Денис Анисимов - Сын гадюки

– Что? – редкие седые волосы на голове Уомбли начали подниматься. – Аскук явится в деревню?

– Нет, – ответила Онита, убирая со стола нетронутую чашку похлебки со вкусом разочарования, – они встретятся в Междумирье. Чаушин уже здесь.

– Здесь? Но ведь это значит… – шаман не мог найти правильных слов и мыслей, – нам нужно его отыскать раньше Царя змей.

– Нет, не нужно! – отрезала Онита. – Мы ему все равно не поможем, и ты тоже не лезь.

– А кто ему поможет? – Уомбли начал судорожно перебирать в голове всех жителей деревни.

– Этот человек не из племени куроки. Ты сразу поймешь, когда увидишь, – успокоительным тоном проговорила Онита.

– И что же делать мне? – недоумевая, спросил старик.

– Ничего не делать, – слова Крута были резки и бескомпромиссны, – он все равно умрет.

Онита зло посмотрела на мужа. Он явно ляпнул что-то невпопад.

– Умрет?! – Уомбли не верил своим ушам, – почему вы не вызвали меня раньше? Мы же могли все предотвратить! Можно было бы что-то придумать…

– Успокойся, – раздраженно оборвал лепет шамана Крут, – когда откроешь глаза, скажи всего два слова «Он умрет!» – больше от тебя ничего не требуется.

– Он умрет? – неуверенно уточнил Уомбли.

– Тебе пора, – сказала Онита, указывая на раскрывающуюся в полу светло-голубую воронку энергии, ведущую в Мир живых.

Уомбли сделал шаг в портал, и его дух начал терять форму, словно текучая смола. Его тут же затянуло в портал без остатка.

– Он умрет? – Онита уставилась на мужа. – Умнее ничего не смог придумать?

– Как еще было отвадить его от дурных идей? Аскук ясно сказал, Уомбли не должен вмешиваться.

Уомбли открыл глаза в Мире живых и тут же сказал:

– Он умрет! – шаман поднял взгляд и увидел, что все племя пристально смотрит на него.

Старик сидел посреди центральной площади поселения, а прямо перед ним лежало обмякшее тело Чаушина, которое только что сняли со спины бизона по имени Чингисхан.

– Он умрет… – обреченно повторил Уомбли.

– Что это за место? – спросил Чаушин несущего его с дикой скоростью бизона.

– Его называют Пещерой раздумий.

– Каких раздумий? – с трудом держась за своего скакуна, продолжал расспросы Чаушин.

– Если ты попал в Междумирье впервые, значит, твое тело сейчас умирает. Ты в растерянности и ничего не понимаешь. Гости Междумирья, которые не знают, куда хотят попасть, оказываются в Пещере раздумий и остаются здесь, пока не найдут ответа на этот вопрос.

– Я знаю, куда хочу попасть! – мгновенно возрази Чаушин.

– Дай угадаю… – голос Кезера был по-отечески добрым, – ты хочешь назад, в Мир живых, в свое тело?

– Разумеется!

– Все этого хотят поначалу…

– Значит, ты везешь меня назад?

– Нет. Междумирье так не работает. Это не Баобабовая роща. Нельзя просто так сюда наведаться, затем передумать и тут же вернуться.

– Почему?

– Если ты здесь, значит, тебя ждет урок. Пока урок не будет усвоен, покинуть Междумирье не получится.

– Каков мой урок?

– Узнаешь, когда встретишь отца…

– Аскука?! – с испугом переспросил Сын гадюки. – Не хочу я его встречать!

Чаушин стал ерзать, ища способ спрыгнуть со спины золотистого бизона на полном ходу, при этом не переломав себе все кости.

– Не дергайся! – рявкнул огромный зверь на своего наездника, – я понимаю, что ты напуган. Поверь, Аскук не так страшен, как тебе кажется.

– Ты так говоришь только потому, что дружишь с Царем змей, а мне он не друг и никогда им не станет! – Чаушин набрался храбрости и спрыгнул вниз, туда, где была земля или какое-то ее подобие.

Тело Сына гадюки упало и под воздействием инерции прокатилось по плоской поверхности еще немного. Почувствовав потерю наездника, бизон резко прекратил бег и встал как вкопанный.

Чаушин поднялся на ноги и начал искать взглядом выход из Пещеры раздумий. Тьма вокруг оставалась непроглядной. Только сияние шкуры Кезера позволяло увидеть собственное тело, покрытое свежими ссадинами от падения. Ссадины кровоточили. От каждого прикосновения становилось больно.

– Ты ошибаешься, сын Аскука! Меня зовут Кезер, покровитель бизонов. Я – твой друг.

– Мой друг? – с недоверием переспросил Чаушин.

– Бизоны тебя любят. Ты единственный, кто действительно уважает наш вид. Для всех остальных мы просто мясо и шкуры. Так что помочь тебе – меньшее, чем я могу отблагодарить такого человека. Для нас ты брат, Чаушин.

– Если ты мой друг, увези меня куда-то, где отец не найдет! – взмолился Чаушин.

– Нет такого места в Междумирье, где бы Аскук тебя не отыскал, – с сочувствием в голосе ответил Кезер. – Он ни за что не пропустит день твоего многолетия, поэтому организовал тебе это путешествие именно сегодня.

– Организовал?

– Я не знаю, как именно, но Аскук нашел способ укусить тебя зубами Тэхи.

– Значит, моя мама не такая уж гадюка? Все это время в нее вселялся Аскук? Это он заставлял ее быть такой злой?

– Я не знаю тонкостей их отношений… Спросишь об этом у отца лично.

– Получается, выбора нет? Мне суждено с ним встретиться сегодня?

– Твой выбор только в том, как скоро это произойдет. У тебя мало времени. Повторяю, твое тело умирает. Если хочешь в него вернуться, нужно спешить.

– Скажи хотя бы, какой он, мой отец?

– Какой он? – Кезер на мгновенье задумался. – Царь змей – один из самых древних духов Междумирья. Обладатель великой силы и не менее великой мудрости. У него нет друзей, и о нем никому ничего толком не известно. Быть может, сегодня ты узнаешь его намного лучше, чем кто-либо в Иной Вселенной.

Разум Чаушина все еще отказывался принимать происходящее. Какое Междумирье? Какие духи? Аскук действительно существует? Все предыдущие годы он с интересом слушал истории обо всем этом от Уомбли, но рассказы так и оставались рассказами. Где-то в глубине души Чаушин не верил старому шаману по-настоящему так, как верит своим глазам, ушам, чувствам. И вот внезапно настал тот момент, когда не поверить уже невозможно. Все, о чем говорил Уомбли, реально. От этого не отмахнешься и не спрячешься. Остается только смириться и сделать шаг навстречу пугающей неизвестности.

– Хорошо… – Чаушин склонил голову и зашагал к бизону, чтобы снова взобраться на его спину, – вези меня на встречу с отцом.

– Считай, уже отвез, – Кезер немного отпрыгнул, не давая Сыну гадюки себя оседлать, – обернись!

Чаушин с недоверием повернул голову, а затем развернулся всем телом. Впереди был небольшой просвет – выход из Пещеры раздумий. Где-то там вдалеке виднелись силуэты деревьев без листьев.

– Ты знаешь, куда тебе нужно. И вот он – выход.

– Если все так просто, зачем мы столько скакали?

– Чтобы оказаться подальше от Китла. Его болтовня меня раздражает, – брезгливо сказал Кезер.