Валерий Тихомиров - Невеликий комбинатор

В коридоре пахан и шестерка понемногу отходили от тотальной иллюзии, окутавшей их криминальные мозги. Природная недоверчивость упрямо лезла наружу. Первым оклемался Моченый.

— Чё-то я ни хрена не догнал! — емко сформулировал он тягостные сомнения в достоверности басен Теплого. — Чую, парят нас, как лохов!

Гнида почесал лысину и согласился:

— Ага! Щас Теплый дракона в долю возьмет! Кинут нас на бабки и свалят.

Уголовники поднялись, опираясь друг на друга. Они постепенно приходили в себя и наливались злобной решимостью. Пахан мрачно поправил повязку на глазу.

— Пойдем правду-матку надыбаем! — сказал Моченый, уговаривая сам себя на крайнюю «стрелку» с Теплым.

— Уважаю, папа! — шустро поддакнул Гнида.

Он шагнул к двери гостиной и услужливо врезал по ней ногой, пропуская пахана вперед. Уголовники ворвались в гостиную, готовясь увидеть самое худшее — отсутствие Теплого, прокурора и денег. Интуиция подсказывала, что действовать нужно быстро. И, как обычно, зря. Они успели сделать несколько шагов, по инерции направляясь к столику с деньгами, когда до авторитетов дошло, что доллары никуда не исчезли. Интуиция гаденько засмеялась.

Моченый резко затормозил, путаясь протезом в густом ворсе персидского ковра. Гнида наткнулся на каменеющую спину пахана и чуть не упал. Авторитеты уставились на Теплого. Киллер стоял неподвижно, всем своим видом показывая, что и не собирался никуда убегать. У него под ногами валялось недвижимое тело, увитое лишенными кожи мышцами. Сбоку торчали кишки. А белый череп скалился в саркастической усмешке.

— Штоха, — спокойно сказал Теплый.

— Кирдык, — машинально перевел Моченый.

— Папа, он с него шкуру содра-ал! — захлебываясь собственным истеричным шепотом, взвыл Гнида. — С живого-о!

Авторитеты дружно отступили назад, начиная трястись крупной дрожью. Такого беспредела даже им видеть не доводилось.

Попав в арестанты, Тереза Марковна робко присела на краешек кровати. Наручники неприятно холодили кожу и натирали запястья. В голове все настойчивее тикали часы, заглушая обличающий голос Холодова и приближая час Контакта. Тереза Марковна вдруг вспомнила, для чего она приехала в этот дом, населенный странными людьми, и резко вскочила. Как руководитель научной экспедиции, она обязана была закончить начатое. То есть — дорисовать Степану подлинное человеческое обличье и подготовиться к судьбоносной встрече с внеземным разумом.

Тереза Марковна стремительно подошла к окну, мысленно посылая отчаянные призывные импульсы братьям по разуму. Далекие звезды многозначительно сплетались в созвездия. Где-то там галактическое сообщество влачило жалкое существование, не подозревая о скором присоединении к нему очень перспективной планеты. Но ничего! Межпланетным связям еще предстоял выход на новый энергетический уровень. Скоро, очень скоро Земля должна была занять достойное место среди гигантов вселенской цивилизации. И все благодаря научной экспедиции под ее самоотверженным руководством…

Вдруг из черной звездной пустоты, прямо перед лицом Терезы Марковны, материализовалась красная от натуги жуткая, небритая морда с выпученными глазами. Смена панорамы оказалась настолько неожиданной, что у самоотверженной руководительницы экспедиции подкосились ноги. Она отпрыгнула от окна и жалобно ойкнула. Такого с ней не случалось уже двадцать три года. С тех пор, как хулиган и троечник Хворостов откусил клюв чучелу пингвина. Мимолетный испуг на секунду овладел ранимой и тонкой душой женщины. Красная рожа невнятно замычала и протиснулась в узкий проем форточки. Тереза Марковна отступила к стене, не сводя глаз с небритого злоумышленника, и, не задумываясь, закричала:

— Степа-ан!!!

Шнифт, ползущий сквозь одну из лучших форточек в своей жизни, замер, лихорадочно цепляясь за идеально ровные края немецкого стеклопакета. Звуковая волна чуть не вынесла его наружу, но старый зек удержался. Одной рукой он схватился за сердце, а крепкие ногти второй вонзились в оконную раму.

— Урою, кастрюля коцаная! — просипел Шнифт, стремительно синея.

Его худосочное тело задергалось в предынфарктном состоянии, инстинктивно продолжая протискиваться в комнату. Он лез на помощь корешам и остановиться не мог «по понятиям». Тереза Марковна вжалась в стену и снова закричала:

— Сте-епа-ан!!!

Шнифт судорожно дернулся и захрипел, теряя сознание. Мертвенная синева залила его физиономию. Сердечный приступ чуть не заклинил старого форточника на полдороге. Тереза Марковна немного сползла вниз по стенке и испустила еще один отчаянный призыв о помощи:

— Сте-е-епа-а-ан!

Особняк завибрировал, входя в резонанс с мощной звуковой волной. Крик пронзил стены и двери, преодолев все преграды. Он лавиной накрыл гостиную, заставив зазвенеть бутылки в баре. Уголовники замерли, пряча головы в воротники пальто. Теплый удивленно обернулся. И туг произошло невероятное. Тело, валяющееся без малейших признаков жизни в кроваво-красной луже, зашевелилось! С чавкающим звуком оно приподнялось. Сизые кишки втянулись в брюшную полость, дернулись багровые мышцы спины, и череп чуть повернулся в сторону. Каким-то чудом сохранившееся на нем ухо ожило, подрагивая в поисках источника звука. Конечности трупа, вроде бы принадлежащего прокурору, внезапно сократились. Тело начало медленно подниматься. Моченый открыл беззубый рот и замычал что-то маловразумительное, но очень похожее на молитву. Гнида осел прямо возле столика, стремительно бледнея. Матерые авторитеты в отчаянии уставились на Теплого, будто умоляя решительно прекратить неуместные воскрешения. Тело перестало изображать из себя оживающий труп и одним движением встало на ноги. Оно потрясло черепом, демонстрируя темно-серый мозг под отсутствующей лобной костью, и вдруг членораздельно произнесло:

— Шнель, шнель!

— Ни хрена себе! — прошептал Гнида. — Он чё, живой, что ли?

Моченый перестал молиться и злобно прошамкал:

— Ш-ша рашберемша!

В вертикальном положении странное создание было на голову выше Холодова. К тому же отвратительно воняло перегаром и краской. А совсем не смертью и кровью. Качающийся анатомический препарат торопливо схватил из бара первую попавшуюся бутылку и резво помчался на крики из гостевой комнаты…

Шнифт в полубессознательном состоянии пытался завершить проникновение в дом. Он синел, хрипел, но упрямо протискивался в форточку, одной рукой держась за сердце, а другой впиваясь в раму. Тереза Марковна перестала сползать по стенке и присела на пол, с ужасом наблюдая за агонией старого форточника. Она уже не кричала, видимо, исчерпав голосовые ресурсы…