Алекс Гейс - Попаданка для всех

– Сплошные кастинги, – подумала было Катя огорченно. Но потом встрепенулась: она не должна упустить шанс найти себе выгодную партию, Варвара Павловна ее бездействия в данной ситуации не одобрила бы.

Катя мелкими шажками направилась к одной из стен, чтобы потом на ощупь обойти помещение по периметру и найти дверь. Ведь раз она сюда как-то попала, в помещение можно было войти. А там, где имеется вход, как правило, есть и выход.

Вытянув перед собой руки, девушка неспешной шаркающей походкой направилась к свету. Она не преодолела и половину пути, когда слева от нее раздался скрип, и в комнату ворвался сноп света. Видимо, кто-то открыл дверь.

– Ага! – образовалась Катя. – Вход я уже обнаружила – осталось найти выход. – И повернула в сторону, противоположную от двери.

– Что она творит? – раздался за спиной юношеский голос и нескрываемый смешок. – Куда поперлась?

– Это она так выход ищет, – ответил юноше взрослый мужчина. – Каждый раз, как ее арестовывают, наблюдаю эту картину. Подождем. Сейчас дойдет до противоположной стены, ощупает ее и повернет к нам, спросит, где выход.

Юноша заржал и, судя по звуку, получил подзатыльник.

– Грешно над божьими людьми смеяться! – строго сказал мужчина. – Она не виновата, что юродивая. А будешь над такими смеяться, Господь накажет – детей твоих будущих к себе приберет.

Смех тут же оборвался.

Из услышанного разговора Катя поняла только то, что выход она ищет не в том направлении. Повернувшись к собеседникам, вежливо поинтересовалась:

– А выход где?

– Нету выхода, – развел руками молодой человек в военной форме. – Юродивость – это навсегда.

– Она про другой выход спрашивает, дурак, – обрубил его мужчина постарше, одетый в такую же форму. И обратился к Кате: – Выход, девушка, здесь там же, где и вход. Следуй за мной, и я тебя на свет божий выведу.

– Спасибо! – Катя опустила руки и уже более уверенной походкой направилась к дверному проему.

Для того чтобы эффективно действовать в своих интересах, информации у Кати было слишком мало, и она решила начать ее собирать не медля.

– А что это за помещение? Мы где? – спросила она у немолодого мужчины, так как он показался ей более эрудированным.

– В темнице предварительного заключения.

– В КПЗ, что ли? – уточнила Катя.

– Ну, капздец тебе или нет, суд решит. К судье тебя и ведем.

– А что я сделала плохого? За что меня судить собираются?

– Да снова ты игрушку у ребенка украла. Дракончика деревянного. Болезнь у тебя такая. Где не увидишь дракона, к рукам прибрать пытаешься.

– Это я правильно делаю, – довольно кивнула Катя. – Ведь Дракон богат?

– Еще как богат, и невест у него цельный гарем.

– Ну, к кастингу я готова, не впервой, – успокоила доброжелательного собеседника Катя.

– Что она такое сказала? – переспросил молодой.

– Заговаривается, наверное, от страха, – пояснил старший.

Мужчины вывели Катю из мрачной деревянной постройки, провели по обнесенному высоким забором двору, пригласили в небольшой каменный домик. Там прошли по узкому коридору и оказались в просторной комнате с большими окнами. Почти вся она, за исключением дальнего угла с ширмой, была залита дневным светом, проникающим через окна, так что интерьер девушке удалось разглядеть без труда. Он был скудным: по центру стоял ряд табуреток, у стены за ними в рядок были выставлены стулья со спинками. У другой стены на помосте, похожем на маленькую сцену, за узким столом сидел длинноволосый мужчина. Его локоны были завиты, из-за чего он был похож на Щелкунчика. Уловив несомненное сходство щеголя со сказочным персонажем, Катя прыснула.

Мужчина с кудрями поморщился и спросил у Кати:

– На тебя снова поступила жалоба на то, что ты отобрала у шестилетнего мальчика дракона. Признаешь ли ты свою вину?

– Нет моей вины в том, что мне драконы нравятся, – гордо вскинула голову Катя. – Да и не помню я, чтоб детей обижала.

– Однако у этого противоправного деяния были свидетели, и они уже дали свои показания. Так что отрицать вину бессмысленно. Так признаешь ли ты, Гортензия, что отобрала игрушку у мальчика?

Катя осмотрелась по сторонам в поисках цветка, к которому обращался завитый господин, но никакой растительности в комнате не обнаружила.

– Это Вы ко мне обращаетесь? – догадалась.

– Разумеется, к тебе. Ты же у нас Гортензия. Или имя свое уже забыла?

– Вчера головой удалилась, амнезия у меня, – соврала Катя, сообразив, что снова очутилась в чужом теле и не в своем мире.

– Ударилась ты, допустим, не вчера, – ответил кудрявый, – но амнезия – это что-то новенькое. И где только таких мудреных слов нахваталась?

– Амнезия – это потеря памяти, – расшифровала Катя.

– Я-то знаю, что такое амнезия, что при уровне образования судей не удивительно, – успокоил девушку франт. – Удивительно, что тебе это тоже известно. До чего же избирателен мозг юродивых! – воскликнул мужчина. Теперь Катя знала, что он и есть судья.

– Таким образом, я не помню, как и зачем украла игрушку, господин судья. Не знаю даже, было ли это. Поэтому предлагаю меня простить и отпустить! – взбодрилась Катя, обрадованная своей сообразительностью.

– Так отпустишь тебя – снова чьего-нибудь дракона к рукам приберешь, – сокрушенно заметил судья.

– А что если ее с настоящим драконом познакомить? – произнес худощавый мужчина в черном, выступив из-за занавески. Его Катя в комнате сначала не заметила, настолько он был неказистым.

– Жалко сироту. С ней жизнь и так сурово обошлась, – засомневался судья.

– Так для нее же это радость будет! – не согласился тощий. – Она же сама к дракону хочет! Ведь правда, деточка? Хочешь к дракону? – обратился он уже к Гортензии.

– Правда, – кивнула Катя. – Я за Дракона замуж хочу, а вы меня задерживаете. Из-за вас я на кастинг опаздываю!

– Куда опаздываешь? – переспросил судья, внимательно посмотрев на девушку через стеклышко в золотистой оправе.

– На отбор невест для Дракона! – пояснила Катя.

– А может, ты и прав, писарь, – усмехнулся судья, – это решение устроило бы многих.

– Да всех устроит! – заверил писарь. – Вот увидите, ваше благочестие, к полудню дворцовая площадь будет пуста, если только мы не проводим туда Гортензию. Она вне конкуренции!

– Хорошо, – согласился судья. – Ведите ее на площадь.

– Так и запишем, – усмехнулся писарь, – Гортензия решила искупить свою вину перед королевством героическим деянием и самопожертвованием.

– Вот так и запиши, – согласился кудрявый.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.