Дмитрий Быков - Статьи из газеты «Труд»

Второе объяснение тревожнее: что, если дело не в улучшившейся работе военкоматов, а в резко возросшей бодрости, в укрепившемся, так сказать, национальном достоинстве, в капитально изменившемся тоне нашей прессы? Может, раньше можно было признаваться, что планы по призыву выполнены на 80 процентов, а сегодня требуются 100? И тогда дело не в призывниковском, а в статистическом рвении?

Третий вариант кажется мне наиболее достоверным. Значительная часть призывников попросту не верит своему счастью: срок службы в России меняется регулярно, сейчас его сократили до минимума, а о враждебном окружении говорят все громче. Так что следующий призыв — или, допустим, весенний набор 2009 года — вполне может опять оказаться менее удачливым. Скажут, что эксперимент с сокращением службы себя не оправдал, и будут грести на полтора, а то и два. В России послабления долгими не бывают, надо успеть призваться.

Ну и четвертое объяснение, о котором мне даже не хочется думать. Сегодня столько восторженных криков о наших беспрерывных победах, что по интернету гуляет шутка о необходимости срочно начинать третью мировую войну, пока прет. Сейчас Россия ходит по краю войны с Грузией (хочется надеяться, что остановится), но вечно разруливать эту ситуацию явно не получится. Надо будет либо договариваться, либо махать кулаками уже всерьез. И нашим победоносцам и победоносиковым страшно хочется ими помахать, потому что ничего другого они делать не умеют, да и машут, честно говоря, посредственно. Добавьте к этому Кавказ, где все время что-нибудь взрывается, и стабильность покажется вам весьма относительной. Обычно в России промышленные подъемы заканчиваются почти неизбежными внешними конфликтами: вся советская история оглядывалась на 1913 год, считая его пиком русской промышленности, но после него был 1914-й. Так что успеть призваться надо сейчас, пока еще одно поколение не отправилось защищать имперскую славу. Что-то мне подсказывает, что призывники-2008 в этом смысле находятся в преимущественном положении перед призывниками-2009, за которых, судя по росту шапкозакидательства и самоупоения, я уже отнюдь не поручусь.

№ 130, 17 июля 2008 года

Следственный комитет при Генпрокуратуре РФ выступил со смелой инициативой: приравнять взятки к подаркам. Раньше, вручив врачу или учителю презент стоимостью до 5 МРОТ (11.500 рублей), вы считались благодарным пациентом или преданным учеником, а теперь, даже подарив булавку для галстука, автоматически попадете во взяточники.

Все это называется борьбой против коррупции, и первыми ее жертвами, разумеется, станут врачи и учителя. Ведь случаи, когда с чиновником, бюрократом или начальником рассчитываются путем дарения вазочки, согласитесь, единичны.

В принципе эту инициативу стоило бы приветствовать — меня как родителя успели сильно утомить безумные инициативы родительского комитета: «Собираем деньги на подарок классному руководителю! Преподавателю истории, математики, пения!» Мой ребенок, если любит учителя, сам найдет возможность подарить ему коробку конфет или записную книжку, а вкладываться в громоздкие подарки, свидетельствующие лишь о нашей зависимости и лояльности, кажется мне делом ненужным и даже растлительным. И сам я в бытность учителем никаких подарков не брал, если не считать небольшой помощи в починке автомобиля, оказанной мне однажды рукастым девятиклассником (у него сейчас свой сервис). И врачи, которые без подарка не зайдут вовремя, и медсестры, которые без сувенира или взятки не подадут кря-кря, — все это вошло в пословицу. Проблема в одном: борьба, как всегда, ведется под фонарем. И с наиболее невинными проявлениями пресловутого мздоимства. Потому что дачу на Новорижском или место в совете директоров банка никто не назовет детским словом «подарок».

Хотите знать, что будет? А я вам скажу: будет несколько громких и показательных историй с публикациями в прессе о разоблачении корыстного учителя, который за торт натянул невежде тройку. Наверное, и чиновника какого-нибудь поймают, который за малахитовый письменный прибор избавил малое предприятие от очередной бессмысленной проверки. Не знаю, насколько все это будет высосано из пальца, — но знаю, что солидарности общества новая кампания не поспособствует: нам снова пытаются внушить, что грабят и гнобят нас врачи и учителя плюс мелкое чиновничество. А не ГАИ, допустим, где совсем уж забыли о тормозах, и не прочие силовые инстанции, давно превратившиеся из защитников малого стада в его беззастенчивых дояров.

Ведь коррупция держится не на подарках, а на единственности и безальтернативности начальства. На него некому пожаловаться, его некому приструнить — вот оно и назначает сумму откупа. Вы можете перевести ребенка к другому учителю, но перед гаишником, начальником или депутатом вы беззащитны. У вас есть только один способ привлечь их к решению ваших проблем, то есть к выполнению их непосредственных обязанностей. Такова пирамидальная структура власти, таковы ее зубчатые колеса, которые без смазки не повернутся. И запрещать тут взятки бессмысленно: люди просто изобретут другой термин.

А в общем, российская власть действует по христианским принципам. Сказано же: у кого много есть — тому много и дастся, а у кого мало — у того и последнее отнимется.

№ 135, 24 июля 2008 года

О том, что в России многовато университетов, не говорил только ленивый. О том, что как минимум для половины студентов высшее образование становится отсрочкой от жизни, сам я писал раз десять, но до решительности министра образования Андрея Фурсенко всем нам, писакам, далеко. Он так и рубанул: «В России надо оставить 150–200 конкурентоспособных вузов. А остальные перепрофилировать в техникумы или ПТУ».

В общем, предсказуемо. Фурсенко напоминает, что в СССР было всего около 700 институтов, и ничего, хватало, были самой читающей страной. А сейчас их порядка 3 тысяч, и две трети — частные, только компрометирующие идею высшего образования. Следовательно, надо сократить число вузов как минимум впятеро, позакрывав все частные (или подавляющее их большинство), чтобы конкурс в оставшихся вырос до 50 человек на место. Это и будет заветный уровень образования.

Если кто сомневается, я могу заранее предсказать, какие вузы будут сохранены. Про государственные университеты, думаю, вопросов нет? Про МГИМО и экономические академии в семи крупнейших мегаполисах — тем более? Ну и вот, а остальное нам, если честно, не больно-то нужно. Дети элиты будут получать образование в двух сотнях сохранившихся вузов, а остальные дети — равно как и прочее население — нам без надобности. Давайте еще больницы закроем или перепрофилируем в медпункты — под тем предлогом, что они неконкурентоспособны. А то что-то люди недостаточно чувствуют повышение уровня жизни на душу населения и начинают на это тихонько жаловаться. Необязательно ведь повышать уровень. Достаточно сократить число душ. И то сказать: почему нет? Куда нам столько образованных людей и просто граждан?