nepridumalname - Коктейль

Открыв телефон, сложившись в позу, опрокинутую пафосом, демонстрируя доминирование одной ноги над другой, сидите вы. Пару раз произведёте выстрел очами в мою сторону, но многочисленные догадки тщетны. Возможно, протрёте нос от вчерашних доз, а возможно вы – веганка. Хотя и те не без греха. Отброшу домыслы. Найду в вас черты своих старых подруг, взгрустну, что вы – не они, не подаренные временем, как свобода крестянам.

Ах, сидит молодец, весь из себя. Шарфом леопёрдовым залавашенный, носочками с Джонни Браво одетый, смотрит налево, направо, глазами играя. Да всякие романы выдумывая. Псом голодая о чуде. На женственность мою не пугайтесь, она придаёт мне таинственности. Ведь в мужчине должна быть загадка… Впрочем-то, не поймёте, к чему это я.

А знаете, у нас ничего не выйдет. Тут и певец, и композитор, и писатель, и поэт, и карикатурист, и модель, и туда, и сюда… А вы что. Где-то учитесь, в чём-то работаете, с кем-то дружите, во что-то верите? Жаль, опять нормальный человек.

Был уверен, что убил Матильду – вечный образ идеальной леди, вкуснейший плод воображения вследствие недостатка любви. Но то, что не существует, погибнуть не в компетенции. Поэтому, поэтому да.

Во мне дрожь бурит бетонное намерение познакомиться, но, увы, балласт неуверенности больше оказывается вновь. Разочарование встречу, думаю. Чертовски назойливый вопрос: "Зачем!". Порой таким как вы принцессам рисую в телефоне цветочек, но останавливает что-то и не беру номерок после улыбки увиденной.

Нарцисс подарю себе, подобно маэстро тогда, да и дальше пойду шутить над собой. Полусерьёзно рассуждая о своём гении, то превознося его, то потешаясь над ним. Однозначность же лежит в границах. Буду кому-то жалким, кому-то смешным, кому-то глупым, кому-то интересным, кому-то даже милым. Ах, нет, я дальше молчать стану, в этом у меня больше опыта. Да и по существу, ничего не представляю из себя материально и духовно тем более. Вот мне слегка кажется, что я не нужен никому, подозреваю лишь самую малость, вот. Да! И мне почти никто не нужен, мне хорошо в своих чувствах, без ума счастлив то огонь разжигать юмора, то течение грусти украшать яркими конфетти моих слёз, то желудок гробить сахаром, или приятнее было бы угостить кусочком кого-то… Сюр. Хватит.

Ну что, сидите вы напротив меня, уже о чём-то другом думая, ведь вы, с поколения то зет, быстро думаете, мгновенно обрабатываете информационные потоки. Во мне потоки эмоций, что несут меня в города розовых цветов, чёрных ночей и ярких звёзд. Куплю себе на последние скопления дешманского характера кофе, похожу по былым местам, желая с кем-то поговорить, но не решась на такие риски оборвать одиночество, авось послушаю пение в музыке, или сам спою. Без вас.

1 глава

Боясь темноты, спешу к ней вернуться. Ссоры в доме опять почти выели все композиции, написанные мысленно отражением меня из трюмо. Нежелание слышать этот громкий шорох, визги чужих слов, цифровые волны грязи, всё вытолкнуло меня наружу.

Надев один ботинок, удушив мягким шарфом, помчал прочь в спокойную стужу, город деревьев, белок, птиц, тропинок и таинственной черноты. Ёжики тоже попадаются иногда, но их присутствие умиляет. Оставим колючих созданий в покое, забудем. Как забываем себя, трясясь от боли вследствие непереваривания мозгом продуктов социальной жизни. Мне претензии вышибли все думы о великом. Пускай замёрзну, заблужусь, заполнюсь страхом, но не продолжу более терпеть человеческую глупость.

Тени ветвей лежат чернилами, прикрывая ямы, в которых прячутся ёжики. Ай, просил же не вспоминать нежнейших существ. Простите, идём далее. В холод паром исходит дыхание, рисую сердечко под властью романтических нравов молодой души. Выдумываются образы маньяков, хищных зверей, либо на худой край пьяных малолеток, но, к счастью, встречается разочарование. Изучаю серо-малиновое небо, слегка обнажившееся сквозь череду вершин берёз, осин, сосен, дубов и… И какого-то неизвестного моему научному Миру растению. Оно выше всех, тоще всех, листва пышнее остальных, отойдя на несколько шагов, можно подумать, что здесь представлен некий силуэт тончайшего великана. Ствол раскрашен редким неотражающим света матовым чернейшим цветом, несмотря на слабое, но ощутимое появление ветра, загадочное удивление не шевельнулось. Вековые гиганты флоры покоряются дуновению воздуха, а оно. А оно меня, раскрывшего рот от непонимания увиденного, меня, нерешающего разнеметь, хватает двумя гнилыми птичьими подиумами и прыгает гибчайшей дугой в близлежащее озеро. Вода выплёскивается нами в чащу леса, мы падаем, в пропасть осушённого оврага долго-долго. Рад, что не потерял сознания. Лететь так красиво.

Знаете, готов был, казалось, ко всему, именно не готовясь ни к чему, всего-навсего спасаясь бегством от обыденности. Без украс, получается, можно постичь другие пространства. Оказавшись в подземной стране гигантских ходящих деревьев, я не понял, чего ради меня забрали. Напугать – напугали, лишняя влажность в штанах о том говорит, но убить – не убили. Скушать – не съели. Зачем я им? Надену на себя роль исследователя и просто пойду вперёд.

2 глава

Слева мне улыбаются цепи летающие. Серебро и золото чередуется, интересно, какие у них дети. Это всё, конечно, интересно, но шёл я, значит, дальше, наступил на обрыв одной долины и посмотрел в низшие локации. Какие там глиняные холмы, иловые смраднопахнущие реки, как вдруг в свободном падении очутились мои уши. Оторвались без какой бы то ни было боли, мой слух пропал без вести! Тончайшие стволы вперемешку спонтанно передвигаются, путая мой взор. Я пал со скалы спиной, закрыв глаза. Вслед, переждав, за ушами…

Но меня спас птенец, хромированный, отражающий всей своей кожей окружающий Мир. Как мне мила удача!

Он чист как душа младенца, мягче пера, так и захотелось побыть с ним вечность. Но он остановил свой путь на каком-то острове среди илового моря и высадил мою тушу. На острове зловоняло потом от усатых папоротников. Они строили из камней свой дом, но кругляшки всё время скатывались. Забавно и тленно наблюдать за этим, но мне важнее и приятнее эстетически было смотреть за птенцом. Он кружил у потолка этой пропавшей страны, словно танцевал в полёте!

Забыв, где обитаю, засмотревшись на прекрасное, даже не почувствовал, как вязну в трясине болотистого острова! Ох, как близка смерть моя, вот и пришёл конец. Птенец, спаси меня! Кричу безнадёжно, иль как думалось, кричу. Глухость не даст удостовериться в исправности голосовых способностей. Но птенец улетает вдаль, сражаясь с каким-то жёлтым орлом, что в четыре с половиной размера больше него самого! Я бы сказал, что погрузился в грязь по уши, да только вот у меня их нет. Макушка остаётся дышать, нос забивается некогда наживкой для рыбалки – червяками.