А Крамер - Трое раввинов в лодке

Еврей, мелкий торговец, едет один в купе вагона первого класса. Сердобольный проводник посадил его туда, потому что других мест в вагоне не было. Торговец с благоговением оглядел богатую отделку купе и начал устраиваться по-домашнему: расстегнул пальто, снял ботинки, положил ноги на противоположное сиденье, отвалился на спинку.

Внезапно дверь отворилась и в купе вошел подтянутый человек, показавшийся торговцу военным, в дорогом пальто с меховым воротником, в высокой меховой шапке.

Торговец моментально убрал ноги, обулся, застегнулся, причесал рукой волосы и бороду, выпрямился.

Новый пассажир достал из кармана записную книжечку и стал что-то записывать. Потом он поднял голову и спросил:

— Простите, вы не скажете, когда в этом году Йом-Кипур?

— Э-э-э, — вырвалось у торговца, и он снова снял ботинки, расстегнулся и вытянул ноги.

Миссис Плоткина, пышная женщина под 180 фунтов, купила платье явно не своего размера и корсет из китового уса — чтобы ужать фигуру. Она позвала мужа, чтобы он оценил покупку.

Муж взглянул на них и произнес:

— Ви а тойтен банкес (Что мертвому припарки).

Босс магазина на Седьмой авеню:

— Видишь ли, Хайми, я рад бы был тебе помочь, но, если я отпущу тебя с половины дня, я должен буду отпускать каждого, у кого жена принесет тройню.

— Слушай, Гольдман, о твоем достижении пошумят и забудут. Ну кто захочет заплатить тебе миллион долларов за говорящую собаку?

— Согласен. Но зато я найду полдюжины производителей собачьего корма, которые дадут миллион за то, чтобы моя собака помалкивала.

Гершкович хотел показать, что лучше всех в театре разбирается в скачках. Как-то приходит он с бегов, весь сияя.

— Ну и умыл я там всех! И в первом забеге, и во втором — и так вплоть до шестого! Если бы у меня хоть монетка осталась, я бы и в седьмом им показал!

Кравиц должен был выступать с главной речью на банкете американской еврейской ассоциации, и вдруг у него сломался зубной протез. Он обратился к главному устроителю: мол, так-то и так-то, надо отменять его речь.

— Совершенно исключено! — испуганно воскликнул тот. — У меня случайно есть запасные протезы.

Словно фокусник, человек извлек из портфеля протез. Протез не подошел. Он извлек ещё один, и еще. Третий оказался впору.

— Не знаю, как вас и благодарить, — сказал довольный Кравиц по окончании своей речи. — Как хорошо, что вы оказались дантистом.

— Рад был помочь. Только я не дантист, я владелец похоронного бюро.

Еврейский философ только приготовился есть кугель (пудинг), как один из учеников спрашивает его, почему кугель так называется.

— Но это же очевидно, — отвечает философ. — Он имеет форму кугеля, сладкий, как кугель, пышный, как кугель, и вкус у него кугеля. Так почему же ему не называться кугелем?

Два мальчика идут вместе в школу. Мальчик-католик говорит своему соученику — еврейскому мальчику:

— Мой священник умнее твоего раввина, он знает куда больше.

— Конечно, ведь вы ему все рассказываете.

Лавочник-еврей прошел по улице мимо царского офицера, и тот придрался к лавочнику за то, что тот не снял перед ним шляпы.

— Еврей несчастный, твоя наглость переходит все границы! Откуда ты?

— Из Одессы.

— А насчет шляпы что скажешь?!

— Она тоже из Одессы.

Еврей-бизнесмен с юга США присутствует на обсуждении вопросов о десегрегации в школах. У присутствующих создалось впечатление, что он один собирается следовать новому закону.

— У тебя ведь есть дочь, Леви, правильно? — спрашивают его.

— Да, есть.

— И ты за то, чтобы она ходила в школу вместе с неграми?

— Я всего лишь следую закону.

— Тогда, может быть, ты позволишь ей и выйти замуж за негра?

Леви смерил собеседника взглядом.

— Да я не позволю ей выйти ни за кого из вас, гоев.

Еврей после кораблекрушения очутился на необитаемом острове, и спустя много лет его разыскали. Он стал показывать своим спасителям, чего он добился за эти годы — хижину, возделанные поля, систему ирригации, узкую дорогу. В конце дороги стояли два домика.

— Это синагоги.

— А зачем две, вы же здесь совершенно один?

— Вот в эту я хожу молиться, а в эту меня и силой не затащишь.

Сильверман передает свое дело — производство женской верхней одежды сыну и делится с ним тайнами своего успеха:

— Сол, этот бизнес обеспечил мне хорошую жизнь. Если ты будешь следовать моим правилам, то и ты будешь жить так же. — Сильверман сделал паузу и продолжил: — Следуй моим принципам — и никогда не ошибешься. У меня два главных принципа: честность и мудрость. Нет ничего важнее честности. Если ты пообещал поставить товар пятнадцатого февраля — умри, но выполни обещание. Забастовки, пожар, наводнение — все равно пятнадцатого февраля, и ни днем позже.

— Папа, а где же тут мудрость?

— А вот где: кто тебя, дурака, просил обещать?

Агент-поставщик сети магазинов спортивной одежды из Чикаго вторично заказал у мануфактурщика из Нью-Йорка партию фурнитуры. Но вместо товара он получил факс: «Жаль, но мы не можем поставить товар до оплаты вами предыдущей партии».

Расстроенный агент ответил:

«Пожалуйста, отмените заказ, мы не можем ждать так долго».

Свежеокрашенные стены в доме миссис Исаак выглядели чудесно. Поскольку старый маляр закончил работу очень поздно, он сказал, что заберет свои причиндалы утром.

К несчастью, ложась вечером спать, мистер Исаак случайно дотронулся рукой до ещё не высохшей стены и оставил пятно, но миссис Исаак успокоила его, сказав, что мастер утром придет и все поправит.

Утром миссис Исаак была ещё в постели, когда пришел маляр. Она сверху крикнула ему:

— Ой, мастер, поднимитесь, пожалуйста, в спальню, я покажу вам одно место, до которого муж ночью дотронулся рукой.

— Благодарю вас, леди, но у меня сегодня длинный рабочий день, так что я, с вашего позволения, ограничился бы чашечкой кофе.

Семидесятивосьмилетний мужчина только что похоронил свою вторую жену и влюбился в двадцатилетнюю медицинскую сестру, которая ухаживала за ней. И захотел жениться на ней. Но человек он был осторожный и вначале решил посоветоваться с раввином.

— Ситуация необычная, — сказал раввин, — но если ваш доктор ничего не имеет против, то я не вижу религиозных препятствий для брака. Но мой совет, — тут раввин подмигнул ему, — знаете, пустите к себе постояльца.

Старик согласился и женился на девушке. Через несколько месяцев он случайно встретился с раввином, и тот спросил его, как у него дела.