Марина Рыбицкая - Девять с половиной

– Да пожалуйста, внученька! – хмыкнул старик. – Только помни, что ты – не то, кем кажешься, а та, кем себя ощущаешь! – И растаял, подлец такой!

– Веселый Дервиш! – полетел по отряду тихий шепот, и все дружно брякнулись на колени.

– Приплыли! – уныло сказала я. Помолчала, глядя на коленопреклоненных мужчин, и безнадежно поинтересовалась: – Тут нигде поблизости большого дерева нет?

– Зачем вам? – осторожно спросил Рашид, всем своим видом показывая, что если надо, то сейчас же посадит, вырастит и мне преподнесет.

– Повеситься хочу, – призналась я. – Или, в крайнем случае, вырвать с корнем и отгонять назойливых незваных гостей!

На рассвете до нас дополз белый конь в пене и Агилар в пыли. Он застал дивную картину: меня, сидящую на вершине бархана и завернутую в попону, и кочевников, окруживших этот бархан, все так же стоящих на коленях. Идиллия! Я клацала зубами от холода – они клевали носами от недосыпа.

– Ты обещала меня ждать! – рявкнул разъяренный мужчина, удостоверившись, что я живая.

– Я же не сказала – где, – фыркнула я. – Сижу жду, как видишь.

Агилар побагровел.

– Вижу! – заорал он еще громче, пытаясь продраться сквозь строй оживших кочевников. – Как только я за дверь, так ты по уши в мужчинах!

– По ноги, – педантично поправила его я. Отчитала дымящегося от ревности воителя: – Не надо мне приписывать несуществующие заслуги. Сколько раз повторять – мне чужого не надо!

– Ты как с нашей девой разговариваешь?!! – окончательно проснулся Рашид и вышел вперед, загораживая дорогу Агилару.

Чудесно! Только его для вмешательства в нашу перепалку и не хватало.

– С кем?.. – прибалдел Агилар, разглядывая еще одно неожиданное препятствие.

Потом перевел вопросительный взгляд на меня. Я скромно пожала плечами.

– Это моя жена! – на всякий случай рыкнул Агилар, снова обращая внимание в сторону Рашида и начиная меряться с кочевником гневными взглядами. Вроде того – кто тут самый-самый и еще чуть-чуть самее…

– Насчет жены мы ничего не знаем, – сказал за всех предводитель, переведя глухой ропот на нормальный язык. – А вот то, что она дева, мы знаем точно!

– Откуда?! – пораженно выпустил пар всеми отверстиями Агилар. – Как вы это определяли?!!

– Мы видели! – уверенно сказал Рашид, строя заслон из кочевников. – Своими, между прочим, глазами!

Пораженный этим заявлением, Агилар чуть не рухнул.

– И куда смотрели ваши глаза?.. – напрягся второй военачальник паши, оглядываясь на свой отряд сопровождения, появившийся из-за ближайшего бархана.

– Вдаль они смотрели! – ядовито подсказала я своему отряду. – В светлую, но… ночью! – Обратилась прямо к своему невыспавшемуся чуду со вздыбленными волосами, потому что его головной убор потерялся: – Чего глупые вопросы задаешь? Тут Веселый Дервиш опять мимо пробегал. Видишь, как наследил.

– Что, это все он оставил? – почему-то еще больше разозлился Агилар. – И мне снова все это разгребать?

– Это когда ты разгребал? – поднялась я на ноги. Возмущенно: – Я одна отдуваюсь за двоих! А иногда и за пятерых! Судя по тому, что мне подсыпают, подливают, подкладывают и бросают! – Напомнила с упреком: – Другая бы уже траурные шаровары мерила, а я все перевариваю!

– Мужественная дева! – поддакнул Абдула, стоящий ко мне ближе всего.

Я хлопнула его по куфии и обиделась:

– Это ты мне вроде как воздал хвалу, неуч? Где, где у меня усы? У меня даже на преддверии…

– Амариллис! – заорал Агилар во все горло. – Такие вещи никому рассказывать не нужно!

– Завидовать будут? – сощурилась я. – Или сострадать?..

Кое-кто закашлялся.

– Может, ты все же ко мне спустишься? – сменил гнев на милость Агилар, заходя с другого бока. Вроде того – кнут я тебе уже показал, сейчас будет пряник.

А у меня эта… как ее… дие… в общем, фигуру я блюду, вместе с собой.

– Зачем? – фыркнула я. – Мне и тут неплохо. Смотри, все есть: песок, солнце, мужчины. Чем не рай?

– Не нервируй меня! – предупредил снова помрачневший Агилар, скрипя зубами. – Я ж могу и руку…

Я ухмыльнулась. Руку? Ага-ага. Вот только чью?

– Нашу деву трогать нельзя! – тоже насупился Рашид, влезая в наш семейный конструктивный диалог. – Она неприкосновенна!

– Ты сам понял, что сказал? – вытаращился на него Агилар, даже забывая злиться. – Она моя жена!

– Будущая! – норовисто поправила я. – Так что тут есть простор для философствования…

Из-за бархана показались лопоухие ослиные уши.

– Я передумала! – мгновенно поменяла я свои показания. В конце концов, мое мнение: хочу меняю, хочу стою на нем… до конца… оппонента! – Согласна выйти за тебя прямо сейчас, – быстро пробормотала я, – только увези меня отсюда! И желательно в такое место, куда нельзя попасть посторонним!

– Я твой дедушка! – раздалось из-за бархана. – Ты сама вчера меня признала родственником!

– Я поторопилась! – охотно подтвердила я свою ошибку, видя, как изменился в лице Агилар. – Это было необдуманное решение, принятое под внезапным порывом неопределенных чувств и в состоянии сумасшествия!

– Сегилим, – расцвел Агилар, широко открывая мне объятия. – Иди ко мне, саксаульчик!

Что-то тут не то. Я не поняла: с чего это воин из рода Ясарман так подобрел? Ветер в пустыне поменялся?

– Аксакальчика возьмете? – высунулся из-за бархана Веселый Дервиш. Воздел к небу обе руки, тряся козлиной бородкой. – Всегда нужен совет старшего!

– Нет!!! – в один голос отказались мы с Агиларом и довольно переглянулись. – В этом деле мы обойдемся без советов и комментариев.

– Мы бы взяли, – намекнул Рашид, прикладывая руку к сердцу. Блестя глазами, обратился к хитрому… ой, мудрому старцу: – В наших шатрах всегда найдется лишний кусок лепешки.

– Он не пойдет, – надула я губы. Обвиняюще ткнула пальцем в направлении лукаво улыбающегося дервиша: – Он только по мою душу ходит! Задушил уже своей заботой. Придет, выдаст что-то невразумительное и быстро смоется, пока расшифровывать не заставили.

– Пророчества следует разгадывать самим! – обиделся Веселый Дервиш. Поучительно изрек: – Иначе они перестают быть пророчествами.

– Скажите, почтеннейший, – мне пришла в голову интересная мысль, – а медовый месяц мы можем провести без вашего пристального внимания?

– Безусловно, – благосклонно отреагировал старик. – Для такого дела я, так и быть, потерплю.

– Агилар! – спустилась я вниз, расталкивая бедуинов, и с разбегу запрыгнула к своему воину на руки. Заявила решительно и твердо: – Хочу поставить тебя в известность! Наш медовый месяц будет длиной в жизнь! Его! – ткнула я себе за спину.