Леонид Резников - Хлопоты ходжи Насреддина

– Берегись, Икрам! – предупредил дехканина ходжа. – Это страшная болезнь, приносящая лишь горе и страдания, хотя на вкус и напоминает сладкое вино. Она делает человека слепым и глухим ко всему вокруг, а заканчивается, как правило, безумием. Взгляни на муллу, на Зарифа, на кази – они тоже польстились на фальшивый блеск золота и утратили все человеческие качества. Хочешь стать таким же?

– Не хочу, ходжа. Но столько денег!..

– Ты неисправим. Но ответь мне, куда запропал Саид?

– Кажется, он зачем-то пошел на базар.

– На базар?

– Да. Сегодня ходит уже третий раз, но каждый раз возвращается с пустыми руками.

– Кажется, я знаю, в чем дело, – вздохнул Насреддин: «Любовь – тоже болезнь. Она, как и золото, отнимает разум, терзает душу и приводит к страданиям. Или к счастью. Но это неопасная болезнь. Ей можно и нужно болеть всю жизнь».

– В чем же?

– Спроси лучше Саида, когда он вернется.

– А вот и он, кстати! – воскликнул Икрам, заслышав знакомую торопливую походку.

Калитка распахнулась, и во двор вбежал Саид.

– О ходжа, как хорошо, что вы вернулись. Поймали Зарифа!

– Зарифа? – помял мочку уха ходжа.

– Да, да. Говорят, стражники отыскали его в полях, там, где проходит арык. Он прятался в кукурузе, но его спугнул Вахоб, пришедший на свое поле.

– Сильно же он перетрусил, раз дошел до подобного. Где он сейчас?

– Его ведут к кази. Я их опередил, но скоро они пройдут здесь.

– Так чего же ты сразу не сказал? – Насреддин быстро поднялся с топчана, раздвинул пальцами листву виноградника и достал мошну, которую Саид стащил у Юсуфа. – Держи! – бросил он Саиду мешочек.

Саид ловко поймал его и повертел в руке.

– Но что мне с ним делать?

– Незаметно подсунь его Зарифу. Сумеешь?

– Обижаете, ходжа. Это еще проще, чем обокрасть его.

– Я тебе! – погрозил пальцем Насреддин.

– Чего вы сразу грозить? Я же пошутил.

– Смотри у меня.

– Но зачем подсовывать Зарифу подсовывать наши деньги?

– Делай, как я сказал! Потом узнаешь.

Саид выбежал со двора на улицу и понесся в обратную сторону, но не успел он добежать до поворота дороги, как оттуда ему навстречу вывалились двое стражников, насилу тащивших упирающегося, повизгивающего от страха Зарифа. Был он весь, с ног до головы, покрыт грязью и жухлыми кукурузными листьями. Чалму он где-то потерял, а некогда красивый халат сверкал прорехами.

Несшийся навстречу процессии Саид не успел затормозить и налетел на Зарифа.

– Ой! – отшатнулся бай, но крепкие руки стражников удержали его.

– Ох! – сказал Саид, отпрянув.

– Чего носишься, будто угорелый, а? – накинулся на Саида один из стражников.

– Прошу прощения, почтеннейший, – еще дальше отодвинулся от него Саид, развернулся и побежал в обратную сторону. – Я не нарочно!

– Носится тут. Ух, я тебе! – Стражник погрозил ему копьем, но Саида уже и след простыл.

– Все! – сказал Саид, вернувшись во двор дома Икрама, где его с нетерпением ожидал ходжа.

– Подложил?

– Конечно, разве могло быть иначе? Он у него слева, под поясом, – на всякий случай добавил Саид.

– Молодец! – похвалил его ходжа и, похлопав по плечу, засобирался.

– Ты куда? – спросил Икрам.

– К кази.

– Опять? – не поверил своим ушам дехканин.

– Жаль, ты не кузнец, а то бы знал, что ковать железо нужно пока оно горячо.

– Правильно, – согласился Саид. – А можно, я с вами?

– Нужно, Саид. Пойдемте вместе. И зовите всех, кого встретите – чем больше людей соберется, тем лучше.

Ходжа торопливой походкой вышел из калитки, быстро нагнал стражников, тащивших под локти Зарифа, опередил их и заспешил к дому кази.

Шарифбек как раз ужинал, когда с улицы послышался шум. Настроение у кази и без того было прескверное, а тут еще непонятно что случилось.

– Эй, посмотри, что там происходит, – крикнул он слуге, но не успел тот приблизиться к дверям, как двери распахнулись, больно саданув слугу по пальцам, отчего тот взвыл дурным голосом, и на пороге возник ходжа.

– Ты?! – вспылил судья, запустив в ходжу недоеденной куриной ножкой. – Опять ты, хитрая бестия?

– Спасибо, но я уже отужинал. – Насреддин, отпихнув ногой наполовину обглоданную кость, прошел к возвышению. – Там стражники Зарифа ведут.

– Что?! – вскочил судья. – Нашли все-таки?

– Конечно. Прятался в кукурузе.

– В кукурузе? – удивился Шарифбек. – Но зачем?

– Вот в чем вопрос! Разве будет человек с чистой совестью бегать от вас, словно юркий заяц от охотника?

– Конечно, нет! Но сейчас мы непременно узнаем, в чем тут дело.

– Позвольте, это сделаю я.

– Ты? – заколебался кази. – С чего вдруг?

– Но ведь вы сегодня больны, и я замещаю вас.

– Но я уже вполне поправился! Хотя… – После всех треволнений и претензий богачей ему вовсе не хотелось еще раз оказаться в дураках. «Пусть Насреддин разбирается с ним, – решил Шарифбек. – А я постою в сторонке. Если что не так, то ходжа останется виноват».

– Хорошо, – вслух сказал он, – только я буду внимательно следить за тобой. А им-то что здесь надо? – заглянул Шарифбек через плечо ходжи. – Чего они все приперлись?

Ходжа тоже обернулся к дверям.

Сквозь огромную толпу, собравшуюся у самой лестницы дома кази, проталкивались стражники, помогая себе копьями. Насреддин прекрасно понимал интерес людей: еще бы – самого бая Зарифа ведут к кази! Шутка ли? Да к тому же и неимоверно грязного. Народ перешептывался, посмеиваясь над богачом, а тот лишь бестолково крутил головой, расточая глуповато-трусливые улыбки.

– Они пришли заступиться за вас, добрейший кази, – вновь повернулся Насреддин к Шарифбеку и поклонился ему.

– Заступиться? За меня? Это хорошо! – покивал тот, складывая руки на животе. – Но разве мне что-то или кто-то угрожает?

– А это мы с вами сейчас узнаем, – пообещал ходжа.

Двое стражников как раз втащили в комнату Зарифа, у которого от страха отнялись ноги, и толкнули его вперед. Зариф, проехав на пузе метра два, замер, а потом медленно поднял голову. Глаза его округлились еще больше. Как могло случиться, что рядом с кази стоит Насреддин и смотрит на него с укором. А Шарифбек в волнении – или негодовании? – перебирает большими пальцами.

– О добрейший Шарифбек! – проблеял заплетающимся языком Зариф.

– Молчи, гнусный предатель, – гневно прикрикнул на него ходжа, и Зариф замолк, весь напрягшись. – Встань!

– Я…

– Да, да, поднимите его, – махнул рукой стражникам Шарифбек.

Стражники приблизились к Зарифу, подхватили его подмышки и, хорошенько встряхнув, поставили на ноги. Но стоило им убрать руки, как бай покачнулся и упал на колени. Стражники вновь хотели поднять его, но Насреддин остановил их.

– Достаточно!

Он приблизился к Зарифу, чьи зубы отбивали мелкую дробь, обошел его кругом и остановился, глядя ему в глаза. От пристального взгляда ходжи Зариф зажмурился и отвернулся. Тогда ходжа наклонился к нему и резким движением выдернул у него из-за пояса черную мошну с золотым шитьем.