Борис Привалов - Надпись на сердце

Три года проваландаться! Где это видано? За это время люди города успевают построить, каналы проложить. А ты, брат, и ныне тут — на первом курсе! Растратчик ты! Тунеядец! Бездельник! Летун!

К счастью, меня выручил знакомый аттестат. Как документ, принадлежащий будущему адвокату, он разразился защитной речью:

— Наш коллега невиновен! Ведь эти поступки совершает не он, а Леня Типунов. Сами институты виноваты, что такие легкомысленные люди перелетают из вуза в вуз и не дуют в ус! А наш коллега из-за этого летуна достаточно хлебнул горя и унижения. Посмотрите, на что он похож! А ведь он мой ровесник! Ведь он же еще через год превратится из аттестата в инвалида первой группы!

И в архиве стало тихо. Даже справки о болезни и те меня пожалели, а они, как известно, видали многое на своем веку! Вот только Лене моему все нипочем! Куда-то еще меня забросит судьба? Клянусь круглой печатью, уж лучше мне было остаться незаполненным бланком, чем аттестатом вечного студента!

В павильоне «Квас» (бывшее «Пиво — Раки»), что стоит на набережной нашего городского парка культуры и отдыха, работал некто Реализуев, мужчина хамского темперамента и беспросветной наглости. Вы его, наверное, хорошо помните, если живете поблизости от парка и ваши жены отпускали вас по вечерам «вспенить кружечку».

Так вот, могу вас поздравить: исчез Реализуев, погорел, так сказать, по первое число. И сейчас работает на его месте настолько милая и обаятельная девушка, что из-за нее многих завсегдатаев жены уже теперь из дома не выпускают по вечерам, как прежде. Ревность, пережиток, одним словом, чувств буржуазного общества.

Вот и получается, что именно жены больше всего интересуются: почему да как уволили Реализуева? Конечно, хам и горлопан, пены у него опять же вдвое больше нормы всегда, но зато мужчина! Вот так часто бывает: когда он работал, его честили вовсю, а, когда, наконец, убрали, вдруг сочувствователи нашлись.

Ходит несколько версий о том, как сгинул Реализуев. Но я вам расскажу единственную правдивую, потому что сам оказался совершенно случайно причастным к этому делу.

Произошел данный эпизод во время большого гулянья. Его устроил парк культуры по поводу какой-то юбилейной субботы. Конечно, бал-маскарад, танцы на всех ровных местах, вход — бесплатный.

Пришли мы с женой повеселиться в меру сил, себя показать, людей посмотреть. Особенно она у меня любит «Людей вниз головой» — есть такой аттракцион, вроде качелей, но хуже.

Только направились мы туда, к этим «людям», как подскакивает ко мне очень толстый человек и сквозь одышку, без всяких «здравствуйте» спрашивает:

— Сколько вы... уф... весите?

А я в субботу, как положено, после работы в баньку заглянул, на весах постоял, поэтому даю точную справку:

— Нынче, — говорю, — в пять вечера, во мне было девяносто пять килограммов живого веса нетто.

— Вы мне... уф... подходите, — говорит толстяк, хватает меня за руку и тащит за собой.

Жена видит такое дело, хватает меня за другую руку, держит и кричит:

— Хулиганство какое! Отпустите его немедленно!

Тут подбегает еще какая-то женщина. Она, как выясняется в результате всяких криков, жена данного толстяка. И пока толстяк отдувается и переводит дух, она объясняет нам, в чем дело. Оказывается, среди прочих новинок администрация парка изобрела юмористический аттракцион под названием «200 килограммов». Если вы вдвоем с кем-нибудь встанете на весы и они покажут ровно двести, то выдается приз — «Шоколадный набор» стоимостью в 60 рублей.

— Мой суслик ищет партнера, — говорит жена толстяка. — Он сам весит девяносто девять килограммов, и вы ему подходите... Кроме того, я с детства очень люблю выигрывать шоколад.

— Как же я, — говорю, — подхожу, когда в нас обоих в результате нашей складчины сто девяносто четыре кило получается?

— А мы вас утяжелим! — И эта любительница бесплатного шоколада начинает выгружать из своей сумочки всякий женский косметический ширпотреб — пудреницу, флакончик с духами, кошелек, еще какие-то штучки и распихивает по своему мужу.

Тогда моя жена тоже начинает меня фаршировать и даже сумку свою целиком ухитряется запихать под рубашку.

Толстяк к этому времени уже отдышался и предлагает:

— Пойдемте на платные весы — вон они стоят, двадцать копеек с носа берут, произведем контрольное взвешивание.

Заплатили по двугривенному. Толстяк с начинкой потянул 100 ровно, я — 96 с половиной.

Жены опечалились. А мой партнер говорит:

— Три с половиной килограмма — это ерунда. Вон стоит питейное заведение. Мы туда зайдем, выпьем семь кружек кваса. И у нас образуется вес тютелька в тютельку шоколадный.

— Но ведь тебе, суслик, — говорит жена толстяка, — нельзя вводить в организм много жидкости. Врач категорически запретил! Сердце, инфаркт и вообще ожирение со склерозом.

— Значит, шоколада ты уже не хочешь? — отвечает толстяк и подмигивает мне. — Ай, какой набор! 60 рублей стоит в магазине!

— Ну, раз шоколад, — вздыхает сладкоежка, — тогда, конечно, иди. Только сам пей две, а он (это я, значит) пусть дует остальные. Ему даже полезно, он худее тебя.

Пошли мы к Реализуеву в заведение. Выдал он нам семь кружек. Мы их кое-как высосали. Жены возле павильона семенят — переживают, как бы кто нас не обошел на весах, не вытащил шоколада из-под носа.

— Нужно еще одно контрольное взвешивание провести, — говорит толстяк. — Чтобы отрегулироваться до точности.

Подходим к весам. Что за чертовщина! Вместо трех с половиной кило прибавили только два семьсот!

— У вас, бабуся, — говорю я взвешивающей старушке, — весы, того... не туда качаются.

И объясняю ей ход своей мысли: про квас и метрические меры.

Старушка смеется:

— Весы-то у меня как сигналы точного времени — без ошибки. А вот Реализуев, этот «квасный бог», распоясался нынче до полного жульничества. Он в каждую кружку граммов сто не доливает. Думает, гулянье, народу не до контроля, и с пеной, мол сойдет.

Наши жены от этих слов ужасно свирепеют, кричат различные нервные слова и ныряют в толпу.

— Я свою супружницу наизусть знаю, — говорит толстяк, — не иначе, как она помчалась в квасной павильон. Теперь я за этого Реализуева гроша ломаного не дам. Она его сейчас будет ликвидировать...

Мы — к павильону. Верно, с другой стороны уже подходят наши жены и ведут с собой двоих милиционеров.

— Тс-с, — толстяк меня останавливает, — не вмешивайся смотри, учись.

Милиционеры остаются на ближних подступах, а наши женщины заходят в квасную. И через не сколько мгновений высовывается из дверей моя супруга, делает милиционерам ручкой.