Василий Куприянов - Давайте улыбнемся

– Вася, приезжай к нам в Питер. Для тебя сделаем все!

Возражений с моей стороны не последовало, для этого и было организовано техническое совещание. Протокол не составляли. Да и зачем? Слово уважаемых людей выше всяких там бумажек.

Теперь можно было начать настоящую работу по исправлению ошибок в сметной документации. Первое, что нужно было сделать, это найти все ошибки в смете. Второе – прибавить к реальным замечаниям кучу заведомо необоснованных требований. Дальше отправить бумагу заказчику. Зная по опыту работы в своей бывшей конторе, что никто там мою бумагу рассматривать и пересылать проектировщикам не будет, я сам подготовил этот документ. Вспомнил, как на старой работе сам относился к таким бумагам. Днем было не до них, а вечером, когда стоял выбор: работа с документами или увлекательное сражение на преферансном фронте – чаще выбирал битву с коллегами, а если говорить честно, то делал это всегда. Эти бумаги подрядчиков месяцами перекладывались с места на место. А здесь все просто. Шел к своим бывшим подчиненным. Вот вам мое письмо. Вот ваше письмо к проектировщикам. Они его быстренько визировали и подписывали у руководства. Никаких им хлопот, а дело сделано. Мне хватало пару часов на все эти подписи.

А дальше наступал волнующий момент: написание письма от проектировщиков в свой адрес. Я уже отметил, что в свои замечания вносил много заведомо неприемлемых пунктов. Такой туфты загонялось в этот документ процентов на восемьдесят. И здесь в ответе проектировщиков подрядной организации, я нещадно отвергал наши наглые требования, как необоснованные. Для чего это делалось? Ну, представьте, если у проектировщиков исполнитель документа признает все наши требования обоснованными, то что о нем подумает начальство? А подумает, что он не творчески подошел к своим обязанностям, пошел на поводу у подрядчиков. А не в сговоре ли он с ними? А если исполнитель перечеркал львиную долю наших замечаний то, значит, он хорошо потрудился, радеет о народной копеечке – не поощрить ли его за такой ударный труд! А с десяток пунктов, которые принимались проектировщиком, очень даже существенно изменяли смету в нашу пользу, что нам и требовалось. Так что доверять проектировщикам написание нам ответа тоже не стоило. У меня это получалось лучше.

Вот теперь можно и в Питер ехать. Руководство с удовольствием, кроме законных командировочных, отваливало мне некоторую сумму на представительские расходы. А чтобы было не скучно, брал с собою дочь. Училась она очень легко и, взяв с собой учебники, она запросто за четыре дня в пути проходила вперед по учебникам материал на всю четверть. Ей нравилось узнавать все раньше своих сверстников.

Прибывали в Питер мы, как правило, в понедельник. Дочь я оставлял у друзей сокурсников, которых у меня хватало, а сам шел в проектный институт, убеждаться в том, что мои новоиспеченные друзья держат слово, данное в конце нашего знаменитого «совещания». Был разработан целый ритуал по моей командировке. В первый день я вручал им свои замечания и, понятно, знакомил их и с готовыми ответами. Ребята с пониманием принимали такую форму отношений с другом Васей. Это устраивало всех. Также частично передавалось и классическое астраханское «обоснование» в виде вяленой, копченой и прочей продукции. А в завершении рабочего дня традиционный большой банкет с ГИПом в хорошем ресторане.

Следующие три дня мы с дочерью были заняты другими важными делами. Вставали мы не рано и ехали в центр. Больше всего нас интересовали, кроме музеев, разумеется, всякие заведения, где подавались мороженое, разнообразные напитки и закуски, и, главное, знаменитый «лягушатник» на Невском. Не забывали про ТЮЗ и цирк. Да и просто побродить по этому городу было огромное удовольствие. Другими словами, культурно отдыхали. В пятницу я снова появлялся в проектном институте. Все документы уже были готовы, оставалось заполучить готовую смету. Учитывая то, что слова «социализм» и «очередь» – синонимы, мне приходилось пускать в дело остатки «обоснования». Сумочка с копчеными лещами легко решала вопрос о внеочередном размножении моей сметной документации. Получив еще «тепленькую» смету, в конце рабочего дня устраивал в ближнем питейном заведении небольшую отвальную, после которой я был свободен, как птица. С чистой совестью, на свободе я с дитем еще пару дней гулял по Питеру, а потом домой.

С первой командировки я привез дополнительных смет на шестьсот тысяч рублей. То есть практически удвоил смету. Все сразу на стол не стал выкладывать, разумно рассудив, что хватит и половины, а вторую половину отложил в свою заначку, чтобы иметь в дальнейшем абсолютно законное моральное право съездить еще несколько раз в Питер. Все-таки это город моей студенческой юности. И почему туда не прогуляться? Руководство управления было в полном восторге от моей инициативы, и в дальнейшем, кроме основной заработной платы и законной премии, добавляло и все другие возможные поощрения. В частности, премировали за ударный труд на других объектах, о которых я никогда не слышал и понятия не имел, где они находятся.

А уж когда прошел слух среди других монтажных организаций о моих способностях, то ко мне выстроилась приличная очередь с очень заманчивыми предложениями. А мне-то что, почему и не подработать? Это же не криминал, а исправление ошибок. Большинство замечаний к сметам были действительно обоснованными.

Начались горячие денечки. В пять часов вечера очередные работодатели забирали меня с объекта и везли в рабочее общежитие. Там душ, ужин из кофе с бутербродами – и бегом за стол. Столы сдвигались. На них выкладывались вся сметная документация, и шел поиск «блох». Трудился я ежедневно часов до трех ночи. В восемь нужно было быть на своей работе. По накатанной схеме за пару недель готовился весь материал для поездки к проектировщикам. В Питер я снова ехал или по договоренности новых работодателей с моим непосредственным руководством, или под маркой неиспользованной заначки по своему объекту.

Когда не было заказов по сметам, то работал на дополнительных шабашках непосредственно по монтажным работам. Вокруг меня сложилась отличная бригада, и мы по выходным и вечерами с удовольствием занимались и этой подработкой. В общем, когда я посчитал заработок за этот год и вывел сумму, то получалось, что мой месячный заработок раз в пять превышал мою прежнюю зарплату и раза в два был больше, чем у любого первого руководителя этой стройки.

После трезвой оценки этого факта, я простил своего обидчика, о котором говорил в начале. Было бы наглостью обижаться на него при этих результатах. А по хорошему-то, неплохо было бы еще и пригласить его в ресторан, чтобы по-настоящему отблагодарить родимого.