Анатолий Шендерович - Диалог в ходе эксперимента

— В триединство, в Вечное спасение, в Страшный суд…

— Абсурд какой-то…

— Тем более верую!

— Да-а, удивил ты меня… Постой, а тебе они какое-нибудь место в этом нашли?

— Разумеется. Но у меня — вполне конкретная работа. Я отвечаю за весь ад на Земле. Заведую пеклом, строю козни, совратил Адама и Еву… Короче — «во всём виноват Чубайс»!

— Так и должно было быть. А мне вот места не нашлось…

— Не унывай. Есть сообщества людей…

— Называй их народами.

— Изволь. Так вот некоторые народы предпочитают чистый монотеизм. Там только один Бог. Но таких тоже несколько. Впрочем, ты же ни во что не вмешиваешься, так что нечего казниться. То ли ещё будет…

— Не надо меня пугать. Эксперимент далеко не закончен… И вообще… Дай-ка мне эту книжицу… Попробую что-нибудь понять…

— Изволь. Бог в помощь!

— Это ты, Чёрт?

— Он самый!

— Что это ты так вырядился?

— Это — доспехи. Сейчас по-другому нельзя. Прежние войны — детские игры. Сейчас воюют не за какой-нибудь кусок хлеба или земли. Сейчас воюют за веру. Кстати, поздравляю.

— Спасибо. С чем же?

— С новым именем. Теперь к твоим именам прибавилось новое — Аллах.

— Аллах? Это кто придумал?

— Аллах — молодой бог Ближнего Востока.

— Погоди-ка, там же уже был один, и довольно давно…

— Ты имеешь в виду иудейского Иегову?

— Кажется, так ты его называл.

— Он теперь в изгнании. Бродит по Европе, как призрак коммунизма… Ну, а мы сейчас с неверными сражались…

— С какими неверными?

— Воины Саладина с неверными, с крестоносцами, во главе которых был такой светловолосый гигант, под два метра ростом… Ричард Львиное Сердце…

— Чего же он хотел, этот твой гигант?

— Освободить Гроб Господень. Это был Крестовый поход, кажется, третий по счёту…

— А кто такие неверные?

— Все неверные. Аля христиан — мусульмане, для мусульман — христиане… Похоже, эта история надолго…

— А эти… которые исповедуют Иегову?

— Эти неверные для всех. Им достаётся со всех сторон.

— Почему?

— Ты Новый завет уже освоил или ещё Ветхий мусолишь?

— Новый только начал. От Матфея.

— Ну вот. Прочитаешь Новый завет — поймёшь. Они же Христа распяли!

— Это сделали римляне!

— Это сделали иудеи руками римлян…

— Есть такая версия… Я читал об этом. У Булгакова, Михаила Афанасьевича.

— Ну, слава богу, хоть так!

— Между прочим, он тебя совсем другим именем величает. Воландом.

— Знаю, знаю. Хороший писатель. И заметь — никаких рожек, копыт и прочих нелепых выдумок.

— Да, пожалуй, я тут немного переборщил. Но мы отвлеклись. Что ты ещё видел кроме Крестового похода?

— Да. собственно, ничего другого. Везде один сплошной Крестовый поход. Это ведь не только освобождение Гроба Господня. Это и обращение в христианство язычников, и война с еретиками. Крестовый поход идёт по всей Европе и даже за её пределами.

— Получается, что верить заставляют насильно…

— Огнём и мечом.

— Насилие вместо убеждения! Хороши проповедники…

— Ты ждал другого?

— Да. Но я оптимист и верю в будущее.

— Веришь, ибо абсурдно?

— Не придирайся к словам… Скажи, но ведь кроме кровопролития люди чем-то заняты, что-то создают?

— Кое-что. Строят храмы… Уже создан первый университет.

— Вот видишь! Я думаю, у них ещё всё впереди.

— Ты имеешь в виду образование?

— Не только! Расцветут науки, искусства…

— Создадут новое оружие, усовершенствуют орудия пыток… Разве не интересно посмотреть, как будет корчиться человек, если его… Но наука не стоит на месте. Так что я даже и фантазировать не буду.

— Да ради бога. Наука тут ни при чём.

Наука — инструмент познания природы. Математика, философия, медицина…

— Да, ещё вспомнил! Про любознательность и изобретательность… Один сиракузский тиран попросил медника сделать из меди полую фигуру быка в натуральный рост. Потом приказал этому меднику залезть в его собственное творение…

— Зачем?

— Тиран был очень любознательный. Ему хотелось услышать, как будет мычать этот бык, когда под ним разведут огонь…

— Но там ведь был этот медник!

— Вот именно. На нём первом тиран удовлетворил своё любопытство.

— Однако ты циник.

— Ну-ну! Я просто Чёрт. А потом — столько времени провести среди твоих сапиенсов и не стать циником…

— Бедняга! Тебе скоро предстоит с ними новое свидание. Не надоело?

— Нет, о чём ты! Каждый раз столько нового…

— Кстати, университет, о котором ты говорил, он где?

— В Болонье, на севере Италии.

— У тебя нет какого-нибудь атласа? Я хочу посмотреть на карту.

— Атласов сапиенсы ещё не создали. Руки не дошли. Заняты оружием и орудиями пыток.

— Ладно тебе. А храмы кто строит?

— Ну, храмы — это святое. Вера без них не может. Правда, некоторые говорят, что верить можно и без храмов.

— Это кто такие?

— Еретики. Их много. Манихеяне, например. Говорят: «Кто работает, тот молится».

— Мудрые слова.

— Конечно, иначе их не посылали бы на костёр.

— Я смотрю, без костров они не могyт.

— На кого ты гневаешься? Саморазвитие ведь…

— Ну, здравствуй! Долго же ты отсутствовал…

— «На полпути земного бытия, утратив след, вступил я в лес дремучий»…

— Очередная цитата, полагаю. Или ты и в самом деле заблудился?

— Нет, это из Данте. Божественная комедия. Часть 1. Ад. Большой поэт. Они с Вергилием — это его чичероне — бродили по аду…

— Что ты несёшь! Где ты видел ад?

— На Земле. То, что там творится, иначе, как адом, не назовёшь. Но Данте придумал свой, и они решили обойти его, посмотреть, как мучаются грешники. Ну, я к ним присоединился — мне же интересно, всё-таки это моя епархия.

— Интересно, что он придумал для грешников? Что-нибудь новенькое, до чего люди ещё не дошли на практике?

— Практически нет. Просто все мучения, какие он знал, он сделал вечными!

— Да, у них это страшилка такая — вечность…

— Осторожно — сленг.

— Виноват… Но всё-таки, что изменилось на Земле?

— Очень многое. Два ключевых слова: Ренессанс и инквизиция. Целое созвездие поэтов, художников, скульпторов. учёных. Один Леонардо чего cтоит! Рафаэль, Микельанджело… А рядом с ними — Торквемада, глава Святой инквизиции.

— Это ещё что?

— Это такое Министерство страха. Его создал один ревностный доминиканец, бывший духовник испанской королевы Изабеллы. Все в ужасе, даже монархи. У Торквемады — целая армия инквизиторов, написаны трактаты по систематизации разных прегрешений и способов искоренения ересей…

— А ты говоришь — Данте…

— Данте — поэт. Зато Торквемада…

— Ладно, чёрт с ним, С Торквемадой…

— Нет уж, я не с ним…

— Не придирайся к словам. Но всё же науки, искусства процветают, как я понял?