Феликс Кривин - Пеший город

Когда человека неоткуда выгнать и некуда посадить, он

представляет большую опасность для государства.

Устами младенца глаголет истина, которую не дают сказать взрослому человеку. Поэтому старость впадает в детство — в надежде хоть под занавес что-то сказать.

Если сравнить наши годы с нашими ценами, мы еще совсем молодые.

Жизнь учится у смерти на все закрывать глаза.

Те же самые граждане, которые прежде делились на иудеепричастных и иудеенепричастных, сегодня делятся на иудееспособных и иудеенеспособных.

Когда говорят, что гений — это процент таланта и 99 процентов труда, не исключено, что гения путают с грузчиком.

После того, как у нас ввели сухой закон, наши граждане стали меньше уважать друг друга.

Остановите математику! Иначе она от отрицательных величин перейдет к другим отрицательным явлениям нашей жизни.

Князь Потемкин немало покорил городов, но в памяти остались только потемкинские деревни.

Каждый по-своему с ума сходит. Думает, что по-своему. И думает, что с ума.

Охота пуще неволи, особенно когда охотятся на тебя.

Для дерева в десять обхватов требуется десять человек, но по крайней мере половина расскажет об этом так: «Вчера я обхватывал дерево…»

Ох, и до чего же трудно искоренить в себе троглодита!

Но до чего же просто гордиться тем, что ты троглодит!

Беда одна не ходит: страшно ей одной.

Евреи так глубоко пустили корни в России, что они теперь выходят в Америке.

Мы всегда преследовали высокую, благородную цель.

Непонятно только, за что мы ее преследовали.

Если с умных взимать налог, а глупым платить стипендию, можно всех граждан превратить в дураков. Не такие они дураки, чтоб не стать дураками.

Голове легко быть умной: она наверху.

Сытость — диета ума.

Почему у нас в мозгу извилины?

Видно, слишком много препятствий встречается на пути у мысли.

До всего можно дойти своим умом. До Воркуты. До Колымы. До Магадана.

Никакой парламент не заменит царя в голове.

Не уставайте плыть против течения собственной глупости!

С тех пор, как Архимед обрел точку опоры, ее потерял земной шар.

Лишенные чувства юмора чуют его за километр и не подпускают на близкое расстояние.

Есть вещи, в которых себе отказать нельзя, в которых тебе отказать могут только другие.

Соседи никогда не поймут, что устами вашего младенца глаголет истина.

Когда мы впадаем в детство, это не старость, не болезнь.

Это всего лишь попытка начать жизнь сначала.

Из двух зол не сошьешь камзол, поэтому можно бы выбрать и меньшее.

В трудное время колесо Фортуны устроилось на должность простого тележного колеса и горько скрипело, что не может работать по специальности.

У хорошего бухгалтера от перестановки мест не только сумма — разность не меняется.

Горькое — это сладкое, прошедшее большой жизненный путь.

Современность — наиболее уязвимая часть истории.

Маленькой стране история заменяет географию.

Иногда самая блистательная победа одновременно является сокрушительным поражением. Это бывает лишь в одном случае: когда победу одерживаешь над собой.

Чтобы подольше хранить тепло, держите его на холоде.

Главная наша проблема в том, что наша реальность никак не поспевает за нашей действительностью.

Пизанская башня колебалась еще за триста лет до Гамлета и после Гамлета колеблется уже триста лет… Но не спрашивайте у нее, быть или не быть. Она тем и держится, что не знает ответа.

Счастье — это мяч: за ним хорошо гоняться. (Прим. Зяблика)

Нельзя забывать о вкусах читателя. Прежде всего, наш читатель вообще не любит читать. (Прим. Говорунчика-Завирушки).

Любым именем можно делать все, что угодно, но при этом важно, чье имя и кто делает. (Прим. Сорокопута).

А вот интересно: кто сочиняет цитаты? Надо проследить… (Прим. Сплюшки)

Физиономия — это лицо обвиняемого. (Прим. Марабу)

Лучше иметь дело с брошеной бомбой, чем с брошеной женщиной. (Прим. Дубоноса).

А долг платежом красен. (Прим. Чижика)

Счастье — поздний гость; оно приходит, когда все уже легли спать (Прим. Зяблика)

Он так пьет, так пьет, на каждом шагу пьяный валяется! (Прим. Дятлихи)