Array Коллектив авторов - Морские досуги №4

— Что ж, господа, я благодарю вас за помощь на перегоне. Я готов предоставить вам расчёт прямо сейчас, при условии, что вы вернётесь к вечеру и, как договорились, поможете с уборкой. Мне кажется, что и деньги, и время вам сегодня очень понадобятся.

Господа не возражали. Получили на руки пучок разноцветных евро: вышло неплохо, поменьше, чем за ту же неделю в офисе, но ведь и на еду с ночлегом не надо было тратиться. Поблагодарили капитана, сбегали на борт за документами (Нинка еще и переоделась), приняли мешки с мусором.

— Капитан! — спросила задержавшаяся Нинка — Вам ничего не надо принести с берега?

— Благодарю вас, сударыня — отвечал капитан, — здесь я справлюсь сам. Она первой заметила странную нелюбовь капитана к выходам на берег. Еще тогда, в Дубровнике (четыре дня назад, а кажется — месяц прошёл) он попросил их отнести документы в портовую контору на регистрацию. А на обратном пути, спросил он, не будут ли они так любезны зайти на почту и взять посылку до востребования? На прямой вопрос Юрика (редкой тактичности человек!) отвечал: «Есть знакомые, которых я не хотел бы встретить на берегу». Так и не пошёл дальше сходен. Здесь, очевидно, таких знакомых не было.

Ник, Юрик и Нинка оттащили и перегрузили в разноцветные баки содержимое мусорных мешков (мешок из каюты Ника почти весь ушел в «стекло»). После чего, словно заправские туристы, пошли не спеша вдоль берега канала. На причале с голубой надписью «Giudecca Palanca DX» сели в низкобортый речной трамвайчик. У них впереди был целый день. У них была Венеция.

Когда солнце повернуло на закат, они сидели за столиком возле стены кофейни с видом на Большой канал, вытянув гудящие от ходьбы ноги. Кофейня славилась своим потрясающим кофе, равно как и ошеломительной ценой за него. Зато интернет здесь был бесплатный и даже более-менее хорошо работал, да и вилка (розетка?) для зарядки нашлась совсем рядом в стене. Солнце, плеск волн, фланирующие туристы вокруг… Но билеты на полуночный рейс до Москвы лоукостером уже лежали у них в карманах и сумочке.

— Ну, как там? — спросил Юрик Ника. У того, единственного из троих, на телефоне была настроена корпоративная почта.

— Да всё по-прежнему — телефон Ника лёг на стол рядом с чашками — Продлили наш отпуск за свой счёт. Валерьяныч со всеми переругался и хлопнул дверью. Похоже, закроют нас. Не сегодня, так завтра.

Нинка понурилась над чашкой.

— Я, наверное, вернусь — и перееду обратно. Домой, к маме.

— В Тамбов? — искренне удивился Юрик.

— В Тамбов! — вскинулась Нинка — Между прочим, там тоже люди живут! И даже получше, чем в столицах! Спокойнее — так точно.

— Что ж теперь, так сразу сдаваться? — встрепенулся Юрик — Я вот, например, резюме обновил, еще тогда. Разослал по сайтам.

— А что мне в нём писать? Театральный институт, три года стажа «личным помощником»? Знаешь, сколько сейчас таких, тоже без работы?

— Знаю, знаю… Но вот у моего резюме уже восемьдесят три просмотра на сайте!

— И сколько из тех, посмотревших, тебе отписались? — поморщился Ник. Официант материализовался рядом со второй порцией кофе для каждого, и пришлось лазить по карманам, выуживая оттуда кто евро, кто два. Заплатив, Ник посмотрел на стол:

— Смешно — сказал он — У меня осталось шестнадцать евро девяносто центов. Совсем как тогда.

Это было неделю назад, в Афинах. Они, тогда еще вчетвером, напрасно прождали больше часа у справочного киоска в аэропорту Венизелоса. Обещанный автобус от туроператора так и не появился. На телефоне отвечал приторно-вежливый голос автоответчика, просил оставить сообщение. На отчаянные звонки в Москву знакомым наконец-то подняли трубку и выяснилось, что туроператор скоропостижно врезал дуба. Четверо отпускников заметно приуныли, но потом Алик сказал, что знает поблизости весьма приличный хостел, где можно неделю перетусоваться. Он собрал с каждого по полтиннику, сказал ждать его здесь и отбыл с концами. Было уже поздно, идти куда-то не имело смысла. Российское посольство было наверняка закрыто, да и вряд ли там ждали их с цветами и оркестром. Делать было нечего. Трое оставшихся сели наугад в метро, вышли на станции Фалиро и пошли вдоль берега, на пирс, глядя, как меняют цвет вечернее море и небо. Там их окликнули с одинокой освещённой яхты. Завязался разговор, а потом капитан яхты сделал им предложение. Такое, как в фильмах, от которого сложно отказаться. Они устраиваются матросами на перегон до Венеции. Проживание в каютах, харчи за счёт нанимателя. Море и романтика в пропорции. Оплата по прибытию. Возможность сойти на берег и, если хочется, прервать договор, в Дубровнике. С характерным русским «Эх, была — не была!» уговорились все.

А потом был переход через Коринфский канал, между двух крутых стен, словно к легендарной Сцилле. Тёмная полоска земли по левому борту («Вон Итака,» — сказал капитан). Зелёные склоны и белые утёсы Керкиры, и тайные бухточки чистейшего песка. Лазурное море на выходе из Дубровника, и кружева островов с узором заливов. И ночной шквал на траверзе Задара, с рёвом ветра, и креном, и пушечным хлопаньем парусов. Они тогда мгновенно проснулись, выбежали на палубу в чём были, и молча, яростно спускали и вязали рвущийся по ветру фок. Что-то с ними произошло тогда, той ночью. А потом был переход через Адриатику и сегодняшнее утро в Венеции.

Они явились на яхту и окунулись в работу («Дембельский аккорд!» — усмехнулся про себя Ник). Через три часа всё на борту и внутри сверкало, блестело и благоухало, было натёрто мастикой и воском. Капитан не отставал от матросов и работал как сто чертей, но под конец действа скрылся у себя в каюте. Ник, Юрик и Нинка собрали свои вещи и сели спиной к борту, как частенько сиживали на переходе. Они могли уйти, но хотели попрощаться с капитаном. И они дождались.

Капитан Филипп взошёл по трапу, приблизился к ним, снял шляпу. «Вы хорошо потрудились. Вы были хорошими матросами,» — сказал он. Акцент его ощущался сильнее, чем обычно. «Теперь, когда договор нас не связывает, я хочу сказать еще кое-что.» Он опустился на колено, обернулся к Нинке:

— Нина, я прошу вас. Будьте моей женой!

Нинка отступила к борту. Глаза у неё выросли на пол-лица.

— Пускай я старше вас, — продолжал Филипп, — но я силён, здоров разумом и телом. Я буду беречь и заботиться о вас.

Нинка закрыла лицо руками.

— Если хотите, мы поселимся где-нибудь в тихом месте. Я достаточно богат, чтобы купить дом. Вам будет хорошо со мной. Молю вас.

Что за глупости, Филипп! — сказала Нинка — Я не могу стать вашей женой! Конечно же, нет!

Она подхватила сумки и сбежала по сходням вниз, на берег.

— Воля ваша, сударыня! — проговорил Филипп, неподвижно глядя перед собой. — Прошу покорно извинить мою дерзость. Впрочем, на что мне было надеяться?