Любовь Хилинская - Я зомбяша

– Чего она мычит в мою сторону? – спросил нервно у Артура.

– Она не умеет по-другому, – пожал тот плечами. – Полагаю, голосовые связки успели пострадать от разложения, поэтому общается только гласными звуками как умеет. Ыа, ты же ничего плохого не замышляешь?

Я рубанула ребром ладони по горлу и бросила мрачный взгляд на гостя. Тот попятился.

– Странно, в общем, – резюмировал, откашлявшись. – Ты бы упокоил ее от греха подальше, а то, неровен час, с моркови перейдет на людей.

– Ну, как увижу, что мы вызываем гастрономический интерес, сразу воспользуюсь твоим советом, – весело отозвался Арти, глядя на меня.

Я даже залюбовалась. Нет, как же хорош, поганец! Разве ж мужики могут быть такими красивыми? Как говорила моя учительница по литературы, мужчина должен быть чуть красивше обезьяны – вонюч, могуч и волосат. Конечно, утрировала. Сама-то она была замужем за историком, который носил шарфик, завязанный сбоку по-модному, и пахло от него всегда очень приятно. А еще он рассказывал такие истории из личного опыта путешествий по миру и показывал такие фото, по которым становилось понятно, что от обезьяны данный конкретный индивидуум шагнул так далеко, как только позволяет развитие человечества. Не будь он пеньком, женатым на русичке, я бы, может, ему глазки даже строить начала. Эх, какие ж школьные годы были чудесные!

Расчувствовавшись от воспоминаний, не сразу сообразила, что некроманты переместились ближе к входной двери и шушукаются там. А как же я? Мне ж тоже интересно! Или шушукайтесь погромче, или я не знаю, что с вами случится!

Пока я взяла свои конечности под контроль, пока дошагала до зоны слышимости, пришелец уже распрощался с Артуром и шмыгнул за дверь. Вот же незадача!

– Ы! – кивнула в его сторону.

Мол, колись, друг любезный, не утаивай ничего.

– Любопытство к добру не приводит! – Арти внезапно щелкнул меня по носу, отчего глазки собрались в кучку. – Я вот думаю, как бы нам наладить контакт. Интересно, о чем ты размышляешь?

Я пожала плечами. Ну не о моркови же!

– Есть у меня задумка одна, – меж тем продолжил делиться Арт, – в книге магических экспериментов вычитал, что в стародавние времена один маг захотел понимать, о чем думают животные. Долго разрабатывал зелье и заклинание, в итоге, что-то у него получилось, даже записи остались. В общем, попробую, вдруг ты кладезь полезных знаний?

Я хмыкнула. Вернее, вслух это прозвучало как бурчание живота, но кому это интересно?

– Ты не позавтракала? – развеселился некромант. – Пойдем, я тоже есть хочу.

Когда есть стало нечего, я с тоской обозрела стол (вдруг найдется какой-то неучтенный кусочек колбаски?), и уставилась на Артура, откинувшегося на спинку стула и изучавшего меня с иезуитским выражением лица. Что это он вылупился? Могут у зомби от колбасы рога вырасти? На всякий случай ощупала голову. Фух, нет, все нормально. А чего тогда смотрит как удав на кролика? Некроманты случайно зомбячьими почками не питаются?

– Итак, – начал наконец Арт, когда у меня от напряжения чуть мозги не зашевелились в буквальном смысле, – хочу тебя пригласить на прогулку.

Ух ты! Он разглядел под шкурой упыря, то есть, упырицы нежное девичье тело неземной красоты? Сердечко мое внезапно заколошматилось. Раньше я этого не ощущала в этой своей неповоротливой ипостаси, а тут внезапно тук-тук!

– Ы! – выдала я довольно.

– И даже не спросишь, куда? – иронично выгнул бровь некромант.

Я отрицательно покачала головой. Еще чего! Я как та Красная Шапочка из неприличного анекдота, лес знаю, то есть, кладбище, ну и все остальное по списку тоже. А сейчас так и вовсе почувствовала себя щенком, которого собираются вести на прогулку, даже готова была поводок в зубах притащить и прыгать рядом с повизгиванием.

Никки, которого вытащили из постели для компании на прогулке, представлял собой жалкое зрелище – всклокоченный, зевающий, с пробившейся за ночь щетиной, едва разлепивший глаза – настоящий студент. Интересно, кстати, он учится или баклуши бьет днями и ночами?

– Ну-с, друзья ситцевые, идемте, поглядим, что там делается у покойничков, – язвительно произнес Артур, обозрев наши стройные ряды.

И мы пошли. Вернее, поплелись. Некромант шел первым, стройный как кипарис, прямой как палка, во всем черном, с жезлом в руке. Изредка встречавшиеся люди, едва завидев его, старались скрыться с глаз, а уж если вдруг в их поле зрения попадали мы с Николасом, так и вовсе вскрикивали и убегали. Ну да, юноша с утра был не очень красив, не успел причесаться, чего так орать? Это может уронить ему самооценку. Нельзя так с людьми. Ну не от меня ж они шарахаются, в самом деле?

Когда я ночью тащилась сюда с ношей в руке, мне путь показался невероятно длинным, а тут мы вскоре оказались у огромных кованых кладбищенских ворот, чуть приоткрытых и как бы приглашающих войти. Одна створка покачивалась на ветру со скрипом, вторая была неподвижна.

Артур махнул рукой, распахивая их настежь, после чего без промедления направился по дорожке куда-то вглубь. Брр! Я и у себя в мире не любила эти мрачные места, а тут и вовсе мороз по коже продрал – всюду каменные надгробья, кресты, холмики с сиротливо торчавшими цветами, а кое-где и засохшими букетами. Удручающее зрелище.

– Ыа, ты случайно не помнишь, где твоя могила?

– А? – я отвлеклась на памятник в виде молитвенно сложившей руки фигуры женщины.

Какая могила? Моя могила? Фу! Как можно о таком спрашивать? Нет, конечно, не помню! Буэ, ну и гадость вообще! И даже помнить не хочу о таком! А правда, где моя могила?

Я огляделась. Странно, кстати, но кладбище было в полном порядке, будто и не было здесь никакой погони за Никки. Может, мне вообще все приснилось? И продолжает сниться?

– Подумай хорошо, Ыа! – увещевал меня некромант. – Может, почуешь?

Я что ему, собачка, что ли? Как я могу почуять? Но тут же повернулась и зашагала в сторону по дорожке, будто подталкиваемая неведомой силой. По пути всматривалась в надписи, которые – вот странно! – понимала. Абрахам Лунь – не то. Ну и имечко. Тронгольм Торвин – опять не то. Не могли меня так звать. Дальше следовали другие неудобоваримые имена. И если уж совсем начистоту, то подозрительно были они похожи на трольи. Мать моя человечиха, я что, не просто зомбяша, а троляша? Как-то даже взгрустнулось.

Никки и Артур шли за мной чуть поодаль, тоже читая надписи и переговариваясь негромко о чем-то. Мне уже прям стало интересно, найду ли я свою могилу, потому я пошла побыстрее и вскоре убедилась – нет среди этих всех имен моего. И вообще, ни одного женского. У троллей что, женщины не мрут? Задумавшись, чуть не пропустила в самом конце могил, с простым деревянным крестом и латунной табличкой на нем могилу со скромной надписью Мария Магирская, умерла 07 июля сего года. Вот оно!