Анатолий Трушкин - 208 избранных страниц

Щас хорошо живут, недавно им в «Лотто-миллион»… до выигрыша всего одной цифры не хватило.

Любого можно вылечить от пьянства. Можно, конечно, гипнозом. Но лучше народными средствами.

О-о-о! Сколько лет, сколько зим?.. Когда последний-то раз с тобой видались?.. Позавчера?..

Вот ты ничего и не знаш. Вчера Петр с Иваном убили друг друга… до крови.

Петр телевизор включил. Смотрел, смотрел… с полчаса – нет ничего! То, бывало, рябь показывал, а тут нету и ее, одни крапины.

Крапины же неинтересно смотреть. Он – к Ивану.

Ну, Иван сразу пришел… под хмельком, правда. И Петр маленько под хмельком был. Да… короче, пьяные оба в стельку.

Иван сперва-то починил телевизор, заработал он… Вставил вилку в розетку, тот и заработал.

Пошла рябь! Голоса нету, а рябь хорошая идет, крупная… Хоп! Исчезла рябь. Прождали с час – нет! нету ничего.

Тогда что же? Достали бутылку… две ли. И началась тут хренатень. Иван первый заметил… И Петр первый.

Они выпили по рюмке – оп! – рябь появилась. Только закусывать – чик! – рябь исчезла. Что такое, твою мать?! Они наливать скорее – оп! – рябь здесь. Они закусывать – чик! – нету ее.

А ну, какого дьявола?! И что за шутки?! Выпили – оп! – вот она, рябь. Закусили – чик! – вовсе ее нету. Твою мать-то совсем! Они стаканы достали, давай стаканами проверять. Налили – оп! – есть рябь. Они закусывают – нету ряби.

Ни грозы на улице, ни самолетов. Что тогда?! Два часа уже так-то.

Тарелки достали. Налили в тарелки – оп! – есть рябь. Они закусывать – чик! – нету ряби.

До слез прямо. Обнялись, плачут сидят… Сидят, сидят… Ага! Тут Иван кулаком и ударь по телевизору, тот возьми и взорвись.

Ну, тут у них драка и вышла.

И кто виноват?.. Петр ни при чем, я считаю. Иван виноват!.. А Петр прав. Он же не понимает в телевизорах. Только с какой стороны смотреть… А что там внутри? Куда какой провод? А ну замкнет?! Дом спалишь!

Кузьма вон Порошков весной взялся у жены роды принимать. Твое это дело?! Учился ты?.. Что ты лезешь, куда не надо?! С ножом встал у постели, пуповину чтоб резать. А та глаза открыла!.. Господи! Муж с ножом у горла! Обморок с ней! С сердцем что-то… И троих родила.

Петр не виноват, я считаю… Никак он не виноват… Нет… Да, я считаю, и Иван не виноват. Он же тоже в телевизорах не понимает ни хрена. У него и своего сроду не было. Не знаю, чего он взялся чинить… Он чего не знает, за все берется.

Я так считаю… все-таки Петр виноват!.. А не Иван… Петр… А кто же еще? Знай, кого зовешь. Тем более видишь, он лыка не вяжет… Зачем звать? Какой с пьяного спрос?

Белкин вон Сергей Алексеевич. Агроном! Считай, непьющий совсем. Кто его одного в поле видит?.. Тут брат к нему приехал с женой. Ну, выпили чуть. Дело к ночи. Жёны спать.

Хозяйка у Сергея Алексеевича уважительная женщина – гостям свою постель уступила, самим в сенях, значит, постелила. Мужа предупредила.

А они добавили еще!.. Под утро он брата в сени, сам в постель по привычке.

И что теперь?! Кто кому муж, кто кому брат?

И спьяну не помнят, было чего, не было. Жены смеются, кричат: ничего не было!.. Может, и не было. Тогда чего они веселые такие?

Я считаю… Иван виноват… Конечно, Иван… Нет, Петр! Петр виноват… Или Иван?.. Нет, Петр. Петр.

Что ты делаешь, зараза?! Иван же тихонько кулаком, а ты ему со всего маху в зубы. Разве это дело?.. Он тихонько, и ты тихонько. Он средне, и ты ему тогда средне. Надо же меру знать.

Колька вон Веревкин весной в городе знакомца встретил. Приятеля. Как звать, не помнит, а вроде виделись где-то. Тот в буфет приглашает. «Заказывай, – говорит, – что хочешь, я при деньгах». А этот – дармоед же! Что ты!.. Жена с им обедает, боится отвернуться… без куска останешься.

Назаказывал! Выпили они, закусили. У того живот схватило, он кошелек на стол, сам бегом в туалет. Колька ждет… час, другой. Буфет пора закрывать. У Кольки денег только на обратную дорогу. Счет приносят – сорок три тыщи!.. Тут у Кольки живот свело. Милицию вызвали. Кошелек открыли – пустой, бумажки только «Все на выборы!»

Два месяца вычитали из зарплаты… И еще дома от жены получил ровно на сорок три тыщи.

Я считаю, Петр виноват!.. Иван тихонько ударил, верно?.. А Петр со всей силы… А Иван тихонько… по телевизору-то.

Да тоже ведь – это телевизор, а не морда. Что по ему стучать зазря?.. Какая спешка вдруг?.. Чуду тебе щас покажут на трех ногах?

Тимофей вон Дубков поспешил… Залез на крышу трубу поправить, а у соседа дачница загорала… лопухом прикрылась.

Он и пополз по крыше, как змей. Что ты, лопуха не видал, твою мать-то?!. Лопух и лопух… Да и под лопухом-то что, ухо, что ли?.. Полз, полз, а крыша кончилась! Это ж не дорога в Москву.

Вообще потом три месяца на баб не смотрел… Еще ведь что, у жены там корыто стояло – внука купать затеялась. Кипятку налила, пошла за холодной… А Тимоха тут и приполз… Ну, грудь, лицо у него не пострадали ничуть, слава богу. Ноги тоже, слава богу, целы, а остальное все… вкрутую.

Так-то вот.

Я считаю… Петр не виноват… И Иван не виноват.

Видишь, как у нас, у русских, получается – никто не виноват, а у всех морды битые… Не слышно, чтобы еще где-то так. Что-то у нас только.

О н. Зойк, Иван-то Никифорыч умер?

О н а. Гос-споди! Царствие небесное… Когда же?

О н. Так я не знаю. Я тебя спрашиваю. Вспомнил тут, давно что-то Ивана Никифорыча не видать. Помер он, что ли?

О н а. Погоди-погоди. Какой Иван Никифорыч?

О н. Здорово живешь. Совсем, что ли, плохая стала? Петьки нашего шурин.

О н а. Какого Петьки нашего?

О н. Брат твой Петька!

О н а. Чего ты мелешь? Ванька у меня брат, Сережа и Саша.

О н. Да троюродный твой брат! Из Протасовки. Сын тети Галин.

О н а. А-а-а!

О н. Ворона кума.

О н а. Женька!

О н. Женька?.. А я Петька. Женька! Ну да! Их семь человек у ей, у тети Гали, всех не упомнишь. О-о-о! Женька, Женька, точно. У него кто шурин?

О н а. У него нет шурина. Он неженатый еще. Да какой Иван Никифорыч-то?

О н. С Чуйского тракта… Печник он, что ли.

О н а. Кто у нас с Чуйского?.. Не кум ли Лешкин?

О н. Который Лешка?

О н а. Тети Дуни Лешка.

О н. Которая тетя Дуня?

О н а. Стрелочница. Рельсы-то у нас откуда? Картошку нам все помогала сажать. А Лешка – сын ей родной. На спасательной станции работал.

О н. Так он утонул же!

О н а. Когда?!

О н. В том годе.

О н а. Кум утонул?!

О н. Лешка сам.

О н а. Лешка я знаю. Я думала, ты про кума.

О н. А тетки Прасковьи Лешка. У него кто кум?

О н а. Тетки Прасковьи бабы Машиной?

О н. Да.

О н а. Твоей бабы Маши или моей?

О н. Твоей.

О н а. Моей бабы Маши Прасковья в Хабаровске за прапорщиком… Сапоги у нас с портянками откуда? У них двое ребят: Танечка в третьем классе и Вовик в шестом. Никакого Лешки нету.