Елизавета Голякова - И вечно их манит пыль дорог

– Мы хотим знать! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Да, расскажи нам!

– Расскажи!

В тени устроенного для короля навеса Осверин, сидящий на перевернутой бочке, закинул ногу на ногу и посмотрел на побратима взглядом «ну-я-же-тебе-говорил».

– Признаю, ты был прав, – усмехнулся лорд. – Все-таки народ по природе своей жесток и любопытен и жаждет развлечение себе под стать.

Рогар дождался, пока люди угомонятся, и благосклонно кивнул.

– Мне нечего скрывать от вас, не я же спланировал свое убийство. Сегодня вечером слуга, приносящий мне почту, должен был быть устранен. Не получив почты, я бы закончил свои труды необычно рано, раньше моих советников и раньше, чем слуги обыкновенно приносят в мою спальню столик для умывания. И там, в одиночестве, я нашел бы в еде действующий за четверть часа яд – и, находясь там, где меня не ждали бы мои люди, я бы умер, не получив ничьей помощи и не огласив даже последней воли. А убийца – вернее, убийцы – остались бы чисты, никем незамеченные и не уличенные.

– Яд – оружие женщин и калек! – снова крикнули из народа, и остальные поддержали этот возглас.

– Убить в собственной спальне – как подло!

– Боги проклянут виновных навеки!

Рогар снисходительно улыбнулся и поднял руку, призывая к тишине. Его послушались, и по толпе пробежал только тихий шепот. Король продолжал:

– Вот люди, задумавшие мне такую смерть. Я не пытал их и не мучил – но обязан свершить правосудие.

Аскольд, подпиравший плечом шест королевского навеса, переглянулся с музыкантом.

– Ну, не пытал так, чтобы это было видно, – проговорил вполголоса.

– И слышно.

– Ага.

Снаружи раздался рев сотен голосов. Стражники загораживали братьям обзор, но они верно рассудили, что это вывели дюжину заговорщиков – сейчас, вернее, уже приговоренных.

– Я могу заключить их в одиночные темницы до конца их дней или покарать на месте. Что скажете, добрые люди?

Едва он договорил, люди заорали, что было сил:

– Обезглавить!

– Сжечь!

– Давайте отрубим им руки, ноги и языки!

– Пытайте!

– Пусть гниют в подземелье!

Рогар в который раз призвал их к тишине. Спросил, обведя взглядом разгоряченные лица:

– Не найдется здесь человека, просящего о помиловании для них?

И когда ни один на всей этой огромной площади не ответил ему, Рогар Справедливый махнул рукой, и с виселиц за его спиной упала скрывающая их до этого ткань.

Толпа взревела восторгом и предвкушением зрелища. Его Величество, кивнув магу, усиленным еще вдвое голосом проговорил печальное: «Это будет скорой и милосердной смертью для них». И ушел под свой навес, такой же красивый, с лицом открытым и чистым, с прямой спиной и в ослепительно сияющей на сентябрьском солнце короне.

11. Об отложенных раньше делах

Начало осени означало одно: скоро ожидать удара от северян. От посланного с приглашением графа до сих пор ничего не было слышно. Другие источники тоже молчали. Север оказался как бы наглухо отрезанным от Альрина, и чем больше проходило времени, тем больше беспокоился Рогар.

– Что с войском? Что с их наследником? О черт, как же раздражает не знать про них ни-че-го! Аль! Ты-то что скажешь?

Лорд Витт поджал губы.

– Вариантов не так много, Ро. Раз все глухо, пошли туда монахов.

– Монахов?!

– Именно. Они вхожи в любое место и в любой круг, нигде не удивятся их братии, а глядя на форму Орденов, люди даже не замечают лица. Кто будет еще лучшим источником информации, и одновременно с этим – резервной боевой мощью?

Король наклонил голову, лихорадочно просчитывая ходы.

– Да, ты прав! И я даже знаю, кто будет среди них.

Аскольд вопросительно приподнял бровь.

– Георг! Конечно, он! – Его Величество вскочил с кресла и принялся ходить по комнате, из угла в угол, из угла в угол. – Что бы он ни говорил, а фехтовал он всю жизнь чуть-чуть лучше меня и с удовольствием участвовал в турнирах. Думаю, сейчас ему этого не хватает.

– Но среди нас его нет, – напомнил лорд Витт, – он отказался даже помочь тебе в трудный момент. Возьмется ли он за такое задание?

Рогар обернулся к другу и сверкнул глазами на камнем застывшем от напряжения лице.

– Я его король. И это будет приказано ему ради семьи, ради нашего отца и ради короны, от которой он отрекся. Георгу не удастся не согласиться.

Все было решено.

***

Монахи были собраны и отправлены на север за одну ночь. Когда-нибудь их история займет заслуженное место на гобеленах в королевских замках и на полках великих библиотек, но сейчас их кони летели по подмерзшей земле между убранным хлебом и кровавой луной, а впереди были только долгие месяцы неизвестности и врагов со всех сторон. И если боги слышали их молитвы о благосклонности и все равно дали миру повернуться так, то будут, конечно, защищать своих преданных людей изо всех своих немалых божественных сил.

Рогар Эрион стоял у окна в темной комнате на башне, провожая взглядом спину брата. Кого еще ему придется бросать в самое пекло, самому оставаясь за частоколом копий стражников? И кого еще ему придется отпустить?

В глубине души он знал, что стоит охладить свою голову, пусть и не мог этого сделать. Подвигов время грядет. Для всех и для каждого, по ратным полям, по торжественным залам, по застенкам и вот по таким темным своим-чужим спальням.

***

А утром, словно и правда по воле всесильных богов, Сар уже снова был во дворце. Компания снова завтракала в положенном для этого зале, за нарядным столом, и Сардиар Лас уплетал еду за обе щеки, отказавшись отвечать на вопросы, пока не принесут добавку. Во второй раз. «Худой ведь и невысокий, меньше меня, а голодный, как стая волков!» – заметил Осверин про себя, скучая над пустой тарелкой. Не блуждая по дорогам и лесам, менестрель не бывал голоден, как выяснилось спустя некоторое время, проведенное в Белой Цитадели.

– Ну, не тяни же, Сар! Тебя что, не кормили пару недель?! – не выдержал Аскольд.

– Может, и не кормили, – с набитым ртом огрызнулся маг.

– Сардиар…

Только после оклика короля тот с сожалением отложил омлет с беконом и поднял глаза на него, лорда и менестреля.

– Да, Ваше Величество. Я был в порту, говорил и с нашими, и кое с кем из работорговцев.

– И как?

Маг дернул плечом.

– В вашем королевстве теперь недостает нескольких торговцев одаренными магией людьми, Ваше Величество.

На этих словах менестрель сдержано рассмеялся – он все еще помнил летящую с неба ледяную глыбу и искренне невинное лицо Сара в тот момент.

– А если серьезно, – продолжил тот, – то работорговцы ужесточили проверки для всех, с кем сотрудничают. Стали меньше доверять пиратам. Со мной и вовсе не хотят говорить, а между тем даже мне было очевидно, что сил у них все больше и больше. Видимо, сказывается… смена товара.