Игорь Бобров - Трепещи, Америка! Часть вторая. Капкан тщеславия

Бабушка до революции с мужем побывала во Франции, в Париже. Эта поездка произвела на нее неизгладимое впечатление. Она в красках описывала внуку прекрасную страну и самый красивый город мира.

– Почему вы после революции не уехали с дедушкой в Париж, как и многие из ваших знакомых? – спрашивал, став постарше, Илья.

– Я хотела, очень хотела, – отвечала бабушка. – Но мой муж, твой дед, сказал, что Родину, как и мать, не выбирают. Уехать, бросить мать, когда она болеет – это предательство. Зубовы еще при Петре Первом России верно служили. Великая Екатерина даровала роду дворянство и поместье. Твой дед был истинный патриот, он верил, что Россия скоро выздоровеет, но ошибся, страшно ошибся. Коммунисты – они не лучше фашистов, фашисты уничтожали чужих, а коммунисты и чужих, и своих.

– А что, все коммунисты плохие? – спрашивал маленький Илья.

– Нет, конечно, – говорила бабушка. – По лагерям я много разных людей повидала. Простые коммунисты – они честные и даже очень хорошие, они за народ, а вот те, которые начальники, особенно на самом верху – истинные душегубы. Для них жизнь человеческая – ничто.

При этом всегда добавляла:

– Только ты никогда никому это не говори – они все слышат, у них везде есть уши. Научись в жизни двум вещам – думать и молчать. Это сейчас нас с дедом реабилитировали, но ведь до сих пор живы те, кто доносил. И многие из них в высоких кабинетах пребывают. Знаешь, была в лагере такая присказка: «Купи замок – он пригодится, им будешь ротик закрывать». Думать и молчать, а рот всегда на замке – это самое главное.

Учился Илья хорошо, при этом особых усилий к учебе не прикладывал. Просто все давалось ему легко.

– Гены пальцем не сотрешь, – удовлетворенно говорила бабушка, разглядывая очередную пятерку в дневнике.

Но горделивого отличника в классе не любили. Кроме того, то, что у него не было отца, в то время считалось зазорным. Мир детей жестокий, на обидные слова быстрый. Илья рос высоким мальчишкой, но очень худым. Дразнили его в классе по-разному, и «сопля», и «жердяк», и даже «подкидыш». Ему часто приходилось разбираться с обидчиками кулаками, но в драках он почти всегда проигрывал.

Однажды он подрался с таким же полусиротой Колькой Чертовым по кличке Черт. Колька был на год старше и считался первым драчуном в школе. В этой драке Черт хладнокровно избил Зубова. Наставил пару синяков и сломал передний зуб.

Дома бабушка не ругалась, а тихонько выспросила у внука, кто и за что его так отделал. Через два дня, вернувшись из школы, он застал дома необыкновенную картину. Его любимая бабушка мирно поила чаем с вареньем его главного врага Кольку Черта, кормила пирожками и рассказывала ему про Париж. Пацан зачаровано слушал с набитым ртом и широко открытыми глазами.

– Вам надо помириться, – сказала мудрая бабушка. – Так уж жизнь сложилась, что у вас нет отцов и некому заступиться. Надо быть вместе. Только вместе вы сила.

Илья и Колька Черт подружились. В подвале дома мальчишки устроили небольшой спортивный зал, куда притащили две чугунные гири, установили перекладину и повесили боксерскую грушу – мешок из-под картошки, набитый песком.

– В драке бей первым, – учил Колька. – От первого удара зависит все. Бей не рукой, в удар все тело вложи, как пружина разжимается. А потом не давай опомниться. Бей ногами, головой, руками – пока пощады не запросит или не упадет, но лежачего уже бить нельзя – западло это.

Во время обучения Черт Илью не щадил. В поединках бил по-настоящему, до первой крови.

– Тебя в жизни никто жалеть не будет, и ты никого не жалей, – говорил Колька. – Всегда смотри противнику в глаза, и ты поймешь – когда и куда он будет бить. Глаза, они как зеркало. По глазам узнаешь все.

Уроки в подвале пошли на пользу. Илья подкачался на гирях и научился драться, теперь он всегда бил первым. Синяки проходили – характер формировался. Крепкий, жесткий, как у матери и бабушки. Обидные клички прекратились. Теперь он был не только самым умным в классе, но и самым сильным.

Бабушка умерла тихо и неожиданно, когда Илья учился в седьмом классе. Оказалось, что у нее уже давно развивался рак. Бабушка терпела боль, не подавала вида, чтобы не причинить хлопот и страданий окружающим.

От нее Илье достались любовь к французскому языку, стремление везде быть первым и уверенность, что у него особенное предназначение в этом мире.

После смерти бабушки в семье наступили тяжелые времена. Зубовы и так жили бедно, а без пенсии бабушки стало совсем плохо. Мама уже не работала на ткацкой фабрике. Врачи нашли у нее болезнь легких и посоветовали сменить работу. В швейном ателье, куда она устроилась закройщицей, платили очень мало.

От этого времени в памяти у Ильи остались сырая холодная комната в коммуналке с печным отоплением, железная кровать с панцирной сеткой и ножная швейная машинка, на которой мама вечерами «шила на людей», стараясь хоть как-то залатать постоянные дыры в скудном семейном бюджете. Шила с задернутыми наглухо шторами. Боялась, что кто-нибудь «заложит» и ее оштрафуют или, того хуже, посадят в тюрьму. Ведь в те времена любой приработок считался преступлением и карался по всей строгости социалистических законов. Ее целью в жизни был сын и она пыталась сделать так, чтобы ему не было стыдно за свою бедность и безотцовщину перед ровесниками.

Илья хотел бросить школу после восьмого класса, но мама запретила ему даже думать об этом, правда, на каникулах она разрешила пойти на работу, и он два года подряд летом работал помощником наладчика на ткацкой фабрике. Там, в шумном цехе, среди пота и пыли, Илья получил свои первые уроки взрослой жизни и навсегда понял, что никто ему ничего не должен. Он твердо решил, что добьется всего сам.

Юношество закончилось вместе с аттестатом. Илья, по настоянию мамы, поехал поступать в институт на Урал, в далекий город Свердловск. Там жил старинный друг семьи Зубовых, давний бабушкин ученик, который стал настоящим профессором. Он обещал помочь с поступлением и потом присматривать за студентом. Мама мечтала, что сын выучится и станет «большим человеком». Она тоже, как и бабушка, верила в предсказания той самой гадалки.

Старинный друг семьи оказался ученым-атомщиком. Это в последние годы он начал преподавать в институте, а раньше работал с самим Курчатовым. Профессор много и интересно рассказывал юноше про атомную физику, про создание атомного оружия в Советском Союзе.

«После взрыва первой атомной бомбы Берия расцеловал Курчатова на глазах у всех, а потом чуть в лагерь не отправил, – рассказывал профессор. – Все дело в том, что Игорь Васильевич через несколько лет возглавил группу советских ученых, которые активно выступали за полный запрет ядерного оружия, а Берии это не нравилось. На защиту ученого встал сам Сталин, и тогда Берия устроил Курчатову травлю. Великий ученый умер, когда ему исполнилось всего 58 лет. А ведь он и к строительству первых блоков атомных электростанций причастен.