Блэки Хол - Sindroma unicuma. Finalizi (СИ)

Отодвинув дрожащими руками зеркало, я оглянулась на Альрика. Реальный профессор смотрел на меня так же, как в отражении, и он знал о том, что показало specellum verity. Затем его взгляд, обугливающий нервы, переключился на проректрису. Доли секунды, а для меня - вечность. Животная составляющая заскреблась, завыла, порываясь к нему. Я залпом влила в себя стакан воды. Противная и теплая. Эх, охладить бы gelide candi*, но увы, не сумею. Могу лишь катализировать исполнение желаний.

- Спорим, обсуждаем, а между прочим, Эва Карловна имеет право решающего голоса как пострадавшая сторона, - сказал Михаслав Алехандрович, и все посмотрели на меня.

- Эва, прими правильное решение, - подтолкнул ненавязчиво Мэл.

А я давно приняла. Сразу же. Петя искренне раскаивался, даже интуицию не потребовалось призывать.

- Не хочу на занятия, - сказала Мэлу, когда суматоха улеглась, и чемпиона препроводили в деканат родного факультета. - Покатай по городу.

Должно улечься. Перевариться. Осмыслиться.

Мэл не стал спорить.

Странное мы являли зрелище. Поток разноцветных зонтиков тёк в институт по аллее, огибая нас, а мы неспешно шли в противоположную сторону, к воротам. И свора журналистов, метнувшихся к "Турбе" аки гончие, не вызвала прежнего раздражения.

Колеса автомобиля прорезали лужу, создав брызги выше кабины.

- Через квартал, - попросила я, и Мэл свернул в район, где жили невидящие. По стеклу машины ползли дождевые струйки, методично работали дворники.

- Нету ливнёвки, что ли? - пробурчал Мэл, бороздя глубокие озера на дороге.

Дома - низенькие, неприметные, с потеками промокших стен. Тихие сонные улочки... Мокро... Вселенская сырость - снаружи и в груди.

Дело с неудавшейся кражей решили умолчать. Пете предложили перевестись в другой ВУЗ по собственному желанию. Похожий факультет оказался на севере, где я проучилась почти полгода. Думаю, Петя ужасно обрадовался. Еще больше он радовался тому, что родителей не поставили в известность.

Мэл искрил недовольством, но сдержался.

Мне объявили устный выговор за нарушение студенческого кодекса. Я покаялась и заверила, что впредь не преступлю закон и порядок в альма-матер.

Консилиум принял решение перепрограммировать Монтеморта, углубив и расширив гипноз.

Когда улеглась эйфория после разоблачения неудачливого преступника, Стопятнадцатый неловко крякнул.

- Ну-с, любезные, подскажите, что нам делать с даром Эвы Карловны? Как прикажете защищаться? Альрик, тебе задание - разработать доспехи, - засмеялся громко и раскатисто. Давненько я не слышала смех своего декана.

- В сложившихся обстоятельствах можно заявить о sindroma unicuma Gobuli* в научных кругах, - предложил профессор. - Провести серию опытов, исследований... При правильном подходе открытие может стать сенсацией. Опубликуем дневники Гобула, расскажем правду о его работах.

- Об открытии можете заявлять сколько угодно, но Эву не впутывайте, - сказал Мэл. - Ваша теория об её якобы даре - блеф. Вы оправдываете свои и чужие слабости, сваливая вину на одного человека. Это недоказуемо и попахивает некрасиво.

- Если желаете, я докажу, - произнес профессор с угрозой.

- Нет, - возразил Мэл. - Обнародуете домыслы о "даре" Эвы - и я тоже не стану молчать. Поверьте, мне есть, что рассказать. Считайте, Эва оказывает влияние и на меня.

Я метнула испуганный взгляд на профессора. Ни о чем предосудительном никому не говорила! А если бы сказала, то задушилась бы собственным языком.

Деканы примолкли, не стала высказываться и проректриса. Однако Альрик не испугался.

- Кто дал вам право принимать решения на неё? - кивнул на меня. - Уж не Ungis Diavoli*? По-моему, этого недостаточно.

- Более чем, - ответил Мэл.

Серое насупившееся небо, мокрый асфальт, дождь плачет.

Мой дар и проклятие - быть катализатором чужих желаний.

Кто знает, может быть, Некта передумал и вместо того, чтобы сожрать, вывел меня из подземелья, подарив на память странное "колечко"? И Радик поступил неадекватно, сперва признавшись черствой девице в светлых чувствах, а затем лишив себя жизни. Вот почему бесплотный дух парнишки указал на меня! Радик ни за что не решился бы на отчаянный шаг, не будь меня рядом.

Тао Сян в сортировочной утиля обвинил, что я напевала и подзуживала, но, в конце концов, его "хоца" поддалась давлению.

Возможно, девица на новогоднем банкете станцевала канкан со стриптизом на столе под влиянием моего дара. Захотелось ей, видите ли. Кому-то хочется мороженко, кому-то - срочно устроить Армагеддон, а кому-то - сплясать спьяну на скатерти-самобранке.

А драка в "Вулкано", начавшаяся спонтанно? И мужчины, не бросившие меня в дыму. На них тоже повлиял мой дар?

Быть может, Алесс согласился на большую сумму при торге коньячной фляжки из особых соображений, но к решению подтолкнула я?

Если вспоминать ворохи событий, что случались с моим участием или без, то ни разу я не задумалась над логичностью их происхождения - ни в интернате, ни ВУЗах, где доводилось учиться. Жизнь текла, преподнося сюрпризы - хорошие и не очень, - и то, что я могла быть катализатором, не приходило в голову.

Профессор сказал, что совершил ряд бесшабашных поступков, поддавшись моему влиянию. Пойдя на принцип, он настоял на обете с обменом кровью, и теперь я - полиморф по прихоти злодейки-судьбы, а моя животная составляющая крепко привязана к своей половине. То есть к Альрику. Что делать? Как разорвать цепь?

В зеркале правдивости я не успела увидеть Михаслава Алехандровича и Мэла. Наверное, к лучшему.

Прежде чем забрать артефакт, Стопятнадцатый заботливо протер носовым платком отражающую поверхность.

- Specellum verity* открывает правду единицам, - поведал мне. - Это древняя магия, доступная избранным. Есть предположение, что артефакт создавался для вершителей судеб мира и их потомков. А на деле требуется особое восприятие. Сочетание диоптрий, так сказать.

Стало быть, или мои диоптрии совпали, или я - чей-то потомок, что маловероятно, или дар распространяется и на неживые предметы.

"Турба" вырулила на унылую набережную.

- Останови где-нибудь, - попросила я.

Мэл притормозил у обочины. Выйдя из машины, я пошла к реке. Дождик накрапывал, в тучах наметился просвет. Мэл выскочил следом и поднял над головой зонт, укрывая.

- Радик погиб из-за меня, - сказала я, глядя на серую речную рябь, изъеденную дождевыми точками.

- Нет, Эва. Он сдался из-за трусости. Он был слаб.

Я покачала головой. Совсем не утешает.

- А Петя тоже оказался слаб к моим чарам?

Ведь красиво начиналось - спасение под люстрой, плафон, аннулированный долг... Дальше понеслось хуже.

- Да. Взгляни на свою соседку. На Афку. Она не поддалась.

У Аффы всё впереди. Или у нее иммунитет. Как сказал Альрик, одни сдаются с потрохами, а других не берет. Мой дар разъедает как ржа. Кто-то стоек как нержавейка, а кто-то гниет трухой. Но ведь люди не при чем! Виновата я, толкая их на безрассудства.