Иоанна Хмелевская - Лесь

Лесь тотчас же ткнул в огонь свой факел и, вскрикнув, инстинктивно отбросил — пропитанная бензином лучина полыхнула чуть не в лицо. В первый момент обезоруженный факелоносец совершенно растерялся. Размахивая обожженной рукой, он двинулся по колее прямо перед собой, однако, не успев разогнаться, все-таки сообразил — что-то не так. Повернулся обратно к костру — оттуда к нему мчался Януш.

— Куда тебя несет, кретин, бери другой! — орал он, всовывая Лесю в руки незажженную чурку.

Лесь уже вознамерился бежать с этим деревянным объектом, но его застопорил новый крик:

— Куда несешься, черт?! Зажги!!!

— Бензин! — одновременно вопил дошедший до потери сознания Каролек. — Смочи в бензине! У Стефана!!!

Одуревший Лесь бросился на дорогу, в направлении машины, и налетел на Стефана, который, считая, что всегда успеет включить мотор, побежал на колею, обеспокоенный странными огнями и криками.

— Бензин!!! — завопил Лесь. — Смочить!!!

— Иди ты… — рявкнул Стефан, но тотчас же вернулся. — Ноги себе помочи! А я уже напился этого бензина!

Бегающего вокруг машины Леся вдруг поразил неожиданный и страшный хоровой вопль:

— Поезд!!!

И тут же душераздирающий зов:

— Пан Лесь, возьмите ножку!!! Возьмите ножку!!!

Лесь оставил ошалелого от ярости Стефана, впопыхах глотнувшего через трубку хорошую порцию авиационного бензина, и снова ринулся на железнодорожную насыпь, где у великолепного костра Барбара махала ему зажженной ножкой от кресла. Он схватил ножку и, пришпоренный паническим криком Януша: «Беги скорей, поезд раздавит мой будильник!!!», помчался по шпалам.

Надо же, чтоб так случилось: схватив ножку от кресла, Лесь находился с той же стороны костра, что и бомба с часовым механизмом, то есть костер отделял его от стремительно приближавшегося поезда. Ошеломленный Лесь, не в силах форсировать преграду из полыхающего сухого дерева, повернулся и, не задумываясь, помчался по направлению движения, то есть удирая от поезда.

Машинист спокойненько ехал себе, не ожидая ничего необыкновенного на хорошо знакомой, столько раз изъезженной трассе. И не очень-то обращал на нее внимание. И вдруг в слабом, обманчивом свете луны увидел пылающий на рельсах огонь. Машинист нажал на тормоз, ничего, естественно, не понимая в случившемся, и вдруг перед самым огнем…

…В последний момент, чуть не из-под колес локомотива, бросились врассыпную три темные, горбатые фигуры — одна в одну сторону от колеи, две — в другую. Одинокая фигура не переставая орала:

— Господи Боже, бомба моей бабки!!!

С грохотом и лязгом только начавший тормозить поезд проехал костер, проехал какой-то бренчащий железный ящик, проехал переезд, и в нескольких метрах за переездом пораженный машинист увидел картину, какой не видывал еще никогда в жизни!

Посередине пути, между рельсами, мчался горбатый человек, размахивающий во все стороны факелом, не проявляющий ни малейшего желания свернуть в сторону и совершенно очевидно вознамерившийся так мчаться до дня Страшного суда! Человек этот к тому же пронзительно вопил, к счастью, машинист не слышал этого.

Панически перепуганный Лесь мчался по шпалам, побивая все рекорды на всех дистанциях, а за ним громыхал поезд, который обалделый машинист старался затормозить, прежде чем случится эта полностью непостижимая катастрофа!

На сей раз поезд был особенно длинный — к обычному пассажирскому составу прицепили несколько товарных вагонов. Когда машинист, которого едва не хватил удар, наконец остановился, на переезде через насыпь стоял третий вагон от хвоста. Со стороны Стефановой машины находился только Януш. Барбара и Каролек оказались с другой стороны. Вожделенный почтовый вагон замер в двухстах метрах дальше, среди лугов и болот, а где-то еще дальше, во мраке осенней ночи затерялся оторванный от сообщников Лесь. Шайка совсем потеряла голову.

— На ту сторону! — шепнул Каролек Барбаре. — Сматываемся, сейчас такая буза начнется!

— А как? — тоже шепотом вопросила Барбара.

— Под вагонами!.. Нет, пожалуй, тронется!.. Через вагоны!.. Нет, это товарные! Обходим!..

— Погоди, сниму ботинки!..

— Давай… Я тоже сниму!..

Пригнувшись, с ботинками в руках, Каролек и Барбара ринулись к хвосту поезда, по колено увязая в болоте. Позади последнего вагона на четвереньках преодолели рельсы.

Одновременно по другую сторону насыпи в тени густого кустарника разыгрывалась иная драматическая сцена.

— К черту твою бабушку! — шипел Стефан. — Возьми себя в руки, смотри, двину по морде! Где они?!

— Иди ты… — Януш чуть не бился головой о кузов машины. — Под поезд попа-а-али!!!

С перепугу он совсем утратил чувство реальности, и судьба будильника смешалась с судьбой ближайших друзей. Обе потери представлялись ему в равной мере ужасными.

— Что ты несешь, болван, на ту сторону убежали, своими глазами видел! Чего они там копаются?! Беги за ними, а то меня удар хватит! Ноги в руки, слышишь ты, остолоп!!!

— Зачем идти, куда, ведь поезд стоит!..

— Так толкай его! Перелетай… Под вагоном лезь, дубина!

Когда измученный Януш на корточках лез под вагоном, Барбара и Каролек материализовались из темноты около ошалевшего от всех пертурбаций Стефана.

— Где вы были?! — рявкнул он бешено. — Януш полез за вами, давайте за ним!!!

Несколько смурной от валянья в болоте Каролек послушно отправился за Янушем, перелезая под вагоном, в то время как взвинченный Януш, не обнаружив друзей, лез обратно с другого конца. Увидев одну Барбару, не раздумывая, он снова полез на ту сторону, потерял горб и наконец, по счастью, наткнулся на возвращавшегося Каролека.

Дожидавшийся результата этих бредовых прогулок Стефан чуть ли волосы не рвал.

— Господи Боже, кошмар, поезд тронется!!!

А поезд все стоял и стоял: перед паровозом разыгрывалась сцена, не предвиденная даже в самой смелой программе. Бегущий от поезда Лесь остановился чуть позднее нагонявшего локомотива и потому оказался на несколько метров впереди. Стоял, тяжело переводя дыхание, с факелом в руке и ждал — пока что он был не в состоянии думать, а тем более принимать какие-либо решения.

Из локомотива выскочил перепуганный, растерянный машинист, за ним — сбитый с толку помощник. Оба в недоумении остановились при виде освещенного факелом горбатого типа с непонятным выражением физиономии.

«Не псих ли», — мелькнуло у машиниста и ему страстно захотелось укрыться в надежном локомотиве. Однако, памятуя о своей репутации в глазах помощника, он пересилил себя и подошел поближе к загадочному типу.

— Что случилось? В чем дело?

Лесь разволновался куда сильней машиниста. Не мог же он брякнуть: я, мол, налетчик, — а ничего другого в голову не приходило. Поэтому на всякий случай отступил на несколько шагов, сохраняя дистанцию. Машинист опять было направился к нему.