Array Коллектив авторов - Морские досуги №4

Возвращение

Много раз назло штормам свирепым,

Станиславский Николай Георгиевич — капитан 2 ранга запаса, выпускник Ленинградского ВВМИУ имени В.И. Ленина (1977 год), служил на Балтике на кораблях ОСНАЗ.

В погожий сентябрьский день конца 80-х годов вызывает меня командир бригады кораблей охраны водного района капитан 1 ранга Терещенко.

— Поедешь на фронтовое учение представителем от Тихоокеанского флота!

Я ошарашенно уставился на комбрига.

— Но я же не оперативник, я химик! Тем более это армейское учение!

— Весь оперативный отдел в отпуске, кого я пошлю? Там ничего не надо делать, возьми морскую карту, обозначь фарватеры и точки, где стоят в дежурстве наши корабли и всё! Спросят генералы — ляпни что-нибудь. Главное, отвечай уверенно. Они все равно в военно-морском деле ни черта не смыслят, — сказал Терещенко.

— Я один поеду? — спрашиваю.

— С тобой поедет майор Царёв из полка БРАВ [1] БРАВ — береговые ракетно-артиллерийские войска. , но ты старший!

Ну, думаю, хорошо, хоть не одному ехать. Володю Царёва я хорошо знал, он часто бывал у нас в штабе.

Приказ — есть приказ. Взял я карту, сверху красной тушью написал «Карта обстановки на ____», а карандашом, с помощью офицерской линейки, нарисовал фарватеры и кораблики. Созвонился с Володей. Договорились встретиться с ним в Южно-Сахалинске в штабе армии.

Собрал свой походный баул (такой пузатый портфель застойных времён) — вещички, сухой паёк и, на всякий случай, туда же сунул фляжку со спиртом.

В штабе армии суета, толчея и неразбериха. Первый раз я увидел такое количество беспорядочно снующих полковников на один квадратный метр территории штаба.

Посреди плаца в военно-морской черной форме, фуражке с крабом среди серых шинелей и хромовых сапог я смотрелся, как пришелец из другого измерения.

Володя Царёв носил армейскую форму, поэтому он слился с общим серо-зеленым фоном и моему зрению был недосягаем. А может, уже уехал на ЗКП без меня. Ладно, думаю, найдется позже.

— Майор, чего стоишь? — унизил меня армейским званием какой то полковник. — Полезай в эту машину, сейчас отправляемся на запасный командный пункт.

В машине под тентом со своим скарбом уже сидело около пятнадцати армейцев в полевой форме. Какие-то ящики, матрасы, радиостанции… Бог его знает, чего только там еще не было напихано. В воздухе витал резкий запах свежей сапожной ваксы. Я втиснулся в щель между бортом и матрасами и довольно таки неплохо устроился со своим баулом и тубусом с военно-морской картой.

Ехали, мы ехали, наконец, приехали.

Володя Царёв растерянно топтался у входа в какой то подземный бункер.

— Привет, Юра! — обрадовался он встрече, — вот предлагают нам с тобой занять келью в этом подземелье. Ты только зайди сюда!

«Келья» выделенная для нашего недельного пребывания на ЗКП армии была свежевыкрашена темно-зеленой краской, которая еще липла к рукам. Дышать на шести квадратных метрах было нечем.

Толстый армейский капитан — начальник клуба, он же квартирмейстер, жалобным голосом объяснил нам, что ну ничем, совершенно ничем помочь он не в силах, у всех такие условия, надо потерпеть пять дней. Тем более через три дня краска подсохнет.

— Что делать будем? — Володя с надеждой смотрел на меня. — Тут же пяти минут не выдержишь!

— Что делать, что делать? Будем думать, — говорю, — а пока изучим с тобой окружающую природу. Напряги уши, Вова, и ты услышишь, где-то невдалеке, шум ручья. Индийские йоги говорят, что созерцание бегущей воды успокаивает и повышает жизненный тонус. А может это японцы так утверждают, точно не помню.

Я показал Володе фляжку со спиртом.

— А это, чтобы лучше созерцалось и думалось.

Мы расположились на травке у лесного ручья, открыли банку тушенки, разлили по кружкам спирт и развели водой из ручья.

— Ну, за содружество нашей могучей армии и военно-морского флота! Володя откинулся на траву.

— Эх, так бы и лежал здесь! Поставить бы на этой поляночке палатку и спокойно пережить это учение!

— Слушай, Вова, зачем палатка! У меня родилась прекрасная мысль, — говорю ему — нам надо найти армейского химика, моего коллегу Саню Петровского, он цивилизованный человек и вряд ли будет жить в вонючем бункере. По идее он должен со своей командой быть в этом лесочке. Мы пошли по лесной тропинке. Вдоль неё среди деревьев развертывался штаб армии, устанавливались антенны, маскировочными сетями укрывалась техника.

— Какие люди к нам! — Саня Петровский стоял у КУНГа — специальной машины с тентом, начиненной различной аппаратурой для радиационно-химического наблюдения и широко улыбался мне. — Здорово Юрок! Чего ты здесь делаешь?

— Да вот прислали оказать вам посильную помощь, бросили на усиление армии, — отвечаю, — приютишь двух флотоводцев? Саня с сомнением посмотрел на Володю Царёва.

— Он тоже флотский? А почему в камуфляжке? Замаскировался?

— Не сомневайся — Володя со всеми потрохами, принадлежит Тихоокеанскому флоту, как и я!

Я рассказал Петровскому, какое нам предложили жильё.

— Какой разговор, будете жить на нашей поляне, в КУНГе места хватит. Нас тут всего двое. Тем более водила — «партизан» будет спать в УАЗике.

Чуть в сторонке под поднятым капотом УАЗика ковырялся переподготовщик лет примерно сорока.

Над костром уже стояла тренога с ведерным котелком, в котором что-то булькало и аппетитно пахло.

— Сейчас ушички похлебаем, потом вам надо пойти представиться генералу Знобишину, начальнику штаба армии, — сказал Саня. «Партизан» Жора налил полную миску ухи из лососевых голов.

— Прошу к столу, господа офицеры!

Мы с удовольствием перекусили горячей, пахнущей дымком ухой.

— Молодец Жорж, — похвалил Саня своего «партизана», — очень вкусно.

— Главное не класть в такую уху картошку, иначе всё испортишь. Только рыба, черный перец, соль, лаврушка и рюмка водки, — деловито ответил Жора, — это рецепт моего деда.