Дмитрий Бавильский - Последняя любовь Гагарина. Сделано в сСсср

– Понимаешь, я же не случайно тогда, в ресторане, ну, когда мы познакомились, обозналась. Ведь ты на моего Безбородова дико как похож. Дико, – Дана делает большие глаза, удивлённо хлопает ресницами. – Я ж тогда чуть не подавилась: смотрю, сидит себе такой Юрий Александрович, салаты из креветок лопает. И белым сухим запивает… Какие креветки, когда ему в реанимации быть положено?

План оказался простым и очевидным. Не доверяя нестабильностям и деловым бумагам, олигарх Безбородов, женой которого числилась Дана, хранил всю наличность старым дедовским способом – в долларовых купюрах.

Аккуратно запечатанные пачки ждали его в одном из центральных депозитариев города. Пользуясь сходством с впавшим в кому богачом, Олегу нужно было прийти в хранилище и выгрести все накопившиеся средства.

– Понимаю, что они для тебя ничего не решают, ты и сам в порядке. Но мне они очень даже кстати: видишь ли, Олег, я несколько поиздержалась… «Деньги на хозяйство», которые Юра выдал мне перед тем, что с ним случилось, практически закончились… А тут такая возможность… Самое главное, что ему они просто не нужны: отныне Безбородов ведёт растительное существование, и неизвестно ещё, чем всё закончится… Сколько он будет лежать в этой самой коме… К тому же у него столько заначек, что если мы экспроприируем одну (на самые благородные нужды, так как, Олег, заметь, я по-прежнему остаюсь ему законной супругой), он этого даже и не заметит.

Обычно люди сходятся из-за душевной или из-за физической близости. Или-или, так как два этих способа сближения совпадают весьма редко. И тут уж кому что важнее – когда тебя понимают так, словно вылеплены по образу твоему и подобию, или же когда в постели все хорошо и каждый секс (даже если вы давно встречаетесь) волнует, как первая брачная ночь молодоженов. Мы смотрим на приятелей, женатых на полных дурах, и догадываемся, точнее, можем только догадаться, что держит их вместе. Мы наблюдаем пары сухопарых интеллектуалов, спящих с открытыми глазами, оттого что споры об экзистенциализме заменяют им минеты и римминги…

– Он сейчас вообще ничего не заметит, – отозвался Гагарин.

– Вот именно… – Дана не знала, как Олег отнесётся к её рискованному во всех смыслах предложению и поэтому нервничает. – Слону дробина, понимаешь?

– Знаешь, Дана, я не уверен, но…

– Подумай, конечно, я же не тороплю… – Дана улыбается. – Или готовься взять меня на полный кошт.

Гагарин пристально смотрит на любовницу. Лицо его остается непроницаемым, хотя комбинаторика женского ума производит на него сильное впечатление.

– А что, тебе это и по плечу, и по статусу, – добавляет Дана.

– Уверена?

– А что, я не права, Олег? Что ты сидишь мрачнее тучи, надулся, как паровоз?

– Почему как паровоз? Перевариваю услышанное.

– Вот чудак-человек, я же пошутила. Слышишь, пошутила! Маппет-шоу.

– Ну и шуточки у тебя…

– Хотя, между прочим, ты прав: и самому Безбородову эти деньги могут понадобиться: ты даже примерно не представляешь, во сколько мне обходится его лечение и содержание в отдельной, навороченной палате.

Тут пришла очередь улыбаться Гагарину. Что-что, а расценки в родной своей больничке он хорошо знает, ночью разбуди.

Шутка ложь, да в ней намёк. Гагарин плотно задумался. Нет, не о морально-этической стороне дела. С тем, что для больного Олигарха потеря одной из заначек пройдёт во всех смыслах незамеченной, он не сомневается. Тем более что оплачивать медицинские расходы действительно нужно.

Олег не подозревает, что лечение Олигарха покрывается с корпоративного счёта, что слова Даны – женская хитрость. Однако он, человек простодушный, решает, что при таком раскладе (взять немного денег) все останутся в выигрыше. «В полном шоколаде», как любит приговаривать Дана.

После того как Олег окончательно убеждается в разительном сходстве с Безбородовым, он уже не боится пойти в депозитарий, что тут такого… Другое дело, что нужно обладать кодом доступа. Его ни Олег, ни Дана не знают.

Дана сказала, что поищет, обязательно вычислит, деваться некуда, муж её особенно изобретательным и изощрённым не был, разгадка тайны лежит на поверхности, обязательно должна лежать на самом видном месте. Как те очки в детском анекдоте про рассеянную бабушку.

Несколько дней она безуспешно роется в его бумагах и ковыряется в его компьютере. Папка за папкой. Файл за файлом. Веер записных книжек, блокнотов, ежедневников. Электронная почта. Пока ничего не нарыла, но пока не отчаялась. Знает, что найдёт.

Съездила к мужу в офис. Запросила у секретарши всякие бумаги, пристально, под лупой, изучила каждую строчку. Открыла корпоративный сейф. В нём хранятся в основном подарки от партнёров, дорогие и бесполезные сувениры, бессмысленная роскошь которых расстроила даже её, привыкшую к излишествам.

Дана не сдаётся. Поехала в загородный коттедж, построенный в самом престижном и респектабельном месте. Ибо там тоже что-то такое было, что-то такое должно было быть…

Перебрала мужнину коллекцию компакт-дисков, начала перетряхивать личную библиотеку.

– Оно есть, оно обязательно где-то хоронится… – говорит она, сдувая прилипшую ко лбу прядь волос. – Я этого так не оставлю…

Вспоминает, как бабушка говорила, если теряла что-нибудь: «Чёрт, чёрт, поигрался с ней, да за щеку…» Должно помочь.

Не помогло.

Но не оставляет, трудится как заведённая.

И Олег трудится – у себя в больнице, спасая, вытаскивая на свет божий очередных обречённых. Чаще всего у него это получается: врач он отменный, самой высокой категории.

Через несколько дней Дана готова сдаться. Признать провал. В эти дни они встречались так же, как и раньше, но почти не говорили о «плане номер раз». Гагарин даже успел о нём позабыть, так как связь с Даной вошла в привычку. Под кожу. В подкорку. Не утратила остроты и фееричности, но стала ожидаемой и ожиданной. Плюс работа. Плюс проблемы, о которых нельзя вслух. Деньги.

Однажды вечером он выныривает из парного молока мысленных мыслей, сосредотачивается на том, что Дана снова талдычит про план, про поиски пароля.

Наивная, ведь так можно всю жизнь искать. Олег не чувствует, что их ждёт успех. Типичная завиральная теория, основанная на женской логике. Точнее, на отсутствии оной.

Но Дана взыскует диалога. Междометиями не отделаешься, и тогда Гагарин решает рассказать о том, что, да, знаком с её мужем, да, познакомились, когда был ещё в разуме.

Скажите, пожалуйста, и как же это произошло? Да неважно – как, подробности не существенны, были у них кое-какие общие дела, пересекались.

– Ну, знаешь, город маленький, все друг друга знают.