Павел Прежний - Баллада о Штопанном

И все складывалось замечательно, пока к власти не пришла ультраконсервативная партия религиозных фанатиков-фундаменталистов, именующаяся «Суть прозрения на тропе к благоденствию». Ничего себе название, не правда ли? В общем, они признали «Влажимище» промыслом Дурного, наложили запрет на дальнейший выпуск чудо-агрегата и в массовом порядке стали изымать из оборота. Владельцам его было предложено покаяться и добровольно сдать аппарат отделу правящей фракции, отвечающей за моральные устои общества, в обмен на отказ от гонений. Соответствующий декрет, между прочим, уже готовился и не было сомнений, что примут его без особых проволочек, в базовой редакции.

Отложим пока описание сопутствующих очищению населения от скверны зверств венценосной Фракции, вернемся к судьбе злосчастного автора изобретения. Как и подобает достойному ученому мужу, отстаивающему путь прогресса и свое детище (и денежки, разумеется, тоже – куда же без них), он отринул предложение «Сути» исповедаться и уничтожить все чертежи и схемы «Влажимища». Ученый заперся в лаборатории и не отвечал на стук и уговоры регулярных нарядов отдела Фракции. Не в силах стерпеть подобной ереси, силовой отряд отдела предпринял штурм убежища изобретателя в довольно короткий срок (надо сказать, для столь непримиримой в своих убеждениях организации, они все же ждали весьма и весьма долго). …живым ученый не дался – его нашли, так сказать, зажеванным насмерть несколькими собственными изобретениями новейшей модификации. Чтобы закончить эту тему, уточним, что зажеванным он оказался и в нескольких очень личных местах своего и без того многострадального тела. Финансовые дела его до последних печальных событий шли в гору, но вот с женщинами у него по-прежнему не ладилось. Когда ему стало ясно, что собственное детище в конце концов принесло разорение и преследование буйными фанатиками во власти, и так шаткий рассудок его сделал финальное па и отправился в бессрочный отпуск… И вот, таким жестоким (в первую очередь – по отношению к самому себе) образом, несчастный гений собственноручно подвел итог жизни, показав смачный (жаль, что не адресный) кукиш своим многочисленным обидчикам…

Лабораторию, как это бывает в случаях с безумными учеными, сожгли со всем содержимым, похоронив в груде камней и искореженного металла опору промышленников и старателей (ну, и утеху сторонников различных перверций). Вместе с ее создателем.

* * *

А теперь вернемся к нашему герою, господину Штопанному. Его продолжало мутить от слабости; горизонт то приближался на опасно близкое расстояние, то удалялся в гости к неизведанному. С трудом превозмогая дрожь и силясь не потерять остатки сознания, он приладил «губы» «Влажимища» к зияющей ране в теле чудовища. Затем пошарил в дорожной сумке в поисках рукоятки для «добычи жидкости механическим путем». Сердце радостно подпрыгнуло, когда, наконец-то, он нащупал заветную ручку. Наспех прикрутив ее к устройству, он вынул каменные распорки из сочащейся жижей дыры, чтобы минимизировать потери ценной как никогда (но оттого не менее мерзкой) влаги.

– Таааак – подумал усталый путник – теперь без резких движений.

Адреналин спадал, соревнуясь в скорости с понижающейся температурой вокруг. Ветер, наоборот, усиливался. Насыпь уже не справлялась со своими обязанностями, ибо направление пронизывающих порывов успело измениться. Как назло, рассвет не принес ожидаемого тепла, но с другой стороны – спросонья не так ощущалась жажда. Так что дымчатая пустынная зябкость была в данных условиях только на руку. Потому как «Влажимище» хоть и работало, результат его деятельности еще надо дождаться, не отправившись в чертоги Дурного. А в том, что происходящее с ним в последние года полтора – именно его проделки – Штопанный уже не сомневался.

Батарейки. Мать их, почему они не солнечные? Вокруг целая гребанная пустыня, огромное открытое пространство с кучей света! И как его угораздило взять с собой лишь несколько солевых, без возможности их подзарядить?.. Теперь придется поработать ручками. А силенок не то чтобы оставалось много.

До жары надо успеть. Иначе – все, пиши пропало. Немного закусив сухофруктами, с трудом избегая соблазна отведать солонины, наш герой принялся крутить ручку спасительного аппарата. Силы надо экономить. Чтобы как-то отвлечься от монотонного изнурительного процесса экстракции, Штопанный погрузился в невеселые раздумья.

Мозг. Мозг должен работать, балансируя на той тонкой грани, по одну сторону которой опасные галлюцинации (побочный эффект «Молока ехидны») и необдуманные действия, как правило, влекущие затраты энергии; и по другую – потеря сознания, со всеми вытекающими.

Еще и эта проклятая вонь! Как будто всего остального было мало… Свою лепту в общий пасмурный фон настроения вносило осознание того, что много жидкости из этой весьма объемной туши трутня было не выудить. Во-первых, не было емкости для ее хранения. Подходящей герметичной баклажки в недрах сумки Штопанного не обнаружилось. Придется ограничиваться мизерным резервуаром в корпусе агрегата, установленного озабоченным, но предусмотрительным изобретателем. Во-вторых, пропускная способность фильтра. К тому времени, когда будет нацежено необходимое для целей элементарного выживания количество очищенной жидкости, может быть уже слишком поздно. В-третьих, уставший путник никогда раньше не встречался с подобной тварью и не имел ни малейшего представления, насколько ядовитыми могут быть ее внутренности. Следовательно, существует высокая вероятность того, что эта дрянь может нанести изрядный вред тому, кто рискнет ее выпить. А то и вовсе убить на месте… или медленно и методично свести с ума отчаянного храбреца, стойко, но неумолимо растворяющегося изнутри и щедро орошающего окрестности своими (некогда) органами пищеварения… Изо всех естественных (и вновь образовавшихся) отверстий все более и более бренной оболочки… Брр!..

* * *

…уже совсем рассвело, когда Штопанный очнулся от полудремы. Черт! Он не помнил, когда отключился. Судя по тому, что солнце припекало гораздо ощутимее, не менее двух часов тому назад. Вот же ж!.. Путник в очередной раз помянул Дурного и лихорадочно сконцентрировал мутный взор на показателе объема жидкости в резервуаре прибора. Он облегченно вздохнул. Вот что значат годы закалки в самых неожиданных (и настолько же опасных) приключениях, будь то улепетывание от разгневанных контрабандистов по широкой стремнине или рукопашная в джунглях к западу от Столицы… Дааа, немного ностальгируя по временам былой удали и с досадой вытряхивая проклятый колючий песок из собранной в хвостик когда-то давно (когда же это было?) пышной гривы, господин Штопанный все же не без самодовольства отметил, что впадая в забытье, его рука продолжала поворачивать ручку спасительного аппарата достаточно долго, чтобы резервуар его заполнился практически полностью. А вы говорите – мозг, голова, соображалка… Этот самый мозг не преминул подвести в самый неподходящий момент, когда жизнь висела буквально на волоске. А вот рука… Да, рука была еще ого-го! Несмотря на начинающийся артрит и некоторую скованность в движениях из-за повреждения безымянного пальца. Штопанный мечтательно прищурился, вспоминая то, чем он любил заниматься этой самой верной рукой… Один, в компании женщин… в глуши джунглей, в тени переулков… ммм…