Анатолий Трушкин - Пятница, 13 число (сборник)

АВТОР (поднимается с колен) . Что же, я жил, жил – ничего толком не видел, не попробовал. Нет, я уж лучше гульну.

ПЕРВЫЙ. Разочаровали вы меня.

АВТОР. Сожалею.

ПЕРВЫЙ. Горько мне.

Звонит мобильный, все трое хватаются за телефоны.

Что, Лиза?.. Ошибка?.. Ошибка! Я знал, что ошибка! (Победоносно смотрит на Первого и Второго.) А то заладили: рак, рак. Какой рак?! Жизнь только начинается. Всё впереди! Прощание отменяется, похороны отменяются, пьеса погребальная отменяется. Бог отменяется! (Смеется.) Эти сразу кинулись: «Дай денег на театр!» Гиены. (В трубку.) Лизок, Геннадий Игнатьевич звонил?.. А кто?.. Никто? А кто ошибся?.. Сосед?.. Не нам семнадцать миллионов? А кому?.. Однофамильцу?.. Перепутал буквы?.. Язык знает хорошо, только буквы путает?.. А Геннадий Игнатьевич не звонил?.. Я понял… Не плачь… Не плачь, не в деньгах счастье. Мне больше не звони, я отключаю телефон. (Отключает телефон.) Простая женщина, простые мысли, простые чувства. Вся как на ладони. Живи долго… А у меня рак.

ЛИЗА (в белом, с траурной повязкой на рукаве выходит из-за кулис).

Рак у тебя? О ужас! Что я слышу?

Темно в глазах, смятен мой слабый ум.

Что делать мне, скажите, люди?..

Молчание в ответ. Ну что ж? Решу сама.

Я пережить его не вправе. Все прощайте.

Мой милый, бог весть когда мы

встретимся опять.

Меня пронизывает страшный холод.

И ужас останавливает кровь.

Что, если вдруг останусь я жива?

Смогу ль я целым сохранить рассудок,

Когда тебя поглотит вековая тьма?

Я умереть должна за полчаса

до мужа моего. (Уходит.)

ВТОРОЙ (подходит к Автору, машет рукой перед глазами). Готов. (Приглядывается к застывшему Первому, подходит, машет рукой перед глазами.) Еще один. А ты чего?

ПЕРВЫЙ. Все бесполезно, все бессмысленно. В радости думают только о себе, в горе – только о себе. Когда же о театре?

ВТОРОЙ. Не бери в голову. Просто такой человек попался.

ПЕРВЫЙ. Нет, видимо, жизнь все-таки сильнее театра.

ВТОРОЙ. Жизнь? Что ты сказал? Жизнь? Ерунда. Театр бессмертен, а человек сегодня жив, завтра объелся и умер. Театр – высшее из сценических искусств! Театр – это… как тебе сказать?.. храм! Здесь все священно: сцена, кулисы, гримерные, фойе.

ПЕРВЫЙ. Будет тебе. Я так говорю, потому что мне хочется, чтобы так было. Я знаю, что на самом деле всё далеко не так. Моя любовь к театру – добровольное рабство. А тебя я отпускаю на волю. Я дам тебе пятьсот рублей, и ты уйдешь. Устроишься звукорежиссером в пансионате для глухонемых.

ВТОРОЙ. Я не пойду. Я заменю здесь тебя, раз ты сдулся. Устроим тебя осветителем в пансионат для слепых. Еще тебе будущее станет помогать.

ПЕРВЫЙ. Будущее на прошлое не влияет.

ВТОРОЙ. Это ты брось! Еще как влияет. Но нужно подойти к этому философски. Представь себе, что ты…

ПЕРВЫЙ. Беременная женщина?

ВТОРОЙ. Нет… Нет, ты уже родил. Только что… в муках.

ПЕРВЫЙ. Мальчика, девочку?

ВТОРОЙ. Девочку, сорок восемь сантиметров, вес – три восемьсот.

ПЕРВЫЙ. Никто даже не поздравил.

ВТОРОЙ. Я поздравляю. И вот ты уже дома, кормишь ее грудью. К тебе приехал отец, на самом деле он – твоя мать. И вот вы трое в одном месте в одно время: ты, твое будущее и твое прошлое. Прошлое берет будущее на руки, будущее обделывает прошлое, но прошлое радо, настоящее чувствует себя хорошо. Не важно, отблагодарит нас будущее или нет. Надо верить в удачу, надо бороться до кница. Он еще оживет и напишет пьесу для театра.

АВТОР. Всё суета сует и всяческая суета.

ВТОРОЙ. Ожил, слава богу! (Автору.) Как самочувствие?

АВТОР. Спасибо, умираю.

ВТОРОЙ. Что с вами?

АВТОР. Рак… Всё, жизнь прошла. Для чего жил?.. Почему-то вижу себя маленьким на берегу реки. Лето. Жара. Хочется бегать, прыгать. Кажется, вчера было. А сегодня хочется лежать, стынут ноги… Надо описать смерть! Может пригодиться науке.

ПЕРВЫЙ. Мы запомним, говорите.

АВТОР. Первое… самое главное… (Прислушивается к себе.) Хочется есть.

ПЕРВЫЙ. Есть?

АВТОР. Да.

ВТОРОЙ. А выпить?

АВТОР. И выпить.

ВТОРОЙ. Это самые верные признаки смерти, даже это уже признаки агонии.

ПЕРВЫЙ. Перестань. (Автору.) Как сознание?

АВТОР. Какие-то видения… Вижу будущее России… Важнейшее из искусств – театр.

ПЕРВЫЙ. Сознание ясное.

АВТОР. Проституцию победили.

ВТОРОЙ. Проституцию победили?!

АВТОР. Практически… Остались отдельные очаги… в Москве, Петербурге, Екатеринбурге, Ростове, Новгороде, Самаре, Красноярске, Иркутске, Омске…

ПЕРВЫЙ. С экологией как?

АВТОР. Состояние окружающей среды. (Прозревает будущее.) Можно сказать так: у них, на Западе, загажена среда, у нас – вторник, среда, четверг, пятница, суббота.

ПЕРВЫЙ. Воровство?

АВТОР. Отсутствует.

ВТОРОЙ. Покончили с воровством?!

АВТОР. Да… Всё разворовали… Устал прозревать. Отдохну. (Закрывает глаза.)

ПЕРВЫЙ. Столько сил мы на него потратили, и все без толку.

ВТОРОЙ. Мы выполняли просьбу Сергея Константиновича.

ПЕРВЫЙ. И не выполнили.

ВТОРОЙ. Не повезло.

АВТОР (открывает глаза) . Неустанно, неусыпно ищу смысл жизни. Найти не могу. Что главное в ней?.. Когда болею, понимаю, что главное – здоровье. В хорошей компании при хорошей закуске главное – друзья. Когда нужда хватает за горло, быстро доходит, что главное – деньги. Когда мучает голод, главное – сытость. Когда тебя ласкает подруга, главное – любовь… Что главное?.. Что главное в жизни?

ВТОРОЙ. Театр.

АВТОР. Сейчас я так не думаю. Все время тянет закрыть глаза – не то умираю, не то засыпаю… Запишите мое завещание.

ПЕРВЫЙ. Мы запомним.

Крик, глухая ругань. Появляется Лиза.

ЛИЗА. Черт ногу сломит! Темно, как в заднице. Еле нашла вас. Лёва, семнадцать миллионов – это большие деньги. Не надо так легко отказываться от них.

АВТОР. Это не наши деньги.

ЛИЗА. Семнадцать миллионов! Боже мой, на них можно путешествовать до конца жизни.

АВТОР. Это не наши деньги.

ЛИЗА. Ни тебе магазинов, ни тебе стирки, на всем готовом.

АВТОР. Это не наши деньги.

ЛИЗА. На семнадцать миллионов можно купить коттедж.

АВТОР. Это не наши деньги.

ЛИЗА. Ну и что?

АВТОР. Что – ну и что? Не наши. Чужие!

ЛИЗА. О наших я бы так не беспокоилась. Если ошиблась почта, могут ошибиться и другие. Сейчас все ошибаются в свою пользу.

АВТОР. Деньги – не главное в этой жизни.

ЛИЗА. Ну и что?

АВТОР. Зачем тогда рисковать репутацией, свободой? Ради чего?