Алексей Савельев - Вцепления и срывы [СИ]

— Бедные, бедные, бедные. Конец босырникам.

— Я не знаю чего делать? — крикнула бабушка, — это пиздец, это пиздец.

Лада поёт тонким голосом. Ворвался снова в пение хлопок своей беззаботностью и не связностью. Визгнули мама с бабушкой и опять глядят, как поёт Лада и работает коленками. Мама произнесла:

— Ну всё. Уже ничего тут не поделать. Так и будут бедные стрелять беспрестанно. Уж если пошло босырники колосить, так пошло и не остановишь, особенно такие колосные и сложные как эти. Я как их увидела в первый раз на ступнях Лады, поняла сразу, что чего — то да будет, и вот предчувствие меня не обмануло.

Продолжают раздаваться хлопки за хлопками. Ремешков становится всё меньше.

Вскоре Лада осталась стоять только на одних подошвах с обкрученными ремешками возле лодыжек. Она перестала петь, развязала ремешки и выбросила босырники. Они шлёпнулись в траву возле деревянного крыльца. Лада встала босиком на крыльце и заорала, глядя на сандалии:

— Что же, как вас милых переколосило? Зачем вы накопили такое сильное напряжение, милые мои босырники? Теперь вы все порванные и остались от вас бедных только одни подошвы. И когда Аиша с Гузелью возвращались домой, то с опаской уставились на подошвы с рваными красными ремешками и поскорее пробежали мимо. Гузель села в кресло и стала щёлкать большими пальцами ног по вторым. Лада села на пол возле детских ступней Гузели, взяла их в руки и стала гладит. А Гузель всхлипывает и щёлкает пальцами ног то быстрее, то медленнее. Настя вышла в это время погулять во двор. Она стала бродить по поляне, одетая в короткое платье и сандалии с открытыми пятками и пальцами. Лес щебечет птицами. Кружатся и порхают бабочки. Она посмотрела на дальний лес и пошла дальше гулять по поляне. Вдруг она увидела выброшенные возле дома красные босырники тёти Лады с рваными ремешками. Она взяла их и поставила на подошвы, сняла свои жёлтые сандалии и поставила босые ступни на подошвы красных босырников, обкрутила ремешки вокруг лодыжек и начала шевелить пальцами ног и работать коленками. Она ойкнула несколько раз и снова работает ногами. Стала она напевать детскую песенку, крутить попой и пританцовывать, как арабская женщина, а потом сказала:

— Здравствуйте, я пирожных дел мастерица. Могу вам испечь вкусные торты. Подходите, подходите и целуйте мои ноги. Давайте, ешьте мой пирог с моих босых ног, — Настя прижала руки к груди, как это делает Лада, и обвела ими поляну, — кушайте дорогие мои мой пирог с моих босых ног, — сделала лицо очень жалостливое и указала на свои детские босыни, — целуйте, нюхайте, нюхайте мои ноги, они очень пирожные. Нюхайте мои ноги, нюхайте и целуйте. Родные мои. Ешьте с них пирог. Он очень ножной. Я сама его готовила с огромной любовью к вам. Готовила его своими ногами. Ешьте, родные мои. Давайте я вам ещё чая подолью. Кушайте кушайте. Ни в чём себе не отказывайте. А давайте я вам ещё пирожных испеку. Ешьте мой пирог с моих босых ног. Я его пропитала своим ножным потом. Он очень вкусный, нежный и влажный. Вы ощутите его ножной вкус. Кушай Таня, кушай мама, кушай и ты, бабушка, мой пирог с моих босых ног. Я его готовила ногами с огромной любовью к вам.

Наклонилась Настя, развязала ремешки, а затем взяла подошвы с висящими ремешками в руки и прибежала радостно в дом. Таня увидела и сказала:

— Настя, куда ты их притащила? Ох и задаст тебе сейчас мама.

Настя вбежала радостно в общую комнату, где мама и бабушка сидят, спутав между собой ноги, шевелят пальцами ног и общаются между собой, обсуждая случившееся с Ладой.

— Мама, гляди, что я нашла.

Мама раскрыла рот и глаза. Бабушка только ахнула и прижала ладони ко рту. Раздался сдавленный крик. Мама стала вопить:

— Ну ка выбрось от куда взяла. Ты что ненормальная что ли? Ты знаешь, сколько на них колосной энергии скопилось?

Встала мама, шлёпнула Настю по голой жопе:

— А ну, блядь, немедленно выбрось от куда взяла. Ты хоть блядь понимаешь всю серьёзность ситуации? Ты что блядь дурочка что ли? Прокричала мама и ударила Настю по жопе ещё несколько раз.

Настя с рёвом пошла из дома, неся в руках красные босырники Лады со свисающими завязочками и оборвышами ремешков по краям.

— Что, получила? — прорычала Таня, прошедшую мимо зарёванную Настю.

Она вышла с рёвом из дома, но не пошла к тому месту, где их взяла. Она обошла дом и положила их возле своего окна. Затем вбежала в свою комнату, открыла окно и вылезла через него. Босоножки шлёпнулись одна за другой на деревянный пол. Следом залезла в окно Настя и закрыла его за собой. Она положила босырники в тайник, где лежит много чего ещё, а также всякой косметики, что она тайком стащила у сестры. А сестра потом ходила, и искала. Настя вошла к Тане и попросила красные нитки с иголкой. Таня как старшая сестра дала ей. Настя поблагодарила и ушла снова в свою комнату. Она достала эти красные сандалии и стала осматривать, ощущая идущий от них ножной запах мощных пирожных серьёзных ступней Лады. Ведь можно представить какой на них запах, если она потом со своих ступней пропитывает в промышленном масштабе до мокроты бисквиты тортов. Она соединила между собой два разорванных ремешка и попыталась воткнуть иголку, но ремешки оказались прочными и кожаными. Пальцы просто проскользили по иголке вниз. Настя взяла и отнесла иголку с ниткой обратно старшей сестре и снова уставилась на свою находку. Она решила их отложить до лучших времён, а после ушла снова гулять.

Прошло шесть месяцев с той поры, как мама садилась на колосный станок. И все заметили у мамы округлившийся живот. Таня поцеловала маму в этот холм и сказала:

— Скоро у нас будет третья сестрёнка.

Прижалась Настя щекой к маминому животу, положила руку и стала гладить:

— Рождайся скорее, Злата, мы тебя ждём.

Бабушка сидит рядом на диване и улыбается. Шлёпает кухонный сырник по пятке. Настя поцеловала маму в живот и прижалась снова щекой. Мама сняла полностью платье и оголила груди и живот. Дочки окружили маму со всех сторон и стали ещё сильнее целовать. Настя прогладила по нему и улыбнулась, прижав губы. Она снова и снова поцеловала живот любимой мамы. Таня обняла маму за шею, поцеловала в губы и сказала:

— Спасибо тебе за ещё одну сестрёнку.

А мама аж говорить не может. Бегут слёзы умиления. Мама стёрла их с лица и попыталсь улыбнуться через слёзы. Бабушка сидит с мокрыми глазами и еле сдерживается. Вошла Лада вместе с дочками. Она подошла, наклонилась и поцеловала маму в щёки, а потом в губы:

— Поздравляю тебя, Оля. Наконец — то у тебя появиться ещё одна дочка. Я очень рада.

Гузель потеребила руку Лады и произнесла:

— Мама, я то же хочу свою дочку.