Array Коллектив авторов - Морские досуги №5

За два часа до выхода в рейс он покинул судно. Вызванная капитаном «скорая» увезла его в местную больницу. Настроение от случившегося было прескверным. И неудивительно. Вряд ли кому будет в радость ложиться под нож хирурга. К тому же больница находилась не в Советском Союзе, а за границей, в болгарском порту Варна.

В приемном покое, куда его доставили, было по-больничному тихо. Едва он присел на кушетку, как вошла стройная девушка в белом халате — дежурный врач. После осмотра сказала:

— Да, аппендицит налицо. Будем оперировать.

Лежа на операционном столе, он старался ни о чем не думать. Не получалось. Вспоминался родительский дом, уставшая от забот мать, друзья… Неожиданно тишину ночи нарушил протяжный судовой гудок, который показался знакомым.

— Ну вот и все, — мелькнула мысль, — теплоход ушел…

Занятые операцией, над ним хлопотали две болгарки: средних лет

медсестра и синеокая девушка-хирург — тот самый дежурный врач. Не чувствуя из-за анестезии боли, он видел над марлевой повязкой ее выразительные красивые глаза. При ярком свете в них, казалось, отражался океан — безбрежная синь воды и неба…

Утром она зашла к нему в палату, справилась о самочувствии.

— Нормально, доктор. А как вас зовут?

— Гергана.

Так состоялось их знакомство. Поистине не было бы счастья, да несчастье помогло…

Третий год Гергана работала в больнице и постепенно привыкла к подчеркнутому вниманию пациентов, к их комплиментам и знакам расположения. Сначала это льстило ее самолюбию и забавляло, но с некоторых пор наскучило и стало безынтересно. Однако появление в хирургическом отделении советского моряка как будто зацепило. Ощутив душевный трепет, она поняла, что только его и ждала все эти годы…

Больничные дни прошли для Виктора быстро. Предстоял отъезд в СССР на работу в пароходство. Проводить его пришла Гергана. Они верили в большую любовь и не допускали мысли, что их роман, бурно вспыхнувший, может внезапно и бесславно закончиться.

— С возвращением во Владивосток, — заявил он, — беру отпуск, еду за тобой и увожу навсегда в Подмосковье. Ты согласна?

В ответ она молча прижалась к нему…

А через полтора месяца он позвонил ей из Москвы:

— Когда за тобой приехать?

— Я приеду сама, — ответила она.

И приехала. На удивление быстро и смело. Правда, родители Виктора встретили ее без восторга. И женившись, он просто-напросто поставил родителей перед свершившимся фактом. Именно поэтому у Валентины Ивановны и Владимира Ивановича поначалу сложилось предубеждение к невестке. Хотя была она и пригожа, и умна, и хозяйка отменная, но… Это «но» серьезно беспокоило Гергану, и однажды утром, за завтраком, она сказала:

— Вы даже не представляете, как я счастлива — у меня теперь есть не только муж, но и мама с папой…

Ее мать была родом из Московской области. Во время учебы в МГУ познакомилась с болгарином, тоже студентом. По окончании университета они поженились и уехали в Болгарию. Давая ей, Гергане, жизнь, мать умерла. Несколько лет спустя трагически погиб отец.

— Я болгарка, но на родине своей матери не чувствую себя чужестранкой…

После таких слов Владимир Иванович потянулся за сигаретой, а Валентина Ивановна даже всплакнула. И некое «но», бывшее между ними, бесследно исчезло.

Минули годы. Дети Герганы и Виктора выросли, окончили вузы. Сын, с детства мечтавший о море, окончил в Санкт-Петербурге морское училище и служил на Северном флоте. Дочь же стала юристом. Но в Москве, где училась, не задержалась — вышла замуж за выпускника института международных отношений и вскоре уехала с ним в Коста-Рику.

После увольнения из пароходства Виктор работал в одном из столичных управлений флота. Возвращаясь как-то вечером домой, услышал сзади хрипловатый голос:

— Подождите!

Он придержал дверь, и в лифт протиснулась помятого вида дама.

— Привет, сосед! — игриво изрекла она. — Не узнал или вид делаешь?

Виктор повернулся в ее сторону. Облик незнакомки прямо-таки

поразил: лицо было морщинистым и бледным, а глаза, лишенные всякого блеска, напоминали глаза мертвеца, которому еще не закрыли веки.

— Я Ольга.

Он не поверил. Неужели стоявшая перед ним женщина, неряшливо одетая и выглядевшая намного старше своих лет, была той самой смазливой девчонкой из соседней квартиры, за которой когда-то увивалось столько парней? Невероятно…

— Как живешь, Оля?

— Лучше всех, — прошепелявила она наполовину беззубым ртом. — Но и ты, слышала, устроился неплохо — жену заморскую отхватил, будто у нас своих баб мало. Скажи по секрету, чем же иностранная Георгина так хороша?

— Соседушка, я женат не на иностранке, а на женщине, которую люблю. И зовут ее, между прочим, не Георгина, а Гергана Георгиевна!.

Лифт прибыл на седьмой этаж. Виктор вышел, а попутчица направилась к себе на восьмой…

Ольга росла без матери. Отец допоздна пропадал на работе, и дочь была часто предоставлена себе. Успехами в учебе она не блистала, не отличалась и строгим поведением, что особенно тревожило отца. Он панически боялся, что Ольга пойдет в мать, лишенную за пьянство родительских прав.

Окончив школу, подалась Ольга покорять столицу. Устроилась на фабрику, поселилась в общежитии. Но работа не нравилась. А где найти лучше, не имея специальности? Пока размышляла что делать, присоединилась к веселой компании, собиравшейся по вечерам в общаге. Пили, курили, пели под гитару… Вскоре поняла: беременна. По совету подружек беременность прервала, не задумываясь о возможных последствиях. Однако судьба подарила ей шанс изменить свою жизнь.

Сырым осенним днем ехала она к захворавшему отцу, и случайным попутчиком в электричке оказался симпатичный молодой человек. Разговорились. Прощались с неохотой, их словно притягивало друг к другу. И спустя полмесяца он сделал ей предложение. Из загса они заехали за вещами, и прямиком на вокзал — у лейтенанта Василия заканчивался отпуск. Купе в поезде «Москва-Владивосток» стало их первым домом, а неделя в пути, под перестук колес, — свадебным путешествием.

Воинская часть, куда прибыли молодожены, затерялась в дальневосточной глуши. Никаких развлечений, даже работы для жен офицеров, только служба. Небывалая скука и до звона в ушах тишина. После городской суеты привыкнуть к такому трудно. Некоторые женщины уезжали назад, а в Ольге здесь, на краю света, пробудилась вдруг тяга к спиртному.

— Это от вынужденного безделья, — успокаивал себя Василий. — Родятся дети, и будет не до рюмки.

Увы, прожитые годы счастья не прибавили. Вердикт врачей был безжалостен: детей иметь Ольга не сможет. Их семейная жизнь дала основательный крен. Постоянные ссоры и постоянно пьяные женские глаза. И никакие доводы, будь то взывающие к совести слова, уговоры лечиться или просто кулаки, на Ольгу совершенно не действовали. Однолюб по натуре, Василий терпел. Однако настал момент, когда он решил: все, хватит. Купил жене билет до Москвы и отвез ее на армейском «УАЗике» в аэропорт. Но столь желанного облегчения все равно не почувствовал.