Ксения Счастливая - Хроники Альмира. Рабыня королевской крови

Нечто проматерилось, откинуло черные волосы с лица и на меня, сверкая разгневанным взглядом, уставился Диарон.

– Ты совсем что ли? – покутил он у виска пальцем – мало того, что чуть не утопила, еще и кидается. Сама, между прочим, вызвала.

– Я не вызывала! – возмутилась было я, а потом вспомнила, что произнесла его имя, когда держала камень и залилась краской, – я случайно.

– Лира, ты только не плачь, – Диарон протянул руку и потрепал меня по голове, потеряв всю свою былую ярость. Я опустила голову и уперлась взглядом в голые колени. Тут, осознание происходящего пришло нам видимо одновременно, потому что фокусник, округлив глаза и залившись краской, как ошпаренный вылетел из ванной, подкинув в мою сторону полотенце, и уперся взглядом в стену видимо в надежде испариться.

Со скоростью ветра и бордовая от стыда я тоже выскочила из купальни. Завернувшись в полотенце, помчалась в комнату, нацепила первое попавшее в руки, а именно брюки чуть ниже колена, не уделяя особого внимания приличию и забыв про верхние юбки и тунику, лишь прикрывающую наготу. В более приемлемом виде вошла обратно в ванную, где Диарон с очень важным, многозначительным видом рассматривал отделанные мрамором белоснежные стены, зависнув в воздухе на высоте в локоть. Я замерла с открытым ртом и выпученными глазами в дверях, что ни могло остаться не оцененным со сторон фокусника и он с наглой усмешкой на физиономии подплыл ко мне и легким прикосновением захлопнул мне рот.

– Ты чего так вылупилась? Магов не видела?

– Не видела, – на выдохе прошептала я и присела в реверансе, маг заржал как кони в конюшни и проплыл прямо к моей кровати, рухнул на перину и жестом пригласил меня присесть на стоящий рядом стул.

Удивительная наглость. Не находя слов для возмущения я ещё минуту нерешительно поторопилась в дверях, но любопытство победило, и я прошла к любезно предложенному мне стулу.

– Как такое могло случиться, что единственная наследница – рабыня? – чуть слышно спросил маг скорее себя, но я и не знала, что ответить, – Лира, позволь показать тебе?

Обратившись ко мне Диарон все-таки сел и заглянул мне в глаза своим черным, пронизывающим взглядом. Я невольно поежилась и предприняла слабые попытки возмутиться:

– Что показать? Я просто Лира, сирота с другого конца мира, не наследница, не леди, – я чувствовала, что слезы подступают к глазам, отчего-то сердце сжалось в комок от капли надежды узнать о родителях.

Диарон не стал спорить или объяснять. Он выудил из кармана своего одеяния нечто, похожее на стеклянную палочку, повертел в руках и неожиданно надломил ее. В образовавшейся в комнате тишине хруст ломающегося стекла казался очень громким. Я вздрогнула от неожиданности, и хотела было что-то сказать, как из сломанной палочки повалил густой фиолетовый дым. Он заполнял комнату, поглощая все на своем пути. Я хотела закричать от вдруг охватившей паники. Быстро вскочила на стул, на котором только что сидела, уклоняясь от дыма. С неожиданной для себя ловкостью перепрыгнула на стоящий рядом стол, оглянулась, на сидящего с безумной ухмылкой мага. Все, это конец. Неужели Кейли был прав, промелькнуло у меня в голове и, потеряв равновесие, я рухнула в распахнувший свои объятия дым.

Мир вокруг закружился, затягивая меня в неизвестность. Последнее что я успела, это увидеть Диарона, ныряющего следом за мной. Когда я вновь открыла глаза, то находилась в небольшой, скромно обставленной комнате. У окна стояла люлька, которую покачивала не высокая женщина. Она сидела склонившаяся над колыбелью, ее волосы цвета миндаля, такие знакомые по отражению в зеркале, были раскиданы по спине. У меня защемило сердце, а к горлу подступил комок. Песня струилась от женщины, окутывая колыбель, заполняя собой комнату и унося в сказочные миры еще не оккупированной Альмиры.

Я поняла, что по щекам текут слезы, воздух в комнате показался спертым, а песня все продолжалась, окутывая собой не только ребенка в колыбели, но и меня настоящую, выросшую, но сквозь года пронесшую эту песню в своем сердце. Единственное наследие своих родителей.

– Мама, – прошептала я, дернувшись вперёд. Диарон, молча наблюдавший все это время, стоя за моей спиной, положил руку ко мне на плечо. Женщина у колыбели вздрогнула и повернулась к двери. Ее голубые глаза, казалось на секунду задержались на мне, но в следующее мгновение скользнули сквозь.

– Слишком мало времени, – пробормотала она, обращаясь к ребенку, мирно спавшему в колыбели. – Иллирика, доченька, прости меня. Я должна покинуть тебя. Псы твоего дяди наши нас, нам уже не сбежать. Ты, последняя надежда нашей страны, в тебе течет кровь трех королевских родов. Ты станешь самым могущественным магом в мире. Ты сможешь освободить наш народ и вернуть магию. Прощай доченька, ты узнаешь все, когда придет время.

Двери с грохотом распахнулись и в них вошло несколько мужчин в форме. Солдаты. Предатели королевской семьи. Мама встала, заслонив кроватку спиной из глаз ее текли слезы, а руки дрожали.

В следующее мгновение стрела пронзила грудь женщины, и она упала на колени.

– Убейте младенца, – раздался гневный мужской голос, и вошедшие стражники двинулись вперёд.

– Нет, – белыми губами прошептала мама и, сорвав с шеи маленький кулон с голубым камнем, положила в кроватку.

Стражник уже занёс меч над колыбелью, как что-то вспыхнуло, ослепив на секунду. Когда свет исчез, оказалось, что ребенок пропал.

Мир вокруг закружился, стены перепутались с потолком, и я потеряла сознание. Последнее, что успела заметить, как разъяренный стражник, замахнувшись мечем, отрубает женщине голову.

– Мама, – прошептала я. Сильные руки мага быстро подхватили меня, и я погрузилась в забвение.

В сознание пришла уже в своей комнате, в голове кружились воспоминания о недавних событиях, которые путались и не собирались усваиваться. Слезы текли ручьем, не желая останавливаться. Слишком много всего произошло за последнюю неделю. Я перевернулась на бок и всмотрелась в темноту. На стуле у дальней стены, облокотившись на стол, сидел Диарон и вертел в руках остатки от своей стеклянной палочки. От неожиданности я подскочила, а маг, будь он проклят, ухмыльнулся и вместе со стулом передвинулся к моей кровати:

– Очнулась, принцесса? – В голосе читалась забота с издевательскими нотками, а глаза были наполнены грустью. Да какая из меня принцесса то вообще?

– Что это такое было? От куда у тебя… – Я пыталась найти слова, чтобы описать его магическую палочку с воспоминаниями о матери, но слов подобрать не могла. К счастью, Диарон сам отлично понял, что я имею ввиду и оказал мне честь, решив посвятить в подробности.

– Это устройство, которое я сломал, обладает редкими магическими способностями. Его едкий дым вызывает воспоминания. Так же ему можно передать часть своей памяти, ту которую ты хочешь сохранить нетронутой, защитить от посторонних глаз. Особенность этой вещи в том, что посмотреть сохраненную на нем часть может лишь тот, кто участвовал в данном событии или по личному приглашению. – Диарон взглянул на меня и продолжил, – это сообщение было предназначено для тебя, потому что ты была тем ребенком в колыбели принцесса Иллирика.