Слава Соло - Отбор для Тёмной в империю Света

– Что? – хмурюсь я.

– Не стану лгать тебе, Лара, поджег устроил демон, и я понятия не имею, как он смог пробраться сквозь защиту замка. Ему определённо должны были помочь. Люди обойти такую защиту неспособны.

– Не думаете же вы, – тихо начинаю я, – что это могло быть нападение именно на меня?

– Не думаю, – уверенно качает головой принц, – чтобы прогневать демонов, нужно быть очень сильным магом. Обычно они не нападают на симпатичных девушек, – добавляет он с улыбкой. – И вообще не влезают в жизни людей. Им просто не до нас. У них впереди вечность, а мы для них лишь временные обитатели планеты. Если, конечно, ты больше ничего не хочешь мне рассказать.

Он смотрит на меня очень внимательно, но я уже солгала, утаив историю про демона в лесу, а потому сознаваться сейчас уже стыдно. И к тому же, тот демон был наверняка стражем леса и потревожила его та неотесанная троица. А светлые маги, чуть не убившие Тора, точно не стали бы насылать на меня чудовищ, скорее прикончили бы сами, запомни они мое лицо. Так что:

– Нет, это все.

– Тогда отдыхай, Лара, – мягко произносит Ральф, наклоняясь и быстро касаясь губами моего лба. – Обещаю тебе, я разберусь с этим. Здесь ты в безопасности.

А вот от этих слов тепло действительно разлилось по моему телу. Какое же это приятное ощущение – знание, что тебе не нужно сражаться со всем миром в одиночку. Ощущение, что рядом есть человек, который будет оберегать тебя, пока ты спишь.

– Спокойной ночи, Лара.

– Спокойной ночи, Ральф.

Он тушит свет, уходя, а я переворачиваюсь на бок, чувствуя, как ко мне подползает Зоба.

– Господин мерзкий. Уже второй отвратительный мужик за неделю. То пусто, пусто, то сразу толпа. Я не знаю, что тебе делать, Лара.

– И я не знаю, Зоба, – шепчу я, проваливаясь в тяжелый в сон.

Глава 6

Три дня я провалялась в лазарете и шла на поправку семимильными шагами, благодаря добрым феям империи Света. Даже небольшие ожоги, доставшиеся мне после нападения демона, затянулись, не оставив и следа.

Да, здесь все явно отличалась от темной стороны, где лучшим решением было вообще не болеть. В империи тьмы тебе, в лучшем случае, пихали пилюлю в рот с привкусом чего-то сомнительного и произносили: «Геката с тобой». И знаете, признаем честно, на помощь богини приходилось рассчитывать больше, чем на медицину.

Здесь же, о каждой человеческой жизни заботились очень тщательно. И это с учетом того, что я была не их клана, так сказать.

– Вы – ангел. Если вы так за мной ухаживаете, то даже не представляю, какой уход получают светлые, – улыбаюсь я миленькой медсестре, которая вот уже пятый раз за день помогает мне подняться, чтобы выпить чаю.

– В смысле? – удивляется она. – Я не делю своих пациентов ни на какие категории. Мой долг заботится обо всех людях, нуждающихся в помощи.

– Правда? – хмурюсь я.

– Конечно, – ее губы трогает мягкая улыбка, – я ведь дала клятву Айе, когда проходила инициацию врача. Каждая жизнь уникальна и бесценна, и мой долг, – поддерживать здоровье любого человека, попадающего ко мне на попечение. Айа ведь родная сестра Гекаты. Свет и Тьма, по сути, две грани одного и того же. А значит, и мы все братья и сестры, и не важно, к какой стороне принадлежим.

Я не успеваю ответить. Мой взгляд падает на вошедшую в палату Стеф. Она стоит, облокотившись на дверной косяк и провожает взглядом на выход миленькую медсестру, после чего произносит:

– Малахольные, да. Считают, что мы одинаковые. Да, конечно. Вздор какой.

– Прекрати, – хмурюсь я, – это невежливо.

– И с каких это пор ты светленькой заделалась? – хмыкает Стеф, плюхаясь на краешек моей кровати.

– С тех пор, как пришла на отбор, чтобы переквалифицироваться.

Эту реплику девушка пропускает мимо ушей, бесцеремонно хватая письмо от Ральфа с моей тумбочки, с пожеланиями скорейшего выздоровления.

– Ого, да у нас здесь уже любовные записочки, – с ядовитой усмешкой произносит она.

– Не любовная она, – хмурюсь я. – И вообще, чего ты здесь забыла? Три дня ни слуху, ни духу, после пламенной речи о том, какие мы подруги, и сейчас объявляешься.

– Ну, не сердись, милая, – она притворно надувает губки, – кто-то же должен был обустраивать нашу комнатку.

– Ты с ума меня сведешь, – цежу я сквозь зубы и откидываюсь на подушки. Клянусь Гекатой, эта девица меня в могилу сведет своими играми разума. – И зачем это ты напросилась со мной в одну комнату? Идиоту же понятно, что я тебе не нравлюсь!

– Любому тёмному идиоту. А вот светлые по-другому мыслят. Ну, ты совсем дикая, – Стеф закатывает глаза. – Чего непонятного? Вокруг тебя всякая движуха происходит. И как бы неприятно было бы это признавать, но значит, нужно держаться поближе к тебе, то есть к событиям и Ральфу. Дошло?

Сказать, что я обалдела от такой прямолинейности – ничего не сказать. И пусть методы Стеф были не самыми экологичными, но все-таки логика в ее словах угадывалась.

– Ясно. Значит, манипуляция другими в своих целях.

– И это не запрещено законами! – подмигивает она. – Даже светлыми.

С громким стоном, я отворачиваюсь от нее к стене. От ее ярко-сиреневых волос у меня уже в глазах рябит.

– Хорошо, Лара, поиграем в игру, где ты притворяешься, что спишь, а я притворяюсь, что поверила. В любом случае, я зашла сказать, что завтра нас ожидает второе задание. И лучше бы тебе причесаться, да приодеться. – Я чувствую, как она поднимается с моей кровати. – Хотя нет. Знаешь, лучше оставайся здесь и отдай победу мне.

Я резко вскакиваю и бросаю в нее подушкой, но Стеф успевает увернуться и выскользнуть за дверь. Еще некоторое время до меня эхом доносится ее ядовитый смех, отражающийся от сводов замка.

Так и живём. Мир тёмных не знает дружбы. А любовь для нас – скорее всепоглощающая страсть, которая может довести до убийства из ревности. Именно поэтому мне уже заранее было не по себе при мысли о завтрашнем испытании.

Я уже дважды привлекла к себе внимание принца, а значит, темные будут изо всех сил стараться потопить меня, как угрозу номер один.

**

– Боже, какие шелка!

– Да ты посмотри на эти бриллианты!

– Да что бриллианты! Какие крупные рубины!

Я стояла в уголке большого зала с камином и антикварной мебелью, и едва не стонала, глядя на огромные золоченые сундуки посреди комнаты. Их было двенадцать, и все они под завязку были набиты платьями, драгоценностями и прочей бабьей дребеденью, которая никогда мне особо не нравилась.

– Может подберешь себе что-нибудь, или так и будешь ходить в своих антикварных тряпках? – Хмыкает Стеф, подходя ко мне ближе.

Она уже успела урвать себе в драке за шелка и цацки порядочное количество тканей и золота. Гордо стоя рядом со мной с раскрасневшимися щеками, она смотрела на меня едва ли с сожалением.