Виктория Серебрянская - Как воспитать кота и дракона

– Принц вообще ни на кого не обратил внимания?

– Хуже. – Кошак вывернулся у меня на руках и заглянул мне в лицо: – Одна из претенденток, эльфийка, незаконная, но признанная дочь повелителя эльфов, оказалась слишком прямолинейной и в лицо заявила Филогиану, когда он возмутился ее происхождением, что он, с его ущербностью, должен быть доволен и такой женой.

Я невольно ахнула. Даже я, с моим отношениям к мужикам, знала, что вот так уязвлять их гордость и достоинство чревато. А уж тем более гордость наследника трона. Бегемот вздохнул:

– Да, Алина, Гианилиниэль подставила всех. Но сама пострадала первой: взбешенный принц обратил ее в жабу.

Я хмыкнула:

– Хорошо хоть не в таракана. А то мог бы от злости и раздавить.

Бегемот как-то странно посмотрел на меня своими нереальными бирюзовыми глазами. Я насторожилась:

– Что?

Кот вздохнул и опустил взгляд:

– Его высочество обратил охранников принцессы в цапель и заставлял их съесть жабу. А когда не смог заставить, то всем троим скрутил головы…

На некоторое время в коридоре воцарилась полнейшая тишина. Я пыталась переварить услышанное. Значит, этот венценосный заср… кхмм… принц, способен не только подглядывать в окна, но и убивать. Нужно это учесть.

Бегемот кашлянул, привлекая мое внимание, и сухо завершил рассказ:

– Как ты, наверное, понимаешь, эльфийский повелитель выставил драконам ноту протеста и забрал дочь в том виде, в котором она была. Остальные девушки тоже в страхе разъехались. А повелитель драконов, разозлившись на сына, запер его в этом замке и собственноручно установил барьер. Принц может летать над территорией замка. Но улететь совсем не может. А магией, как ты понимаешь, он практически не владеет. Так, ерунда бытовая.

Я нахмурилась. Что-то в этом рассказе не сходилось в моем понимании.

– И как долго принц тут будет сидеть?

– До тех пор, пока не раскается и не осознает свой долг в продолжении династии.

Я хмыкнула:

– Вы так можете ожидать его раскаяния до морковкина заговенья. Хоть бы гувернера какого или воспитателя к принцу приставили!

Ничего не смогла с собою поделать, и последняя фраза вышла у меня очень язвительной. Неудивительно, что кошак странно на меня покосился. А может, его в тупик поставила поговорка? Но, так или иначе, Бегемот предпочел мудро промолчать. Лишь печально добавил со вздохом:

– А его величество и приставил. Меня.

Я вытаращила глаза. Кот обиженно фыркнул:

– Что ты так на меня смотришь? Я не всегда был котом! Между прочим, я – сильнейший из ныне живущих магов, архимаг!

– И ничего не смог противопоставить принцу? – недоверчиво поинтересовалась я.

Кот сник:

– Поначалу все шло хорошо. В замке была челядь, за подворьем тоже смотрели. Каждый без понуканий выполнял свои обязанности. Попытался выполнить и я. Моей самой главной задачей было пробудить источник его высочества. А для этого есть только один путь: изнурительные занятия до полного опустошения тех крох, что у принца есть, и последующая медитация…

– Но принц с этим не согласился?

– Нет. – Кошарик, хотя, какой он кошарик, печально покачал головой: – И мне бы немного отступить, проявить гибкость, но меня безумно злила необходимость сидеть в изоляции с молодым обормотом. Я надавил. Указал на то, что у всех есть какие-то долги и обязанности, даже у замковой челяди. Я даже представить не мог, что принц проведет параллель между чернью и собою! Но оказалось, что после слов эльфийки, принц Филогиан очень болезненно относится к любому, даже призрачному намеку на его ущербность. И его высочество сорвался. Каждый, живущий в замке, едва попавшись на глаза принцу, принимал какой-либо облик: животного или насекомого. К тому моменту, как Филогиан ворвался ко мне, почти вся челядь уже сменила облик. Оставалась статс-дама и я… Мы… Мы… были вместе, когда ввалился принц. Я попытался прикрыть собой Эугению, защитить… – голос Бегемота становился все тише и все печальнее. Мне уже приходилось напрягать слух, чтобы его расслышать. – Дело в том, что Эугения оказалась тут из-за меня. Мы собирались поженится сразу, как закончится срок ее траура. И потому, когда выбор короля пал на меня, он вместе со мной отправил и мою невесту. Подсластить, так сказать, немного пилюлю мне. Ведь срок нашего заточения рядом с принцем никому не был известен. Но вышло так, что принц заинтересовался моей невестой, как женщиной, и по всякому ее преследовал. Он не привык слышать слово «нет» и не хотел учиться его слушать. Застав в тот роковой день нас с Эугенией вдвоем, Филогиан пришел в бешенство. – Чувствуя, как пушистое кошачье тельце на моих руках начала сотрясать крупная дрожь, я принялась поглаживать белую шкурку, стремясь если не утешить, то хотя бы чуть-чуть облегчить боль. – Я не успел опомниться, как стал обыкновенным котом, честно говоря, даже не сразу понял, что принц применил ко мне свой талант. А потом Филогиан взялся за мою невесту… Я хочу, чтоб ты знала, Алина: тот день навсегда изменил не только меня. Он сильно повлиял и на принца. Вот только Эугению уже не вернуть.

Чувствуя, как и меня начал пробирать озноб от услышанного рассказа, я тем не менее тихо спросила:

– Что произошло? Расскажи до конца. Пожалуйста.

Кот тяжко вздохнул:

– Особо и нечего рассказывать. Услышав, как кричит Эугения, отбиваясь от притязаний принца, я потерял голову и бросился на него. Когтями сильно поранил ему шею и спину. И еще больше взбесил Филогиана. И он, в бешенстве, обратил мою невесту в мышь, и приказал мне на нее охотится. Знаешь, Алина, что самое ужасное? – Кот поднял на меня потухшие бирюзовые глаза.

Я покачала головой. Бегемот снова вздохнул:

– Я хотел охотиться на Эугению. Как бы мой разум не кричал мне, что эта ипостась не настоящая, я с трудом это воспринимал. Инстинкты словно взбесились. – Он снова вздохнул: – Я так никогда теперь и не узнаю, как так получилось: то ли Эугения увидела, что я не справляюсь с инстинктами животного, то ли у нее тоже взыграли инстинкты, но маленькая серая мышка бросилась прочь. За окном стояла ранняя осень. Было очень тепло и по этой причине выход на террасу был настежь открыт. Эугения бросилась туда. И в тот момент, когда она в образе мышки выскочила на террасу, с неба камнем упала страшная тень: Эугению в образе мышки схватил ястреб-перепелятник…

Еще целую долгую секунду я ждала, затаив дыхание, продолжения рассказа. А потом до меня дошло: рассказывать больше нечего. Девушка погибла.

В этот момент распахнулась дверь, у которой я стояла уже пару минут, и на пороге столовой появился принц собственной персоной. Оглядев меня с головы до самых босых ног, он надменно задрал бровь:

– Вы опоздали. За нарушение дворцового этикета останетесь без еды до самого обеда.