Василий Аккерман - Двойное экспресо

Зайдя в бунгало, Му стремительно бежит в туалет, и, судя по звукам, её там разрывает на мелкие тайские кусочки. Не то чтобы я плохой парень, но собирать куски говна и блевотины со стен той ночью или любой другой ночью мне совсем не хотелось. Тем более что Му – профессиональная уборщица. Тем более что завтра как раз день уборки. Практика позитивного мышления реально работает. Я на всякий случай сгрёб всё ценное, а это макбук, бабушкина серебряная ложка на удачу и пачка сигарет.

Сгрёб и отправился в соседний резорт к знакомой паре, которая была всегда накурена и рада меня видеть. Я вкратце рассказал им историю, выпил всю имеющуюся в доме воду, лёг на пол и заснул.

На утро, после того как Му и её подруги выдраили сортир, поменяли постель и, слегка переборщив, запрыскали бунгало освежителем, я вернулся домой. Вернулся человеком с тайским опытом, пускай и не совсем таким, как обещали форумы, но вполне себе изысканным.

Да, всё-таки немцы не дураки.

Я достал бутылку из холодильника, уселся на террасе и залпом разрядил грибной шейк [9] Грибной шейк (грибной коктейль) – смесь из перемолотых галлюциногенных грибов и сладкой газировки. . Разрядил и стал ждать местных богов, глядя на сползающее в Сиамский залив солнце. На изжелто-красное солнце. На солнце, а не на покрытое ржавчиной небо Москвы.

Шёл третий год, как я бухал, писал, пробовал различные расширители границ и влюблялся в каждую, кто размыкал передо мной коленки. Ну, или красиво делал вид, что влюблялся. По-разному бывало.

И вот я такой сижу на острове Панган [10] Панган (Ко Панган) – остров в Таиланде; отличается максимально расслабленной атмосферой; широко известен благодаря ежемесячной вечеринке «Full Moon Party». , на мне красные пижамные штаны с принтом из маленьких снеговичков, белая, застёгнутая на две пуговицы рубашка, в ушах играет замедляющая всё вокруг музыка, настроился получить дозу озарения, жду трип [11] Трип или наркотический трип – психоделическое состояние, изменённое состояние сознания, характеризуемое отличным от типичного восприятием и интенсивным процессом осознания. . А он всё никак не приходит. Вернее, что-то изменилось, что-то стало не так, но что конкретно – ни черта не ясно. Походу, не доложили, суки. Ещё минут двадцать подожду и за добавкой поеду.

Деревья таки замедлились и сильно позеленели, а крыша над террасой медленно, но верно начала ехать в пропасть. Стало не по себе, и я зашёл в бунгало немного полежать. Упал на спину, и по белому потолку разошлись узоры. Через пять минут (на самом деле совсем не ясно, через сколько) я заключил: «Мало!»

Встав с кровати, я накинул футболку, взял ключи, телефон, кошелёк и вышел за дверь. Нет! Я вернулся за шлемом. Чёрт его знает, лучше в таких ситуациях не выёбываться на судьбу – шлем на голову, едешь не больше тридцати километров в час по прибору. Именно в таких состояниях понимаешь, насколько важны приборы. Я надел шлем прямо в бунгало и снова вышел. Только бы не псы. Те самые псы, которые лаяли и бросались каждый раз, когда я подъезжал к дому. Неприятное чувство, когда возле твоего дома постоянно ошиваются подонки, которые норовят тебя задеть. Это портит жизнь. Халигалипаратрупов! Я напрягся и медленно пошёл к байку. Справа рык – бегут. «Стоп!» – приказал я и посмотрел на стаю. Те остановились и замолкли. Вместо страха внутри была полная уверенность, что я говорю с ними на одном языке: «Послушайте, теперь я тоже тут живу. И это как ваша, так и моя территория. Давайте будем уважать друг друга. Я не враг». – Псы выслушали, развернулись и молча двинули прочь. Этот свой монолог я запомню на всю жизнь, потому что, признаться, не каждый день есть возможность поговорить с дворовыми собаками. И собаками в целом. Только когда я сел на байк и начал скатываться вниз по горе, ко мне вдруг пришло осознание того, что произошло, и я понизил свой лимит скорости ещё на десять километров.

В Амстердам-баре, где я брал грибной шейк, было людно – все раскуривались и глазели на закат. Бар построен на отвесной скале с неприятными ступеньками – так, чтобы слишком вмазанный уже не пошёл, и менты, пока поднялись, можно было всё слить. Вот и я, пока дошёл, кровь хорошенечко разогналась – лёгкая одышка, желание пить, вестибулярный аппарат вроде в норме. Я заказал шейк и решил присесть подождать на ступеньку. И тут мои глаза встретились с солнцем – ярко-оранжевые лучи разошлись ровными полосками по небу, и я понял, что вторая порция грибов будет лишней. Главное, не паниковать – паника всегда уводит в бэд-трип [12] Бэд-трип (с англ . bad trip – «отчаянное путешествие») – сленговое выражение, описывающее негативные, потенциально опасные для психики переживания, которые могут возникать во время психоделического опыта, обычно вызванного приёмом психоактивных веществ. – Режим доступа: [Wikipedia] . Я присел, залип на солнце и старался дышать глубже. Шум состоял из музыки регги, людских голосов и гагающего геккона. Те, кто на острове впервые, всегда сначала думают, что это какие-то лесные птицы, но нет – это мелкие бродячие ящерицы. К чёрту их, к чёрту всех – внутри стало не по себе, я не хотел быть рядом с этими людьми. Боковое зрение среагировало на движение – это был официант, который поставил рядом со мной бутылку. Я кинул ему «спасибо», забрал зелье и двинулся прочь. Пока спускался, проверил кошелёк, телефон и ключи. Вот и всё, что у нас есть, – кошелёк, телефон и ключи. И больше никого и ничего. За бабло покупаю приблуды. Залез в телефон – получил новое задание. Ключи с мопедом – как награда за пройденный уровень. Нет никакой жизни – мы просто играем в игру. Всё под грибами кажется ненастоящим – кажется, что бродячие псы сейчас прыгнут в заросли и исчезнут, потому что за ними конец карты. Кто-нибудь когда-нибудь из вас заходил в заросли? Может быть, там и вправду конец мира.

Стоянка байков была похожа на толпу трансформеров. Кое-как я раздвинул себе проезд, надел шлем и покатился вниз до главной дороге. По-хорошему, надо было ехать домой, но кто придумал это ваше «хорошо»? Жрите сами это ваше «хорошо»! Дома меня ждали одиночество, тоска, грусть. Куда угодно, только не домой. Я двинул в сторону Полины – знакомой, которая жила на другом конце острова, – прекрасная и далёкая цель. Сейчас проедусь вдоль побережья, переключусь на пляжные пейзажи, и полегчает. Одиночество скрутило душу в косяк и раскурилось. Я вдруг подумал написать маме, что всё хорошо. Думал, напишу, вступлю в диалог и выжгу чёртову пустоту, но нет. Меня как будто отсоединило от мира людей. Было чёткое осознание того, что их не существует. Что они просто куски нарратива, варианты того, как будет разворачиваться игра.