Голамхосейн Саэди - Персидские юмористические и сатирические рассказы

— Этой кашей я тоже обжёгся,— перебил его Таги-хан.— Как говорит Баба Тахир [9] Баба Тахир — известный иранский поэт — судист и дервиш, живший в XI в. , только влюблённый способен понять страдания влюблённого. Женитьба — это как рыболовные сети: сперва рыбка сама плывёт туда, а потом изо всех сил рвётся в обратном направлении. Ну, давай ближе к делу.

— Надо сказать,— продолжал Цапля,— что моя жена совсем сошла с ума. Обзывает меня дураком и простофилей. Требует того, что и во сне не приснится. Подай ей квартиру в семиэтажном доме, с садом, да ещё в центре города, дачу в Шемране. Вези её в Европу и Америку, покупай парижские наряды и драгоценности, автомашины, китайский фарфор, серебряные вилки и ножи. Видно, думает, что у меня в подушке клад зашит. Разумные слова до неё не доходят. Так хочется иногда отлупить её, да боюсь, тогда она совсем не даст житья.

— Да ведь все эти дома, сады и автомобили покупаются на ворованные деньги,— сказал Таги-хан. — Кто же тебе мешает воровать, друг? Когда горит дом и начинается грабёж, тот, кто не грабит вместе со всеми, или дурак, или сумасшедший.

— Ты как будто с луны свалился,— возразил Цапля.— Так тебе и дадут поживиться эти богатеи. Поди вырви у них из глотки кусок. Вот мораль читать да призывать бедняков к самопожертвованию и патриотизму,— это они с удовольствием. Сами жрут в три горла, но горе тем, кто вздумает отведать из их блюда. Тогда— держись — сразу попадёшь под различные законы, и весть о твоём позоре немедленно разнесут по всем базарам. Нет, дорогой, воровство требует умелых рук и ловкости. А наше дело — бегать вокруг да около.

— Тебе с твоими ногами нет нужды ни в умелых руках, ни в ловкости,— рассмеявшись, сказал его приятель. — В таких делах главное — смелость и риск. Правильно говорят: пока в мире есть дураки, с голоду не помрёшь. Если мы будем походить на ослов, все тяжести будут возить на нас.

— Не хочешь ли ты, чтобы я на старости лет полез на забор и на виду у всех украл кувшин? — спросил Цапля.

— Не расстраивайся, друг, что-нибудь придумаем,— ответил Таги-хан. — Только знай — одними речами сыт не будешь. В ближайший вечер я позову к себе друзей, приходи и ты. Посидим, потолкуем. Может, найдём какой-нибудь выход. Ну, а теперь мне пора. Жена уже наверняка ждёт меня за дверью с веником в руках. «Где был, почему опоздал, что ещё натворил?» Лучше уж поскорее вернуться домой. Ну, а пока прощай.

Ровно через неделю на работе у Цапли раздался телефонный звонок. Говорил Таги-хан.

— Сегодня после ужина жду тебя! Товарищи тоже придут. Я кое-что придумал, хочу с вами посоветоваться. Не опаздывай.

Вечером друзья сидели за круглым столом в гостиной Таги-хана. Комната была полна табачного дыма и напоминала парильню. Приятели болтали, смеялись, пили чай, опустошая вазы с фруктами. Наконец Мирза Таги-хан начал свою речь:

— Друзья, сегодня мы собрались здесь, чтобы найти лекарство от нашей общей болезни — безденежья. Мне уже до смерти надоели попрёки и злорадство моей жены. С утра до вечера она только и делает, что ставит мне в пример чужих мужей. Боюсь, я и сам скоро поверю, что рождён дураком, растяпой и простофилей, и участь моя — до самой смерти копошиться, словно червяку, в этой грязи. Ведь даже когда я помру, жена скажет: «Несчастный, нищим родился, нищим жил и нищим умер». Знаете ли вы, как меня дома прозвали? Блаженный простофиля!

Рунаки, самый старший из участников собрания, с седеющими усами и бородой, сказал:

— Все это понятно, но хотелось бы знать, что вы придумали? Какой предлагаете выход? Ведь вы считаете себя Бузурджмихром [10] Бузурджмихр — арабизированная форма имени Бозоргмехра, легендарного мудреца министра Хосрова I Ануширвана. нашего времени.

— Прошу минуту тишины,— сказал Таги-хан,— для того я и пригласил вас, чтобы высказать свои соображения.

Все умолкли и уставились на того, кто собирался разрешить их затруднения. Какое же чудо он намеревался сотворить?

— Нас здесь восемь человек,— продолжал он,— и если мы очень постараемся и доведём дело до конца, я уверен, что в ближайшее время каждый из нас положит в карман двести тысяч туманов.

В ответ послышались смешки, остроты, удивлённые возгласы:

— Тронулся! — выпалил Цапля.

— Напал на золотую жилу! — высказал предположение Рунаки, потом затянулся папиросой и выпустил из ноздрей густой клуб дыма.

Журналист Джавад Бонгахи, заливаясь смехом, пророкотал:

— Видно, сговорился с казначеем «Четвёртого пункта» [11] «четвёртый пункт» — статья пресловутой программы Трумэна, касающейся американской помощи слаборазвитым странам; ! Хосейн Лалеи, который, несмотря на свой неряшливый вид, был владельцем нотариальной конторы, сказал:

— Ты дай мне в руки эти двести тысяч, и будь я трижды проклят, если спрошу, откуда ты их взял.

— Я подчиняюсь большинству,— сказал Собхани, молодой, но уже довольно известный врач, приходившийся Рунаки зятем. Поскольку тесть и его друзья помогли ему после возвращения из Европы начать лечебную практику, он считал себя перед ними в долгу и обычно принимал участие в их сборищах.

— На меня не рассчитывайте! — решительно заявил Джавад-хан Фирузе, сотрудник министерства финансов. — Я обойдусь куском хлеба, заработанным честным трудом. Ведь, слава богу, единственное, что у меня есть на этом свете,— это доброе имя. Ни я, ни жена не согласимся променять своё честное имя ни на какие миллионы. Все это богатство уступаю вам. Мне же вообще не хочется принимать участия в подобных сборищах. Разрешите откланяться.

Сказав это, он вскочил с места, распрощался со всеми и исчез. Тогда поднялся Рахим-ага Камран. Когда-то он был даже депутатом парламента, до сих пор ещё пользовался своей прежней славой и поэтому обладал необыкновенной «пробивной» силой. Таких, как Камран, обычно называют «делягами»: не имея определённой профессии, они не гнушаются никакими махинациями и всегда катаются как сыр в масле.

— Люди, подобные Фирузе, родились, чтобы голодать,— заявил он. — С пустым желудком трубить о чести — глупо. Все его рассуждения гроша ломаного не стоят и опровергать их — все равно что читать молитву перед ослом. Что толку от этих умников с их самодовольством, наивностью и пустыми фразами о честности. Коли тебе жизнь не по душе — измени её.

Наконец собравшиеся успокоились, и Мирза Таги-хан смог изложить свой план.

— Должен заранее предупредить господ,— начал он,— что успех задуманного дела зависит от того, насколько согласованно мы будем действовать. Только приложив максимум сил и энергии, мы сможем добиться успеха.

Все в один голос закричали, что для достижения желанной цели никто не пожалеет живота своего.