Джованнино Гуарески - Малый мир. Дон Камилло

Тут было два варианта: или убить его, или отпустить ему грехи.

— Отпускаются тебе грехи, — заорал Пеппоне.

— Нет-нет, — проворчал Гром, — по-латыни и как священник, а то недействительно.

— Прощаются и отпускаются, — сказал Пеппоне, которого гнев так и душил.

— А епитимья? — поинтересовался Гром.

— Не будет.

— Здорово, — утешился Гром, развернулся и начал набирать скорость. — Полечу к дону Камилло, скажу ему, чтобы шел к чертовой матери. Будет кобениться, получит.

Дон Камилло ожидал в этот вечер прихода взбешенного Пеппоне. Но Пеппоне не появился. Он показался только на следующий день в окружении своей обычной свиты. Они расселись по скамеечкам перед приходским домом и стали болтать, обсуждая последние газетные новости.

В некоторых вещах дон Камилло был совсем как тот Гром, и он попался на эту удочку, как рыбка. Он тут же появился в дверях приходского дома с руками за спиной и сигарой во рту.

— Добрый вечер, отче, — добродушно приветствовали его все собравшиеся, поднося руки к полям шляп.

— Видели, батюшка, что в газете-то пишут? — Нахал хлопнул по газетной полосе. — Удивительные вещи происходят.

В статье рассказывалось о той знаменитой курице из Анконы, которую священник благословил, а она снесла престранное яйцо с выпуклым изображением священного содержания.

— Господня рука, не иначе! — самым серьезным тоном воскликнул Пеппоне. — Это настоящее чудо.

— Вы бы, ребята, поосторожнее с чудесами-то. Нужно сначала проверить, исследовать, не природное ли попросту это явление.

Пеппоне одобрительно покивал:

— Так-то оно так, хотя по мне такое яйцо уместнее было бы снести прямо перед выборами. А сейчас-то что, еще вон как долго.

Нахал захохотал.

— Наивный ты, командир! Весь вопрос, как дело поставить. Если нажать как следует, то будут нестись самые расчудесные яйца!

— Спокойной ночи, — отрезал дон Камилло.

На следующий день, проходя мимо здания парткома, дон Камилло заметил стенгазету с вырезкой об анконской курице и фотографией яйца. А под заметкой разъяснение: «По указанию отдела по работе с печатью ХДП католические куры приступили к предвыборной пропаганде. Прекрасный пример партийной дисциплины!»

Спустя сутки, когда дон Камилло стоял у окна, перед приходским домом появился Пеппоне со своей обычной свитой.

— Невероятно! — вопил Пеппоне, размахивая газетой. — В Милане курица снесла точно такое же яйцо, как в Анконе! Смотрите, отче!

Дон Камилло спустился, внимательно изучил фотографии как яйца, так и курицы, и прочел заметку.

— Эх, какую идею упустили, — вздохнул Пеппоне, — представляете, если бы нам первым это пришло в голову: «Курица вступает в партию. На следующий же день она производит яйцо с выпуклым изображением серпа и молота!».

Все повздыхали. Тут Пеппоне пришла в голову другая идея, и он ожесточенно помотал головой.

— Нет-нет, — сказал он, — у нас бы не прошло. У них-то все дело в религии, и этим все объясняется. А нам чудес творить не полагается.

— Вот так, одним в жизни везет, другим — нет, — вздохнул Нахал, — что тут поделаешь?

Дон Камилло воздержался от участия в дискуссии. Сказав «до свидания», он пошел по своим делам, а Нахал и Пеппоне помчались приклеивать на свою стенгазету новую вырезку с подписью «Еще одна пропагандистская несушка!».

Немного позже дон Камилло, так и не сумевший прийти ни к какому заключению, пошел к Распятию в главном алтаре посоветоваться с Христом:

— Господи, — спросил он, — что это?

— Дон Камилло, ты и сам все знаешь. Ты же читал газету.

— Читать-то я читал, но знать ничего не знаю и не понимаю, — возразил дон Камилло. — В газетах каждый может написать, что ему вздумается. Мне кажется, такое чудо невозможно.

— Дон Камилло, неужели ты не веришь, что Вседержителю такое под силу?

— Нет, — решительно ответил Дон Камилло. — Стал бы Господь Вседержитель заниматься нанесением рисуночков на куриные яйца!

— Нет у тебя веры…

— Это не так! — запротестовал дон Камилло. — Что не так, то не так!

— Ты не дал Мне закончить, дон Камилло. Я хотел сказать, что нет у тебя веры в куриц!

Дон Камилло растерялся. Он развел руками, перекрестился и вышел.

Утром он отслужил мессу, затем зашел в курятник, потому что ему захотелось свежего яичка, а Чернушка как раз только что снесла. Дон Камилло вынул яйцо из теплого гнезда и понес его на кухню. И тут земля ушла у него из-под ног.

Это было точно такое же яйцо, как две капли воды, похожее на те, о которых писали газеты: на нем было выпуклое, еле видное изображение Святых Даров.

Мысли смешались в голове у дона Камилло. Он поместил яйцо в рюмочку, сел и уставился на него. Он созерцал яйцо не менее часа, потом резко вскочил и побежал прятать яйцо в шкаф. Затем он страшным голосом позвал сына пономаря.

— Беги к Пеппоне и вели ему немедленно явиться сюда со всеми его командирами. Скажи, что дело срочное и серьезное. Вопрос жизни и смерти!

Через полчаса явился Пеппоне со всем своим генеральным штабом. Он недоверчиво остановился в дверях.

— Входите, — сказал дон Камилло, — закройте дверь на засов и садитесь.

Они молча расселись, не сводя глаз с дона Камилло.

Он же снял со стены небольшое Распятие, положил его на красную обивку стола и сказал:

— Господа, если я поклянусь вам на этом Распятии, что говорю правду, вы мне поверите?

Они сидели полукругом, Пеппоне посередине. При этих словах все головы повернулись к нему.

— Да, — сказал Пеппоне.

— Да, — ответили остальные.

Дон Камилло порылся в шкафчике, протянул руку над Распятием и сказал:

— Клянусь, что это яйцо я час назад вынул из гнезда моей курицы Чернушки в собственном моем курятнике. И никто его туда не мог положить, потому что она его только-только снесла. Дверь курятника была заперта, я открыл замок своим ключом, который находится на общей связке с остальными ключами. Связку я всегда ношу в своем кармане.

Он протянул яйцо Пеппоне.

— Поверни.

Тут все поднялись, стали передавать друг другу яйцо, смотреть его на свет, корябать изображение ногтем. В конце концов побледневший Пеппоне осторожно положил яйцо на красную обивку.

— Ну и что вы теперь напишете на вашей стенболванке? Теперь, когда я всем покажу и дам потрогать это яйцо? — спросил дон Камилло. — Я позову самых серьезных ученых из города, чтобы они его изучили и подтвердили специальным сертификатом с печатями, что никакое это не мошенничество! И тогда будете писать, что все это выдумки журналистов? А не боитесь, что на вас накинутся женщины со всего округа, обвинят в святотатстве и выцарапют вам глаза?

Дон Камилло вытянул руку, яйцо в луче солнца сияло, будто серебряное, на огромной его ладони.