Юлия Славачевская - Богатые тоже скачут, или Где спит совесть

Если он думает, что решающее слово осталось за ним, то сильно ошибается! Просто я не успела сказать свое вслух!

– Согласна на Орландо! – пожаловалась я амурчикам. – Потому что в Рио-де-Жанейро мне, похоже, попасть не светит!

Лежа под очередной капельницей и разглядывая потолок, потому что горло мне перетянули (надеюсь, это не удавка и не ошейник!), я подслушала разговор за дверью.

– Ты понимаешь, что еще пару миллиметров – и была бы задета сонная артерия? – зло вычитывал богачу Аристарх. Надавил: – Не гневи Бога – отпусти девушку!

Козлакис хмуро промычал что-то отрицательно-невнятное.

Семейный врач упорно настаивал:

– Найди себе другую, разве мало желающих у нас по клубам гуляет? – Фыркнул: – Или ты урод?! Оторвут ведь с руками и ногами.

– Никогда! – отчаянно сражался Никос. – С клубными шлюхами мне скучно и неинтересно. – В свою очередь стал убеждать: – Глупышка просто не понимает, как ей повезло! Я могу обеспечить ей такой стиль жизни, какого у нее никогда не было! Ей такое и не снилось!

– А девушка хочет этакого счастья? Ты ее спросил, хочет ли она греть тебе постель? И как надолго ты захочешь ее видеть рядом с собой?.. Месяц? Неделю?..

– Какое тебе до этого дело, Аристарх? Завидуешь? Она красотка!

– Она – не рабыня! Она личность! Очень независимая девушка, если ты этого не заметил! Личность, понимаешь?! И ты ей совсем не нравишься! Иначе бы она не попыталась себя убить!

– Это несчастный случай! – гнул свою линию подлый похититель. – Просто игра на зрителя. Подумаешь, немного не повезло…

– Не повезло?! – стал надсаживать глотку странный доктор. – Не повезло?!! Да она стояла на краю смерти!

Никос зло, с плохо скрываемым раздражением:

– Не преувеличивай!

Еще более гневно:

– Не преуменьшай!

– Ты – трусливое ничтожество…

– Я трусливое ничтожество?!! – рявкнул доктор. – Я?!! Да если хочешь знать, если б я был тем самым трусливым ничтожеством, то давно бы заявил в полицию! Скажи спасибо, что ты мой троюродный брат, и если я это сделаю, то моя мать, родственница твоей матери, мне башку снимет! А то я давным-давно с преогромным удовольствием засадил бы тебя! Лет эдак на двадцать!

– И загремел вместе со мной сам! – торжествующе засмеялся Никос.

– Да, – вздохнул доктор. Повысил тон: – Но тогда, возможно, этого бы не случилось с последней твоей девочкой!

– Сабриной? А что с ней случилось? – подозрительно спросил брюнетистый питекантроп. – У нее обнаружили сифилис? Гонорею? – Уже совсем встревоженно: – СПИД?!!

– Не прикидывайся идиотом! Неделю назад Сабрина умерла, – мрачно сообщил эскулап. – Якобы попала в аварию.

– Ну вот видишь! – облегченно вздохнул поганец Козюдис. – Я ни в чем не виноват!

– А до того ее трижды – трижды! – вытаскивали с того света! Депрессия… – с нажимом ответил доктор. Сказал отстраненно: – До сих пор не могу простить себе…

– И при чем тут я?! – фальшиво удивился Козлакис.

– Трижды идиот! Ты сломал ее, сломал, понимаешь?! – зло отрезал врач и прекратил диалог.

– Пи-и-ить! – Мне надоело подслушивать. К тому же позиция обоих мне была вполне ясна.

– Сейчас! – В комнату ворвался Аристарх в светлом костюме, отдаленно напоминающем врачебную форму, и напоил меня из специальной бутылочки с пластиковой трубкой. После этого смочил мне губы ватным тампоном и присел рядом.

– Спасибо! – прошептала я.

– Не нужно, – смутился доктор. Извинился зачем-то: – Ничем другим я вам, к сожалению, помочь не могу.

– Вы можете сообщить обо мне полиции и в консульство, – предложила я ему надежное успокоительное для неспящей и кусачей совести. Вдруг да поможет чудаку на пути к ангельскому статусу?

– Не могу, – тихо произнес Аристарх, деликатно проверяя мой пульс и стараясь не встречаться глазами. – Никос – мой близкий родственник и глава семьи. Моя родня полностью зависит от его благорасположения.

– Что такое одна жизнь в сравнении со многими? – скривила я губы. – Вы это хотите мне сказать?

Доктору стало стыдно, и он поспешно отвернулся. Его смущение выдали побагровевшие шея и уши.

Но делать он ничего не будет. Типичная страусиная политика невмешательства. Своя семья против чужестранки? Выбор ясен. Одна против всех.

– Как наша пациентка? – вплыл в комнату невозмутимый Казидис. – Уже лучше себя чувствует?

– Если ты еще раз сюда зайдешь, Казлудис, – попыталась я улыбнуться потрескавшимися губами, – то я доведу свою угрозу до конца!

– Никто не может просто перестать дышать по своему заказу! – ухмыльнулся Никос, упирая руки в бока. – Глупый бабский шантаж.

– Глупый ты… – грустно ответила я. И отключила дыхание.

Аристарх, видя мои стремительно синеющие губы, кинул умоляющий взгляд на родственника и включился в работу.

Для начала меня сильно побили в грудь. Потом очень крепко поделали искусственное дыхание.

Ломота в голове и болезненная резь в легких нарастали, но я держалась и не собиралась сдаваться, пока не услышала звук хлопнувшей двери.

А-а-ах! В легкие ворвался долгожданный спасительный кислород.

– Вы сумасшедшая! – с каким-то детским восторгом сказал доктор.

– Вы мне это уже говорили, – прокаркала я. – Или не вы…

– Отдыхайте, – оставил меня врач-колобок, накапав мне чего-то в мензурку и заставив выпить.

Надеюсь, это не яд и не афродизиак, потому что я тогда с него живого не слезу. С доктора. А потом его уже Никос поимеет… морально.

Злая я сегодня…

В последующую пару дней меня не трогали, но кормили как на убой. Впрочем, нас – меня и мой аппетит – это ничуть не смущало.

Несколько раз я слышала шум взлетающего (или садящегося? Шут его знает, издали не разберешь!) вертолета.

Но Никос не показывался. То ли прочувствовал, то ли Аристарх поперек порога костьми лег. Я не проверяла…

Дверь, к моему глубочайшему сожалению, постоянно была закрыта.

Силы ко мне возвращались стремительно, и я начала раздумывать, чем бы мне занять свое свободное время.

И нашла…

Я решила стать перволомателем стен! В дверь меня не пускали. На балконе – решетка. А мне так хотелось подышать пьянящим воздухом свободы!

Дело стало за малым – найти подручный инструмент. Подручный не нашла, зато нашла подножный. Подставка для туалетной бумаги – солидная, тяжелая и с острыми углами. Годится. То, что надо!

Поплевав и на руки, и на выбранную наудачу стену, я чуть-чуть подождала.

Не разъело.

Странно. Обидно. Досадно. Еще один миф рухнул. А я так надеялась!

Говорят, что каждая женщина в душе змея. Врут. От зависти!

С песенкой «Boys Will Be Boys» [4]на устах я прицелилась, размахнулась и пошла крушить стену. Поскольку моя персона была самым охраняемым секретом и к тому же перебила все, что было в пределах досягаемости (а досягала я многое), то, естественно, никто на издаваемый наверху шум внимания не обратил. Конечно, шахтерская работа утомляет… но все искупает результат!