Голамхосейн Саэди - Персидские юмористические и сатирические рассказы

— Возле скотобойни за воротами Шах Абдол Азима [12] Шах Абдол Азим — пригород Тегерана, где находится знаменитая мечеть, место поклонения мусульман. , неподалёку от кладбища,— продолжал Таги-хан,— находится заброшенный пустырь площадью около пяти тысяч квадратных метров. Это место давно уже стало пристанищем для собак, промышляющих на скотобойне. Желающих купить его нет. Но коли появится покупатель, скотобойня с готовностью обменяет эту ненужную ей землю на звонкую монету. Этим покупателем будем мы. Купив землю за гроши, мы перепродадим её правительству по цене гораздо более высокой, а разницу положим себе в карман. О том, как это сделать, я вам сейчас и расскажу.

Друзья зашумели:

— Вот уж выдумал! Даже если нам удастся купить этот пустырь, разве правительство будет платить деньги за пристанище для собак.

— В этом-то и состоит самая главная трудность,— ответил Таги-хан. — Но ведь среди нас есть опытный журналист, у которого много друзей-газетчиков. Он-то и поможет. Его статьи в различных газетах и журналах подготовят нам почву. С другой стороны, Камран, бывший депутат меджлиса, сохранил свои связи со многими депутатами и знает все ходы и выходы в меджлисе и его комиссиях. Наш товарищ, Лалеи,— владелец нотариальной конторы. Ясно, что он впоследствии может быть нам чрезвычайно полезен. Доктор Собхани и его друзья-коллеги в своё время тоже нам понадобятся. Мы же с Цаплей и господином Рунаки, будучи служащими государственных учреждений, знаем их не хуже своих собственных карманов. Нам известны слабые струны сильных мира сего, и мы умеем на них играть. Настанет день, когда правительство вынуждено будет согласиться с нашим проектом. И вот тогда-то мы и начнём доить нашу корову!..

— Ну, хорошо, приятель,— не выдержав, воскликнул Рунаки. — Положим, что все предварительные мероприятия осуществлены. Но, извини, сказав «а», надо сказать и «б». Как же мы, купив эту землю, сможем перепродать её государству?

— Вот здесь-то и зарыта собака! — ответил Таги-хан. — То, что пришло на ум вашему покорному слуге, заключается в следующем. Голос протеста должны поднять врачи. Они объявят, что в Тегеране увеличилось число прокажённых и над городом нависла опасность. Проказа вот-вот распространится по всему городу и его окрестностям. Необходимо как можно быстрее изолировать больных и создать для них лепрозорий. После этого наступит очередь газет. Пресса должна показать, на что она способна, поднять шумиху вокруг проказы! Наш несчастный народ находится на краю пропасти. В любой момент эта страшная, смертельная болезнь может добраться до нас самих, наших родных и близких. Необходимо будет отыскать несколько прокажённых и поместить их фотографии на первой полосе газет и иллюстрированных журналов. Если не найдут таковых, то в южной части города есть мастера, которые так разрисуют любого нищего, что не составит никакого труда выдать его за прокажённого. Придётся организовать письма в редакцию от матерей, в которых слышались бы душераздирающие вопли и смертельный страх за своих детей. Когда общественное мнение придёт в движение, наступит очередь Хосейна-аги. Его задача — поднять на ноги знакомых: мулл, ахун-дов и ваэзов. Они должны будут в мечетях с той же страстью, с какой рассказывают про убийство имамов в Кербеле, заставляя навзрыд плакать шиитов, говорить о последствиях проказы, вызывая ужас и смятение среди слушателей. Господин же Рунаки, находящийся в давнишней дружбе с базарными торговцами и ремесленниками, должен уговорить их, чтобы они потребовали от правительства принятия самых решительных мер против страшной болезни. В противном случае, мол, они запрут свои лавки и засядут бестом в мечетях.

Самая же важная и деликатная миссия, бесспорно, будет у нашего друга Камрана. Ему придётся обойти всех депутатов меджлиса и намекнуть каждому, что в случае успеха дела и он получит свой куш. Несколько депутатов должны будут пригрозить правительству запросом. После этого наступит очередь моя и моих коллег — служащих государственных учреждений. Мы повидаемся с нужными людьми, подмаслим их… И в один прекрасный день поползут слухи, что правительство собирается купить земли вокруг скотобойни для постройки лепрозория. Когда землю будут оценивать, а уж оценщиков мы заранее обработаем, они не поскупятся и назначат нужную нам сумму. Короче говоря, за землю, которая достанется нам почти даром, мы получим изрядный куш.

— Эй, баба́,— перебил Таги-хана Рунаки,— все это пустая болтовня! Ты говоришь, как глухой, который сводит счёты со своими ушами… Представим на минуточку, что мы купили землю и успешно провернули все эти махинации. Так ведь в этом городе каждая собака нас знает — все сразу станет известно, и мы будем навеки опозорены. Нам придётся иметь дело с судьёй, прокурором, защитником и тюрьмой…

Все согласились с Рунаки и хором завопили:

— Мы не созданы для подобных махинаций! Для этаких дел надо родиться ловкачами. Мы хоть и не лыком шиты, все же решиться на подобную авантюру — страшно!..

Мирза Таги-хан, улыбнувшись, сказал:

— Стоит ли бояться бури в Ноевом ковчеге? Я уж обо всем подумал. В сделке никто из нас официально участвовать не будет.

— Кто же в ней тогда будет участвовать? — заинтересовались гости.

— Господин Сейд Мотахар!

— Что это ещё за господин Мотахар?

— Это маклер с базара. Был большим другом моего покойного отца. Такой набожный и благочестивый человек, что все соседи верят ему больше, чем любому мулле или муджтахиду. Ведь он мне заменил покойного отца. Я не раз с ним в компании вёл коммерческие дела: он настолько надёжен и честен, что просто удивительно, как он добывает хлеб насущный. Вот я и подумал, что эту сделку можно было бы заключить на его имя.

— Я часто попадался на удочку вот такого рода тихоням,— сказал Рунаки. — Кажутся они тише воды, ниже травы, а на самом деле — хуже шайтана. Как это часто случается, в одежду Салмана [13] Салман Фарси — один из ближайших сподвижников пророка Мохаммада. рядится Шемр.

Спор затянулся. Наконец приятели порешили на том, что Мирза Таги-хан приведёт господина Сейда Мотахара, чтобы все увидели, что это за фрукт. Если будет решено, что ему можно довериться, то с ним заключат необходимый договор.

Встреча состоялась через несколько дней в той же квартире. Господин Сейд Мотахар оказался щуплым маленьким человечком симпатичной наружности. Из-под его крашеных усов пробивалась застенчивая детская улыбка, отчего лицо старца производило самое благоприятное впечатление. Его простая, ничем не приметная одежда была ослепительно-белой. Начиная с чалмы и кончая носками и платком, все было опрятно, чисто и казалось только что вынутым из стиральной машины. У него были маленькие, мягкие, крашенные хной ладошки. Руки во время разговора оставались неподвижными. Лишь изредка, когда господин Сейд хотел подтвердить какую-нибудь мысль, указательный палец его левой руки слегка постукивал по колену. Голос его, под стать всей его внешности, был нежным, слабым и довольно приятным на слух. Он как будто убаюкивал собеседника. Ясно было, что этот человек даже мухи не обидит, а при виде подбитой птички упадёт в обморок. Он не был также лишён остроумия и своими наивными шутками изредка смешил окружающих.