Михаил Могрен - Пещеры дракона

– Увы, сир, мне очень жаль! – вежливо, но ощутимо неискренне посочувствовал стражник. Роландо даже почудилось скрытое злорадство в его голосе. Лицо служителя закона, впрочем, оставалось по прежнему непроницаемо доброжелательным.

– Но когда же закончится забастовка? – попытался достичь хоть какой— то определённости Роландо.

– Ингекавета, сир, ингекавета! – широко, но по прежнему холодно улыбнулся стражник, приложил руку к каске и, отсалютовав обескураженному рыцарю, скрылся в помещении терминала.

– Да уж точно ингекавета! – раздался вдруг за спиной Роландо голос с родным Континентовым прононсом. Радость Роландо внезапно объявившемуся компатриоту не имела границ: он повернулся на каблуках так стремительно, что едва не отлетели жалобно звякнувшие шпоры и энергично раскланялся перед незнакомцем.

– Честь имею представиться: рыцарь сир Роландо из Торвискаса. Позвольте осведомиться, с кем имею честь разговаривать?

– Профессор Гелетиус из Штирфуртского университета, – учтиво поклонился в ответ на приветствие Роландо незнакомец. – Осмелюсь предположить, что я имею честь лицезреть нового Претендента?

– Да, это так, – признался Роландо. – Я с детства готовился к тому, чтобы сразиться с Драконом. Мой отец погиб в Драконьих войнах, когда моя мать ещё носила меня под сердцем.

Профессор беглым ненавязчивым взглядом окинул юношу.

– Э— э… прошу меня простить сир, но для сражения с Драконом вы экипированы, извините за прямоту, не изрядно, – веско заметил Гелетиус.

– Да, вы верно подметили, что кольчуга моя стара и местами поржавела, а панцирь настолько требует ремонта, что я даже не стал его брать с собой, – со вздохом согласился Роландо. – Дело в том, что двадцать лет назад мой отец забрал на войну боевого коня и лучшее вооружение. Всё пропало вместе с ним. От него остались лишь неоплаченные долги, да старые изрубленные в сражениях доспехи моего деда, на которые не польстились даже самые жадные из кредиторов.

– Не беда, сир Роландо! – поспешил приободрить юношу добряк профессор. – Согласно закону вас обеспечат оружием из арсенала Дракенбурга. Но надеюсь, что хоть ваш конь в полной боевой готовности?

Тут Роландо настолько покраснел, что кровь, казалось, сейчас брызнет сквозь поры его по юношески нежного лица.

– С конём приключилась беда, – в крайнем смущении поведал он. – Конь пал, едва мы отплыли с Континента. И боюсь, что бессовестный конский барышник самым бесчестным образом воспользовался моей неопытностью в делах. Как мне сказал знающий человек, перед самой продажей старого коня опоили настойкой хастгладии.

– Да, эта трава на превращает любую клячу в энергичного скакуна, но её действия хватает не более чем на сутки, – подтвердил Гелетиус. – Затем старый организм не выдерживает напряжения и погибает. Очень жаль, очень жаль! Ладно, главное: добраться до Дракенбурга, а там что-нибудь придумаем. В конце концов, в законе предусмотрен пункт о возмещении утраты имущества Претенденту во время пути к Пещерам Дракона, включая и морское путешествие с Континента на остров Дракенон.

От уверенных слов всезнающего профессора Роландо немедленно воспрянул духом.

– Да, хорошо бы немедленно отправиться в Дракенбург!– согласился он. – Но когда же окончится забастовка?

– Это знают лишь старшины цеха родеров. А скорее всего, пока и они не знают. Как говорят местные, «ингекавета», – покачал головой Гелетиус.

– Да, я уже слышал это выражение. Но что оно означает? – спросил Роландо.

– Никто, нигде и ничего не знает. Честно говоря, никто и не хочет знать. Ингекавета! Полная и абсолютная неопределённость, – пояснил Гелетиус. – Для рядовых роддеров забастовка все равно что праздник. Большинство из них во время забастовки ходит из собрания цеха в ближайший кабак и обратно, при этом обсуждая, когда и насколько им прибавят жалованье.

– А когда обычно прибавляют жалованье?

– Обычно никогда. В лучшем случае получают какие-либо привилегии. Скажем, носить пурпурные жилеты по праздникам – как это делают аристократы каждый день – или по чётным воскресеньям пьяными валяться в придорожных канавах без риска быть арестованными стражниками – кстати, мечта любого дракенбуржца. Во всяком случае, так до сих пор было. И, надо полагать, так всегда и будет! – с уверенностью предположил Гелетиус.

– Э-э… – в замешательстве протянул Роландо, не находя слов для комментария услышанного и зачем-то спросил:

– А-а… а почему именно по чётным воскресеньям?

– Потому что по нечётным воскресеньям в канавах валяются кузнецы – это привилегия Кузнечного цеха, – пояснил Гелетиус.

– То есть, власти Дракенбурга не поощряют пьянство по будним дням?

– Ну, это как сказать… Дело в том, что по будням безнаказанно пьянствовать и валяться в сточных канавах имеют привилегию только студенты. Отсюда видно, что студенчество является самой свободной частью дракенбургского общества.

Роландо был поражён до глубины души.

– Как?! – вскричал он. – А я всегда полагал, что пьянство – это удел простонародья. А интеллектуальная элита, по моему разумению, просто обязана сохранять трезвость.

– Так оно и есть! – охотно подтвердил Гелетиус. – Но согласитесь, что студенты никак не могут быть отнесены к интеллектуальной элите. И вообще они, с точки зрения дракенбуржцев, самые бесполезные члены общества: пользы от них никакой, а выучатся они чему-нибудь полезному или нет, неизвестно. Зато беспокойства и беспорядка от них много. Впрочем, те из них, кому к концу обучения удалось не спиться и не закончить свои дни в канаве, берутся за ум и либо пьют, зная свою норму, либо вообще бросают пить по причинам наконец обретённой мудрости или безнадёжно утраченного здоровья.

– Однако какая мудрая молодёжная политика властей! – усмехнулся сир Роландо.

– Ах, если бы подобная мудрость проявлялась в сфере разрешения трудовых споров! – с досадой заметил Гелетиус, не заметивший или не пожелавший заметить неподдельной иронии в словах Роландо. – Ведь совсем непонятно, когда закончится эта забастовка. А ждать окончания забастовки в Дракенхамне смысла нет: владельцы гостиниц уже подняли цену вдвое. Вот что я хочу вам предложить: у меня есть три мула и одного я охотно предоставлю в ваше распоряжение, а часть багажа, которую должен был нести этот мул, я оставлю здесь, на складе.

– Но ветер дует как раз вверх по реке, – аметил Роландо. – Почему бы не нанять парусную лодку?

– Потому, что возить пассажиров и грузы из Дракенхамна в Дракенбург и обратно могут только гребные суда родботы, – объяснил Гелетиус. – Или по-вашему, гребцы роддеры должны сидеть без работы по прихоти ветра?