Дмитрий Быков - Статьи из газеты «Труд»

Сергей Собянин уже продемонстрировал свои стилистические отличия от Лужкова. Они есть, да, но, как всегда, динамика идет в сторону искоренения и того немногого, что было при Лужкове относительно приличным. День города стал еще бессмысленнее и расточительнее, даром что деньги на него, говорят, пошли не бюджетные, а пожертвованные. Пробки никуда не делись и вряд ли рассосутся. Прекратилось приоритетное внимание к любимым мэрским театрам или творцам (но хоть к каким-то было!). Лужков был, нет слов, авторитарий — теперь на го месте машина, ничуть не более демократичная. Но у Лужкова хоть кепка была — с чем будет ассоциироваться Собянин, кроме плитки?

Любители западных ценностей часто мне говорят: сколько можно сидеть в навозе и нюхать розу! То есть зачем нам культура — давайте лучше голодных накормим! В том-то и проблема, что культуры мы лишимся, а голодных не накормим. И флот мы теперь не поддержим, и московские проблемы не решим. Просто потрафим особо отвратительным гражданам, свято верящим, что помогать не надо никому — «самим не хватает». Между тем Москва — не город, а государство, а государству нужны имиджевые, в том числе международные проекты. Нужна не только прагматика — оно живо и кое-какой идеологией. И хотя мне не нравилось лужковское откровенное и наглое вмешательство в украинские дела, флоту он помогал правильно, так мне кажется, и Севастополю тоже. Денег в бюджете не прибавится, а ненавидеть москвичей станут, пожалуй, больше.

И лично мне гораздо приятнее думать, что за счет москвичей по Черному морю плавает эсминец, нежели допускать, что на эти деньги приобретена очередная средиземноморская яхта. Не Собяниным, нет. В его честность я верю абсолютно. У машин собственнического инстинкта не бывает — только способность вырубать все живое.

№ 158, 15 сентября 2011 г.

Как и предполагал неоднократно автор этих строк, даже бунт снизу начнется в России только сверху

Не с угнетенных, знамо, не с бедствующих, не с тех, кто больше всех потерпел от режима, а с тех, кто до поры с ним ладил, а потом поссорился. Элита в России — к сожалению, единственный слой, который вообще способен взбунтоваться, потому что только у него, похоже, есть здесь чувство собственного достоинства. Для остальных уже не унизительно постепенно лишаться всего, ради чего жить вообще стоит: культуры, науки, политики, прав, работы…

Но элита сопротивляется — она привыкла, что с ней считаются, дружат, что ее ГИБДД не останавливает, в конце концов… На Западе звезды перед законом равны: будь ты Гибсон или Гальяно — изволь не ездить в пьяном виде и не ругать евреев вслух. В России звезда — все-таки немножко вне закона, и потому бунты здесь начинаются не с того, что народ доходит до точки, а с того, что привилегии отнимают у богатых. Такова была природа всех русских возмущений — даже пугачевский бунт, масштабнеший в русской дореволюционной истории, подняли яицкие казаки, и поводом был опять-таки отъем привилегий (сначала отняли независимость от Москвы, потом ввели монополию на добычу соли и т. д.). И, когда российская элита в очередной раз чувствует, что государство на нее плевать хотело, она бунтует. Кто у нас сегодня элита литературного и музыкального цеха? Правильно, попса. Я насторожился, уже когда Наталья Ветлицкая опубликовала в блоге рассказ, как ее и прочих обхамили на концерте, затеянном для Самого Главного, в тайной резиденции. Теперь Алла Пугачева поддержала Михаила Прохорова — и ей, по слухам, позвонили и сказали: «Алла Борисовна, раньше мы вам просто не помогали, а теперь будем мешать». Результатом явилась знаменитая эскапада насчет того, что главный кремлевский идеолог сошел с ума.

Я не знаю, кто там с чего сошел, да и было ли, собственно, что терять, — пока кремлевская идеологическая и культурная политика свидетельствуют о том, что Алла Борисовна со своей констатацией запоздала этак лет на пятнадцать, — но факт остается фактом: с нашими звездами нельзя разговаривать так, словно они ваша собственность. Они к этому не привыкли, и мы этого тоже не любим. Мы как бы делегировали им наше достоинство, и кто оскорбляет нашего кумира — форварда, певца, артиста, — тот посягает и на нас. Бунтовать тут способны те немногие, у кого есть или настоящая слава, или очень большие деньги; главные враги власти — прославленный на весь мир писатель Лимонов, богатейший некогда олигарх Ходорковский, бывший вице-премьер Немцов. Теперь к отряду недовольных прибавились богатейший ныне олигарх Прохоров и главная российская звезда. А поскольку Кремль останавливаться не умеет и наверняка начнет пичкать нас телесюжетами о том, как Галкин неправедно заработал на замок, можно ожидать, что Алла Пугачева в будущем правительстве Ройзмана станет министром культуры.

А компромат… эк чем удивили! Если нас не отвратили от нее художества, высказывания и поступки последних сорока лет, которые она провела на виду у всего Отечества, где уж вам-то с вашими моментами истины.

№ 162, 22 сентября 2011 г.

Истории вроде драки Лебедева с Полонским будут у нас повторяться регулярно

Русская политическая жизнь заметно оживилась — не потому, что в ней появилась вожделенная определенность (все давно уже знали, кто у нас теперь пожизненный президент), а потому, что навык дискуссии в обществе утрачен. Вести ее негде. В результате главным аргументом становится наезд, а при очной встрече — кулак. Массы получат полную иллюзию свободы, хотя на самом деле речь о банальном неприличии. Но для приличия требуется ум, а для ума — свобода или, по крайней мере, разрешение мыслить. Сегодня это умение маргинальное, смешное и почти постыдное, а потому истории вроде драки Лебедева с Полонским будут у нас повторяться регулярно.

Для этой цели затеяно несколько шоу сразу — «Говорим и показываем», «НТВшники», все программы Малахова… При отсутствии культурной жизни (ее окончательная приватизация подтверждена историей с отправкой «Цитадели» в американскую киноакадемию), при почти полном разъезде науки, при всевластии попсы и торжестве государственной псевдорелигии живая жизнь у нас осталась в двух сферах: спорт и шоу-бизнес. Есть, правда, еще ЖЖ и прочая сетевая культура, но они, как известно, обсуждают то, что показывают по телевизору. А по телевизору будут теперь показывать почти непрерывные бои без правил и бокс в грязи: оппозиция при застое стремительно маргинализуется, и чтобы скомпрометировать ее окончательно, некоторых из этих несчастных озверевших граждан будут иногда выпускать в ток-шоу вроде программы Владимира Соловьева. Ему можно. Больше всего это похоже на зверинец. В финале Владимир Соловьев — или тот, кто его заменит, — будет говорить: возблагодарим же Господа за то, что наша демократичнейшая в мире политическая система защитила нас от этих бешеных гиен!