Елена Алчевская - На Кипре всё спокойно

Ёжик уже не бегал, видимо понял, что здесь пока спокойно и нервничать не надо. Снова занял позицию рядом со змеёй и даже лёг спать, вроде бы… После легкого обеда я встала, повесила сумку и пакет на сук ближайшего дерева и прошла по окрестностям. Они, окрестности, были девственно чисты. В смысле, людей и их следов не было, даже прошлогодних. Правда, уже когда хотела возвращаться, увидела прогалину. Пошла посмотреть, ну и посмотрела.

Я стояла на склоне не очень высокой горы, и передо мной расстилались места, которые мне были знакомы. Хорошо знакомы. Мало того, что здесь был, или точнее будет, аэропорт, в котором я побывала четырежды и неплохо запомнила окрестности от него и до самой Ларнаки. Так я дважды была на экскурсии по этим самым достопримечательностям. Второй раз пришлось поехать – погода была не лётная. И если с заливом я всё-таки могла ошибиться, слишком большой, то бухта города – не повторима. Но даже не это меня поразило. В этой самой бухте стояли, так сказать, корабли. Честно сказать, но лодка моего дедушки, на которой он ловил рыбу на озере, даже без бинокля казалась мне гораздо авантажнее, чем эти суда. Хотя, какие там суда – посудины.

На берегу раскинулся посёлок городского типа – построек очень много, а красоты и качества, практически, нет. Народу толпилось много, если смотреть внимательно на количество домов, но очень мало, если считать это место – морским портом. По всем направлениям тянулись разные повозки, заряженными не очень большими животными, двигались, толкались, кучковались и обычные пешеходы. Но толпились аборигены всех видов с удовольствием, крики почти доносились до моей стоянки и совершенно мне не нравились. Ибо я пришла к твердому мнению, что если подумать и посмотреть на их одежду, а также выражение лиц, то как только я появлюсь на этом базаре, я даже не знаю, что со мной сделают, увидев и мой наряд, и мои драгоценности, и мои сумки. Кстати, когда шла в больницу, надо было держать марку, так что в этот мир я принесла на себе серьги, пусть и с небольшими, но бриллиантами; такое же кольцо, только камень побольше и в паре с обручальным на правой, естественно, руке; на запястье – золотая цепочка. А вот на левой руке уже интересней. На указательном пальце – с огромным черным камнем и с какими-то серебряными с переливами абрисами внутри, ну и в серебряной красивой ажурной оправе в паре с браслетом. В Индии купила, у настоящего мастера. Он говорил, что за камень, но я так и не поняла. На безымянном улеглись 4 тонких серебряных колец, два из которых были украшены изумрудиком и 2 – с маленькими топазами. На шее – ажурная серебряная ажурная цепочка с таким же медальоном, украшенным приличным рубином и четырьмя небольшими изумрудами. Вообще-то, это мой здесь серьезный капитал. Возможно, если не заберут. Так что надо спрятать, что я и сделала, благо кошелек довольно вместительный.

Я отошла от края обрыва и села рядом с ежом. Удивительно, но он не убежал. Я погладила его щечки, благо на них иголок не была. И, не думая, взяла на руки. Не понятно, но он не сбежал. Может, переел? Судя по всему, сидеть на моих коленях ему понравилось. Уже вечер наступает, так что нарвала мягких веток, разложила плащ, накрылась палантином, он у меня и длинный, и широкий, и из тонкой шерсти. Весна всё-таки, у нас она очень переменчива. А здесь и за одеяло пойдет. Заснула моментально, как будто меня выключили.

Утром нежным светом меня разбудила заря, правда тут и Ушастик постарался. Особенно меня умилила его щедрость – он принёс мне в подарок дохлую, но свежую мышь. Такое нельзя было оставить без ответа, поэтому я разделила печеньку уже на 6 частей и одну отдала моему добытчику. Чтоб подольше счастье длилось. Я бы ему и булочки не пожалела, но ёжикам сдобу никак нельзя, заболеть может. Как только он доел лакомство, я положила его в целлофановый пакет, предварительно набросав туда травы и листьев, чтоб мягче спать было. И приоткрыла окошко, чтоб не задохнулся. Он и уснул, как в норке, а я отправилась искать место, где смогла бы найти себе крышу над головой. Тепло здесь, конечно, тепло, Кипр, всё-таки, но и грозы бывают здесь немаленькие, и ливни, и шторма. Короче, мне надо было найти убежище, не только от катаклизмов, но и от людей, тут и не знаешь, кто из них хуже.

Я потихоньку карабкалась вверх, подтягивая за собой две свои сумки и пакет с едой. И выбирая более-менее проходимые места, заодно внимательно выискивая любые опасности – живые и не очень. Пока бог миловал. Наконец залезла на какой-то карниз и чуть не расплакалась. Столько времени лезла, устала неимоверно, а набрела всего лишь на длинную, но довольно узкую террасу, шириной метров 5-6, правда, в длину метров 15-20. А за спиной – высокая до невозможности стена большой горы. Дальше лезть на неё мог только альпинист. Причем, высокой категории. Какие-то кусты, разного вида, росли на террасе в художественном беспорядке, будут у них плоды-ягоды, узнать можно только осенью, а пока – можно до искорок в глазах могу на них смотреть, но определить их видовую принадлежность меня никто не заставит. Ушастик, понял, что мы, наконец пришли куда надо и решил посмотреть на свои новые территории. Я не перечила. И только от огромной безнадёжности, тоже стала осматривать свои новые земли. В кусты, конечно не полезла, но за них как-то зацепилась. Вот тут я и ощутила, что за спиной таскаю немаленькую котомку. Это же надо так отойти от жизни, что проспала, на боку и большим рюкзаком за спиной. Хотя такой стресс.

Наконец-то, я вспомнила, что после больницы должна была поехать на взморье, на дачу моей подруги, посидеть, поокать. Вот что значит такое волнение. Весной она там часто с мужем находится, трудятся в поте лица, надо вскопать огород, что-то там сделать с деревьями, посадки, подрезки и много чего ещё. К тому же им прислали посылочку, которую её муж ждал с огромным нетерпением. И немного продуктов, дача у них почти в лесу. Так что я только сейчас поняла, что у меня за спиной серьезный рюкзак с разными нужными ей причиндалами, в котором лежат нужные вещи (их ей дочь собрала) и посылка от сына, который также фанатеет от охоты и рыбалки, как и его отец. Вообще-то, Никанор (ну, не виновата я, его так родители назвали!) мужчина вроде нормальный, я даже сказала бы – адекватный, но когда вопрос касался охоты и рыбалки, он съезжал с катушек. Поэтому, когда сын позвонил ему, что всё, о чем он мечтал, было сделано – и более того, друг принес это нужное к ним домой, то…

Короче, Никанор тут же позвонил мне, ровно в три часа ночи. Я не хотела просыпаться, но он звонил, звонил, звонил… Пришлось взять трубку, сказать ему пару слов, а потом дать обещание эту посылку им привезти. Рано утром постучала в дверь дочери Марины, с удовольствием выслушала её длинные пожелания с добрым утром, взяла рюкзак с вещами, а потом поехала в больницу с ними, потому как Северный вокзал, откуда идут электрички на взморье, буквально рядом с этой больницей, только улицу перейти. Ну, а потом, когда мне врачи сообщили новости, я про эту посылку совершенно забыла, так и таскала эту котомку за спиной. Так, теперь мне даже грязная тряпка за шарф пойдет, поэтому смотрим эту котомку–рюкзак.