Анатолий Трушкин - 208 избранных страниц

– Ну и простота вы! Хорошо, что я все ваши фальшивые деньги у гостиницы «Интурист» успела обменять у монгола на тысячу долларов.

Горько нам сделалось оттого, что жулье у нас на каждом шагу, оттого, что только среди монголов и остались простые люди.

А доллары, конечно, не по семнадцать, шестнадцать, четырнадцать, а как и положено – пятьдесят да сто. Все зеленые, с водяными знаками, на всех Вашингтон… пьет пиво с раками.

Поликлиника

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Доктор…

– Фамилия?

– Петров. Доктор, у меня это месяц назад началось…

– Талон.

– Пожалуйста, и понимаете, сперва ничего…

– Вашей карточки нету. Сходите в регистратуру.

– Доктор, я сходил, вот карточка.

– Фамилия?

– Петров. С месяц назад началось. Сперва ничего, только насморк.

– Талон.

– Я вам отдал. Только насморк был…

– Слушаю вас.

– Я говорю…

– Та-ак.

– Я говорю…

– Та-ак.

– Я говорю…

– Та-ак. Еще на что жалуетесь?

– Месяц назад насморк.

– Та-ак.

– Мне посоветовали закапывать настойку из мухомора, и насморк прошел.

– Хорошо-о.

– Но один глаз прикрылся совсем.

– Хорошо-о.

– Что – хорошо?

– Что один.

– А еще, когда глотаю, в ноге отдает.

– Та-ак.

– Мне один посоветовал спать на колючей проволоке…

– Та-ак.

– И глаз открылся. Но по телу пошли пятна.

– Та-ак.

– Мне один посоветовал сажей натереться.

– Та-ак. Стул нормальный?

– У него?

– У вас.

– При чем здесь стул?

– Слушайте, мне за два часа надо принять сто человек, а вы время тянете. Что у вас? Та-ак.

– Я сажей натерся. Меня так трясти стало, что зубы начали выпадать.

– Та-ак.

– А главное – насморк вернулся. Только теперь как чихнешь, так по всему телу пятна и ноги подкашиваются.

– Та-ак. Психическими болезнями никто в семье не страдал?

– Нет.

– Головой никто ни обо что?

– Нет.

– Женаты?

– Нет.

– Во-от оно что. Тогда так. Зубы будете чистить только пастой «Весна».

– У меня все выпали.

– А на поясницу перцовый пластырь. Через неделю покажетесь. До свидания.

– До свидания.

– И позовите Петрова.

– Это я.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Талон.

– Я вам отдал.

– Слушаю вас.

– Я говорю…

– Та-ак. И давно это у вас?

– С месяц. Я самолечением занимался.

– Та-ак.

– Все болезни появились, а стул пропал.

– Окулисту показывались?

– Показывался.

– Что он?

– Велел больше ходить.

– Так идите.

– Петрова позвать?

– Обязательно.

– Петров, заходи!

– Кто там?

– Мама.

– Чья?

– Твоя.

– А как тебя зовут?

– Анна Степановна.

– С какого ты года?

– Шестьдесят первого.

– А где твои ключи?

– Забыла. На калошнице лежат. Открывай.

– А папка у нас кто?

– Алкоголик. Сынок, это ты?

– Я.

– Как тебя зовут?

– Витя.

– Сколько тебе лет?

– Десять.

– А дедушка у нас кто?

– Алкоголик.

– Хорошо, сейчас я открою.

– Ты ключи забыла.

– Ой, забыла, сынок, забыла на калошнице. Открой, это я – мама.

– Чья?

– Твоя. Господи! Да что же такое творится?! Сынок, это ты?

– Я.

– …

– …

– Как тебя зовут?..

У одной женщины муж пил… не сильно так, но все-таки… до беспамятства.

Она со старушкой одной сговорилась. Этот муж просыпается как-то после пьянства – видит, по комнате метается женщина преклонного возраста… в одной сорочке чего-то. Он забеспокоился: мол, где это я?

Смотрит – он дома у себя. Тогда он думает: «Кого-то я привел, значит. Но чего она староватая какая? Одни мослы торчат. Как будто она сто лет работала лошадью в шахте».

Тут дети его выбегают, они тоже в заговоре участвовали, кидаются к этой женщине, кричат:

– Мама, мама! С добрым утром.

У него от нервов ноги задергались. Вернее, одна. Одна спокойно лежит, спит, а одна чего-то задергалась.

Тут старушка как скажет:

– Вставай, сокол мой…

У него и вторая нога задергалась.

Полгода прошло. Щас хорошо живут с женой… недавно купили себе велосипед… в кредит. Оба очень любят кататься. У него, правда, дрожь осталась и ноги на педалях не держатся. Так что он, в основном, за седло держится, бежит рядом. Пить, конечно, бросил, а от велосипеда не оторвать его.

Можно, можно излечиться от пьянства, средств много народных.

У одной женщины муж тоже пил. Не очень сильно, правда, не до беспамятства. Он раздеться сам не мог. Она через Дроздова из «Мира животных» достала немного жидкости… от вонючки… и всем стаканам в доме дно смазала. Так вроде в квартире запах ничего, лесной даже, а как стакан к носу подносишь, от вони спазм делается. А еще она рядом сидит, говорит:

– Из чего только теперь водку не делают! Такую пить – надо навозом закусывать.

А он навозом чего-то не захотел. Щас хорошо живут… в том месяце ремонт сделали… в коридоре.

А одна женщина, у нее муж тоже пил… не сильно, он сам раздевался. Не сразу, конечно… ближе к утру. Но он, как разденется, кровать не мог найти.

Она думает: лучше я один раз потрачусь, чем всю жизнь в нищете жить. И как-то в понедельник, куда только можно чего влить, влила водку.

Муж приходит вечером, сел щи хлебать – там водка. Он кинулся к холодильнику, достал кефир, чтобы запить, – там водка. Она кричит:

– Тебя Бог наказал! До чего не дотронешься, всё водкой становится. Бросай пить!

Он орет:

– Нет! Никогда! Это чего-то коммунисты подстроили!

И бегом в туалет, стакан целый раз из бачка, а там тоже водка.

Щас хорошо живут, пошили ему новое пальто… из ее старого. Конечно, умом он немного тронулся, но зато совсем не пьет… даже воду.

А одна женщина, у нее муж тоже пил. Совсем не сильно… кровать мог найти… взобраться не мог.

Она на ксероксе напечатала фальшивых денег. Как за хлебом мужа, она ему настоящие дает, как за водкой – фальшивые.

И он начал замечать, что как за хлебом, ему хлеб дают, а как за водкой – ему дают в морду. В какое время ни приди. Хоть ведро бери, хоть сто граммов. А что он, донор, что ли?! Всякий раз за стакан водки полстакана крови сдавать.

И он невзлюбил выпивать. Щас они очень хорошо живут… даже на какую-то газету подписались… на три месяца.

А одна женщина, у нее муж почти не пил, так… чисто символически – на кровать мог взобраться… Он удержаться на ней не мог.

Она сама стала угощать его водкой, но каждый раз подсыпала туда порошок, чтобы пронесло его.

Он выпьет – бежит, выпьет – бежит. И здорово так привык! Уже жена забудет подсыпать… он все равно бежит. Просто пустой стакан на улице увидит – бежит. А не всегда же у нас рядом, правильно?.. И он на свежем воздухе стал часто бывать. И незаметно бросил пить.