Владимир Перцов - Последний закон Ньютона

Где-то вдалеке тарахтит барабан и зудит флейта.

Капрал:

– Ногу выше! Носок, носок вперед тяни!

Рядовой:

– Так я той носок уже так тягну, що глаза назад в голову втянулись!

Капрал:

– Ничего, тяжело в ученье, легко в бою.

Рядовой:

– Так що я, и в бою буду ногу тягнуть?

Капрал тоже устал:

– Вот хохол ленивый, тебе бы только лавреники трескать!.

Рядовой обижен:

– Вареники!

Капрал:

– Коли я сказал, стало быть, верно! Давай!

Рядовой:

– Кого?

Капрал:

– Что «кого»?!

Рядовой скороговоркой:

– Вы казали, давай, а що вам давать, не казали. А я думаю, такий у мене хороший капрал, все йому оддав бы, но хочеться так дать, щоб узяв и бильше не спрашивав, розкажить лучше, як вы и Суворов Измаил взяли!

Капрал даже потряс на это головой:

– Какой Измаил?.. А-а, Измаил… А-а, в смысле Измаил! Ну, присядем.

Сели. Капрал набивает трубку. Жмурится от приятных воспоминаний.

Капрал:

– Слушай. Стоим мы, значит, лагерем. Так, значит, турка, а так мы. А вот так вот погода ничего себе, вроде сегодня. Ну, я значит, маленько выпил, да не закусил…

Рядовой:

– Не успилы?

Капрал:

– Да тут, значит, труба на приступ, тут либо выпивать, либо закусывать. Ну, мне хорошо, я уже могу в одиночку город на штык взять, хоть меня отговаривают. А тут, значит, Александру Васильевича нелегкая принесла, дай ему Бог многие лета жизни, никогда не знаешь, когда его нанесет… Слушай, дак я тебе уж три раза рассказывал…

Рядовой хладнокровно:

– Шисть. Но я б от слушав бы вас, и слушав бы, и слушав бы…

Капрал:

– Ах ты, лавреник хитрый! Я тебя счас погоняю!

Рядовой показывает:

– Господин капрал, хто это?!

Капрал:

– Господи, это же он… Александр Васильевич! Пресвятыя Богородице, пронеси… Сюда едет… Смотри мне! Во фрунт! Ногу, ногу опусти!

Рядовой:

– Нэ можу, нэ опускаеться!

Капрал – подъехавшему Суворову:

– Здравия желаем, господин фельдмаршал!.. Вот это что?.. Это сапог! При нем второй, то есть рекрут!

Рядовой уставился на живого фельдмаршала, которого представлял выше лаврской колокольни, а тут непонятно что с чубчиком.

Капрал – Рядовому:

– Тебя спрашивают, чего вытаращился?!

Рядовой – фельдмаршалу:

– Так господин капрал учат, щоб есть начальство глазами, пока оно не подавится!.. Що вы кажете?!

Капрал:

– Тебя спрашивают, «Науку побеждать» знаешь?

Рядовой:

– Так точно, господин фельдшер, знаю всю суворовську науку: «Тяжело в ученьи – легко в гробу!», «Пуля – дура, рубль – молодец!», «Плох тот солдат, у которого не все дома!»… Так это господин капрал так учать.

Капрал готов его убить, да нельзя, выкручивается:

– Так, господин фельдмаршал, Александра Васильевич, я – солдат, мое ли дело «на плечу», «к ноге»? Ты веди нас на супостата, пущай отведает штыка нашего трехгранного, русского!.. Что?.. Да, не извольте беспокоиться, с него будет добрый солдат, даром, что лавреник… В смысле, да мы все за вами в огонь и в воду!

Неизвестно, что понял старый фельдмаршал, уезжает. Рядовой кричит ему вслед:

– Господин фельдфебель, ще вспомнив одну вашу науку: «Скилько не маршируй, а пьяным нэ будешь!»

Занавес

Глава 2

Солдатушки – бравы ребятушки,

а кто ваши сестры?

Наши сестры – пики, сабли востры,

вот кто наши сестры.

Действие происходит много лет спустя под Бородино. Бивуак, ночь перед боем. Старый солдат-хохол что-то зашивает в мундире при свете костра, молодой солдат-русский чем-то виноват, подлизывается.

Молодой:

– Ишь, француз тож не спит, небось получил сегодня…

Старый не реагирует, занят своим солдатским рукодельем.

Молодой:

– Слышь, Петрович, не серчай. Хочешь, я тебе свой табачок отдам. Насовсем, а? А ты никому не сказывай, а? А то ребята узнают – дак мне лучше головой в омут!

Старый сопит, тихо клянет иголку. Молодой решается на большую жертву:

– А хочешь, я тебе свою винную порцию отдам!

Старый откусывает нитку:

– Нэ хочу…

Молодой:

– Отсюда и до самого Успения буду отдавать, а?!

Старый заинтересовался:

– До Успения?

Молодой:

– До! Тут же, понимаешь, как бондировка началась, и все по нашему баксиону. Пальба, дым, земля трясется; где наши, где француз, ну, я грешным делом это, ну…

Старый:

– Що, ни разу не був в схватке?

Молодой:

– Дак, понимаешь, разве что деревня на деревню, парнями… А тут такая стражения!

Старый улыбается про себя, может, вспомнил себя молодым:

– Разве ж цэ сражение. Завтра, чую, будэ, нэ дай Бог… Да ты нэ волнуйсь, я и так никому нэ скажу.

Молодой горячо:

– Петрович, да я…Век за тебя буду Бога молить!

Старый строго:

– Но ты запомни, ты – воин, это всэ – наша земля, вона на тебэ надеется; хто ее защитить, кроме тебэ, а?!

Молодой горячо:

– Да я… вот завтра увидишь…Спасибо тебе, дядя!

В это время Старый закончил работу, любуется на свет:

– О, как новый! Тут тольки не хватило. Ничого, под мышкою нэ видно…

Молодой:

– А что ты чистишься, дядя?

Старый спокойно:

– А мэни завтра буть убитым, вот я и готовлюсь.

Молодой:

– Как… убитым?

Старый прокусывает свежий шов зубами:

– Хочу прэдстать перед Вседержителем в повному авантажи. Можэ, примет у Свое воинство.

Молодой:

– Не говори так, дядя…

Старый:

– Не, брат, чую, я свое одвоював… А ты завтра, главное, держись ближче до мэнэ… А как пуля царапнэ, не пугайся, возьми землю, змешай с водкой и приложи до раны… Не, знаешь, водку краще выпей, земля сама затягнэ…Вона ж своя земля, наша!.. Ну, ложимся. До завтра!

Глава 3

Солдатушки – бравы ребятушки,

а кто ваши тетки?

Наши тетки – эх, две чарки водки,

вот кто наши тетки.

Действие происходит в 1916 году, Галиция. Двое, русский и украинец, бегут из окружения. Причем украинец тащит на себе раненого русского. Зима. Холодно.

Украинец остановился:

– Давай передохнэм.

Русский опускается на землю:

– Тут где-то должна проходить железная дорога …

Украинец:

– А чорт його маму знае, дэ та дорога… Слухай, а чого вы тогда побижали?

Русский сильно кашляет:

– Так германец газы пустил…половина наших так и не поднялась…

Украинец сильно хочет есть, ищет по карманам, ничего нету:

– Эх, а мы дома на Рождество гиндика ели.

Русский:

– Индюшку, что ли?

Украинец мечтательно:

– От такого! пуда полтора! Бувало, батько з кумом съедять такого вдвох, батько и говорять: дурная птица гиндик, на одного много, на двох мало. Пошли, замерзнем.

Поднялись, украинец подхватил русского, двинулись.

Русский продолжает волнующую тему:

– А мы тоже с товарищем недавно гуся украли и съели. И двух бы съели, дак второй вырвался.

Украинец сплюнул: