Николай Лейкин - Под южными небесами

-- Le lièvre, monsieur...-- былъ отвѣтъ.

-- Гмъ... Са? Воля са? Такой звѣрь?

Николай Ивановичъ сложилъ изъ пальцевъ рукъ зайца съ утками и лапками и пошевелилъ пальцами.

-- Oui, oui monsieur...-- утвердительно кивнула горничная, разсмѣявшись.

-- Заяцъ!-- торжествующе воскликнулъ Николай Ивановичъ.-- Ну, зайца я не буду ѣсть, я знаю его вкусъ.

И онъ отодвинулъ отъ себя сотейникъ, кивнулъ горничной, чтобъ та убирала его.

-- Соте изъ зайца очень вкусное кушанье, монсье. Напрасно вы его не кушаете,-- сказала горничная, прибирая блюдо.

Услыша отъ нея разъ сказанное французское слово "льевръ", Глафира Семеновна сама воскликнула:

-- Льевръ, льевръ! Теперь я вспомнила, что льевръ -- заяцъ! Насъ учили.

-- Ну, вотъ видишь...

Николай Ивановичъ налилъ себѣ въ стаканъ остатки вина и выпилъ его, какъ-бы вознаграждая себя за трудъ разгадыванія кушанья.

Супруга взглянула на пустую бутылку и покачала головой.

Подали сыръ и фрукты.

XV.

Лишь только супруги вышли послѣ завтрака изъ столовой и стали подниматься къ себѣ въ комнату во второй этажъ, какъ ихъ догнала горничная и сообщила имъ, что съ ними желаетъ говорить "мадамъ ля пропріетеръ", то-есть хозяйка гостинницы.

-- Что такое у ней стряслось?-- воскликнулъ Николай Ивановичъ.-- Неужели опять пансіонъ?

Но хозяйка стояла уже тутъ. Это была пожилая женщина въ кружевномъ фаншонѣ на головѣ, съ крендельками черныхъ съ просѣдью волосъ на вискахъ. Она присѣдала передъ супругами, спрашивала, какъ имъ поправился завтракъ, и супруги опять услышали въ ея рѣчи слово "пансіонъ".

-- Тьфу ты пропасть! Вотъ надоѣли-то съ этимъ пансіономъ!-- проговорилъ Николай Ивановичъ, разводя руками.-- Оголодали они здѣсь, что-ли! Глаша, скажи ты ей, что прежде нужно прожить хоть день одинъ, пообѣдать и ужъ потомъ разговаривать о пансіонѣ,-- обратился онъ къ женѣ.

-- Апре, мадамъ, апре. Иль фо дине... иль фо вуаръ. Апре дине,-- сказала ей Глафира Семеновна.

-- Bon, madame... Merci, madame...-- поклонилась француженка и стала спускаться по лѣстницѣ.

-- Переодѣнусь въ другое платье попроще...-- сказала Глафира Семеновна, входя къ себѣ въ комнату.-- Не передъ кѣмъ здѣсь щеголять. Я думала, здѣсь всѣ по послѣдней модѣ въ шелка разодѣты, а здѣшнія дамы въ самыхъ простыхъ платьяхъ разгуливаютъ. И шляпку эту съ высокими перьями не одѣну. Еще вѣтромъ, пожалуй, сдунетъ въ море. Давеча ее у меня на головѣ какъ парусъ качало.

Супруга начала переодѣваться. Супругъ сѣлъ въ кресло и задремалъ. Вскорѣ послышалось его всхрапываніе.

-- Николай Иванычъ! Да ты никакъ спишь?-- воскликнула Глафира Семеновна.

Она уже прикалывала къ косѣ другую шляпку, низенькую съ бантами изъ разноцвѣтнаго бархата и кусочкомъ золотой парчи, наброшенномъ съ боку.

Супругъ очнулся.

-- Стомило немножко...-- проговорилъ онъ.-- Но я готовъ... Идти куда-нибудь, что-ли?

-- Да само собой. Не для того мы сюда пріѣхали, чтобы спать. Надо идти городъ осматривать. Я ужъ переодѣлась. Надѣвай шляпу и пойдемъ.

Позѣвывая и покрякивая, супругъ поднялся съ кресла. Ему сильно хотѣлось спать, но онъ повиновался.

Супруги вышли изъ гостинницы и пошли по улицѣ, останавливаясь у оконъ магазиновъ, гдѣ за стеклами были размѣщены разные шелковые и кружевные товары. Были и магазины съ бездѣлушками, съ мѣстными "сувенирами" въ видѣ видовъ Біаррица, изображенныхъ на раковинахъ, на вѣерахъ, на тамбуринахъ

-- Вотъ этихъ бездѣлушекъ надо непремѣнно купить, чтобы потомъ похвастаться въ Петербургѣ,-- сказала супруга.-- Смотри, какая прелесть вѣера, и всего только полтора франка. Вонъ и цѣна выставлена. Потомъ надо купить... Чѣмъ славится Біаррицъ?-- спросила она мужа.

-- Да почемъ-же мнѣ-то знать?-- отвѣчалъ супругъ.-- Если ужъ ты не знаешь, то я и подавно.

-- Вотъ надо узнать у доктора, чѣмъ Біаррицъ славится, и тоже купить для воспоминанія.

-- Купимъ,-- проговорилъ супругъ, отошелъ отъ окна и носъ съ носомъ столкнулся съ рыжебородымъ человѣкомъ въ бѣломъ фланелевомъ костюмѣ и сѣрой шляпѣ, воскликнувъ: -- Валерьянъ Семенычъ!

Это былъ тотъ самый петербургскій купецъ-лѣсникъ Оглотковъ, котораго онъ уже видѣлъ сегодня утромъ изъ окна своей гостинницы. Оглотковъ остановился и проговорилъ:

-- Гора съ горой не сходится, а человѣкъ съ человѣкомъ сойдется. Какими судьбами здѣсь?

-- Пріѣхали изъ Петербурга сюда себя показать и людей посмотрѣть.

-- Вотъ и мы то-же самое. Когда вы пріѣхали?

-- Вчера. Вотъ позвольте васъ познакомить съ моей супругой: Глафира Семеновна, мосье Оглотковъ.

Рукопожатіе.

-- И я здѣсь съ супругой,-- сказалъ Оглотковъ.-- Но мы здѣсь уже больше двухъ недѣль мотаемся и черезъ недѣльку сбираемся уѣзжать.

-- Гдѣ-же жена-то?

-- Утромъ купалась, послѣ завтрака раскисла и теперь дома въ дезабилье отдыхаетъ. А я бѣгу теперь голубей стрѣлять.

-- То-есть какъ это голубей стрѣлять?-- удивился Николай Ивановичъ.

-- А здѣсь у насъ уже такая англійская затѣя. Голубей стрѣляемъ. Пари держимъ,-- отвѣчалъ Оглотковъ и погладилъ рыжую бороду.

-- Да вы-то развѣ англичанинъ? Вѣдь вы, кажется, ярославскаго происхожденія-то.

-- Да, нашъ папашенька, дѣйствительно, славянинъ съ береговъ Волги, но мы-то ужъ здѣсь живемъ совсѣмъ по-англійски. Впрочемъ, въ нашемъ обществѣ не одни англичане. У насъ князь Халюстинъ, графъ Жолкевичъ, генералъ Топтыгинъ... Есть даже принцъ нѣмецкій... Вотъ ужъ фамилію-то я его не могу выговорить... Гау-Гау-Альтъ... Вотъ такъ что-то... Фамилія какая-то трехъэтажная... Ну, и много другой аристократіи. У насъ все аристократы.

-- Такъ... Стало быть, здѣсь въ аристократы записался?-- спросилъ Николай Ивановичъ.

-- Нельзя. У насъ общество такое... Мы остановились въ такой гостинницѣ... У насъ и обѣдъ даже не въ семь часовъ, а въ восемь, и выходимъ мы къ столу во фракахъ и бѣлыхъ галстукахъ. Передъ обѣдомъ у насъ "файфъ оклокъ",-- разсказывалъ Оглотковъ.

-- Это что-же такое?-- спросилъ Николай Ивановичъ.

-- Переодѣваемся въ смокингъ и пьемъ чай. Намъ въ это время дѣлаютъ визиты.

-- Фю-фю-фю!..

-- Что-же тутъ свистѣть-то? Вечеромъ мы въ Казино. Тамъ у насъ иногда концерты, иногда игра. Въ баккара все больше играемъ. Дамы въ лошадки...

-- Это, стало быть, какъ въ Ниццѣ... такое-же Казино?

-- Вотъ, вотъ... Вы еще не записались членами? Совѣтую записаться,-- сказалъ Оглотковъ.

-- Это куда? Чтобы во фракахъ и въ бѣлыхъ галстукахъ обѣдать? Благодарю покорно,-- отвѣчалъ Николай Ивановичъ.-- Я радъ радехонекъ, что нашелъ такую гостинницу, гдѣ этого не водится.

-- Нѣтъ, нѣтъ. Я говорю про Казино. Въ Казино записаться членомъ. Вы и ваша супруга. Вотъ тамъ и будемъ встрѣчаться. Тамъ познакомимъ и нашихъ женъ другъ съ другомъ.

-- Ахъ, въ Казино-то записаться! Пожалуй... Впрочемъ, вѣдь можно и такъ ходить, гостями.

-- Дороже... И опять-же шикъ не тотъ. Тону такого нѣтъ. А мы если, стало быть, теперича члены съ супругой, то входимъ туда, какъ хозяева... Иногда по два, по три раза въ день ходимъ. Вотъ, напримѣръ, сегодня... Сегодня у насъ тамъ въ три съ половиной часа дня концертъ классической музыки. Исполнена будетъ ораторія... Вотъ ужъ какая ораторія, я забылъ, а только ораторія... Жена знаетъ. Приходите.