Дан Берг - Досужие рассказы Сатаны

3

Честный Ётам желал обладать Михаль, но не делал возлюбленной недостойных предложений. Не с кем ему было посоветоваться – кругом святоши да ханжи! Вот он и обратился за помощью ко мне. Я выслушал бедолагу, для виду рассердился и даже отчитал. Он сказал, что я – последняя его надежда. Дескать, Сатан изобретет малое зло ради победы большого добра. Я великодушно прощаю людям застарелые предубеждения против меня. Разумеется, Сатан худого не сделает, ибо только средствами добра он творит добро.

Видя расстроенное лицо просителя, я смягчился и пообещал помочь. Доверие смертного польстило мне, и я рьяно взялся за исполнение просьбы. Я налег на рычаг малой пользы, и взмыла вверх польза большая и осчастливила всех вовлеченных в историю.

Для начала я принялся следить за Давидом. Даже самая прочная семья не прочнее карточного домика. Выяснить больше того, что доносили помощники, мне не удалось. Однако просьба Ётама и была той самой знаменательной вестью, которой я ждал. Значит, пришло время действовать. Вечная цель моя – осчастливливать смертных, и душою я устремлен к ней.

Жители пригородной деревни страдали от волков. Ночные разбойники забирались в хлев то к одному, то к другому домохозяину и загрызали ягнят, а то и взрослых овец. Я распорядился выкопать волчьи ямы на подходе к селу. Звери проваливались, с хищниками подобающе расправлялись, и выходил крестьянам двойной шкурный интерес – из волчьих шкур шились тулупы, а из овечьих – папахи.

Давид ходил на свидания со своими дружками той же дорогой, что волки тянулись к овцам. Не встречался человек со зверем, ибо первый шел ясным днем, а второй крался темной ночью. Но волчья яма и при солнечном свете неприметна. Свалился в нее парень и свернул себе шею.

Мужики обнаружили бедолагу и доставили домой почти бездыханного. Плачет жена, перепуганы детки. А лекарь скрестил руки на груди и возвел очи горе. Недолго мучился несчастный, разум его помутился, и дух тихо покинул тело.

Минул год. Приказчик одежной лавки женился на вдове с тремя ребятишками. У этой истории великолепный конец, ибо Михаль и Ётам вступили на путь блаженства, а малые детки по неразумию своему утраты не осознали, зато обрели ласкового отчима.

Кто-то вознегодует, мол, что хорошего произошло? Умер знаток Торы, да еще в расцвете лет! А я возражу, потому как Давид вытянул самый счастливый билет! Как говорится, худшей собаке достается лучшая кость. Ибо он вовремя расстался с жизнью, не успев совершить неискупимого греха. Поэтому он сохранил за собою право на достойное место в ином мире, и смерти прекраснее этой и желать нельзя.

Как-то пришел ко мне Ётам и спросил, нет ли какой связи меж его давней просьбой о помощи и волчьими ямами, которые я велел вырыть. Я потрепал простака по плечу. “Добрые дела цепляются друг за друга, как звенья цепи, – ответил я, – совершишь одно – а другое уж на подходе. Помог я мужикам в беде и тем самым вас троих – тебя, Михаль и Давида осчастливил. Понимаешь?”

Наследие Сатана

Вновь обращаю внимание моих благодарных читателей на тот факт, что я, Сатан, почти равен Богу. Это напоминание важно в контексте настоящего рассказа. Господь сотворил меня, бессмертного небожителя, как вечного носителя альтернативы Его собственным воззрениям. В этом поступке Всевышнего я усматриваю Божественную мудрость Творца, сознающего абсолютную необходимость в оппоненте. Ибо если все время будешь говорить один – всегда будешь прав, но не нужна Ему такая правота.

Я не пассивный наблюдатель исторических перипетий и эпохальных катаклизмов, коими столь густо усеяны пути рабов Божьих. Я вмешиваюсь, встреваю, если угодно, я исполняю взятую на себя неблагодарную миссию добытчика зла из созданной Творцом и обогащаемой мною человечьей руды. Только мы с Господом Богом, да еще, пожалуй, несколько мудрецов сознают полезность моего подвижничества.

Я образцово скромен, но все же мне бы хотелось сознавать, что Бог ценит труды Сатана высоко, наравне со своими, тем самым подсказывая мудрецам важность благоприятной трактовки моих деяний и их прославления в книгах.

Однажды, огорченный вопиющей непризнанностью, я явился к Богу и без обиняков заявил, что двуногие творения на земле благодарят и восхваляют Его, и это, конечно, справедливо, но, к сожалению, моя доля влияния на смертных остается в тени. В вознесении одного прячется унижение другого. Разве обращаясь к Небесам, люди должны только рассыпаться в благодарностях, и нет у них иной причины напоминать о себе?

Хоть я и не назвал причину, но Бог понял мой намек. Казалось, Он был смущен. “Спускайся на землю, Сатан, – сказал Господь, – ходи без устали по тропам пространства и времени, высматривай, выслеживай искомое. Вернешься и доложишь Мне!”

Я призвал трех помощников, и мы сошли с Небес вниз. Нашли укромное место в пустыне среди холмов. Кругом ни души, справа чернеет вход в пещеру, слева приветливо журчит ручей, вдали виднеется лес, богатый дичью, ягодами, кореньями и прочими приношениями природы – короче, источниками пропитания. Я и мои друзья – ангелы, и на небесах мы не нуждаемся в регулярном подкреплении сил, но на земле необходимо принять человеческий облик, а людям потребна пища. Впрочем, наши желудки малы, гастрономические притязания скромны, и лесных даров нам хватит за глаза.

Мои товарищи сняли со своих спин крылья – у каждого по шесть. Я, как ангельское творение приближенное к Господу и почти равное Ему, оснащен двенадцатью крылами. Друзья помогли мне освободиться от атрибутов принадлежности к небесному воинству, и мы аккуратно сложили наши белоснежные органы летания в глубине пещеры, подальше от разрушительного действия солнечных лучей и дождевой воды.

Нескольких дней нам достало, чтобы освоиться на тверди земной. Затем, прихватив немного провизии, я отправился исполнять поручение Господа нашего, а в вернее всего, добывать справедливости ради признание моих собственных заслуг в глазах Его. Соратники остались на стоянке дожидаться моего возвращения. Я не взял с собою никого из троих, ибо их дух пока не достаточно высок для абсолютного проникновения в замыслы мои и Бога – им предстоит еще подняться на несколько ступеней. Пока же они обеспечат мой тыл – ведь любой каверзы можно ожидать от многогрешных людей.

Первыми на моем пути встретились израильтяне, вышедшие из плена египетского. Я увидел, как многие тысячи изнуренных долгой, тяжелой дорогой людей сидят у костров и поют славу Господу. Вчерашние рабы нынче счастливы обретенной свободой. Люди предпочли рабству волю, многие заплатили жизнью за трудный выбор. Небеса восторгаются жертвенной дерзостью народа, а тот воспевает их безраздельную подмогу.