Валерий Романовский - Белая кость

В этот момент акустик доложил, что пеленг на цель очень медленно начал меняться вправо. НШ, покраснев и слегка вспотев, ничего на предложение командира не ответил и продолжал тихо сидеть у торпедного автомата стрельбы, нервно теребя в руках очередной детектив.

Шум нарастал, цель приближалась быстро. Прибывший по тревоге в первый отсек командир БЧ-3 лейтенант Боб Падеус, по прозвищу Дон Пофигейрос, на вопрос «жителей» отсека, что произошло и почему объявлена тревога, с видом профессора пояснил, что акустики обнаружили американский атомоход, который, того и гляди, нас обнаружит, а пока идет на сближение. Новость была воспринята матросами как информация газеты «Правда». Тишина 1-го отсека и отсутствие работающих механизмов очень скоро позволили морякам различить нарастающий гул. Супостат стремительно приближался. Как бы в подтверждение своего сообщения, непонятно от чего повеселевший минер, ведя ухом и тыча пальцем в направлении нарастающего шума, торжественно изрек:

— Слышите? Летит Тунгус Метеоритович!

— Кто лэтыт? Какой Мэтеоритович? — с кавказским акцентом спросил ничего не понимающий молодой торпедист Маркарян.

— Кто лэтыт, кто лэтыт, — передразнил подчиненного минер. — Какой-то ты у меня не начитанный. Ладно, спишем это на твое дурное воспитание. Чего, совсем глухой? Атомоход «летит», неужели не слышишь? Вот бы ему сейчас в борт засадить! — мечтательно заключил он, ласково оглядев зеленоватые «чушки» стеллажных торпед.

В 4-ом отсеке происходящее живо обсуждали командир группы движения старшие лейтенанты Жук и Есин, корабельный врач, известный команде по прозвищу Аспирин. К ним вскоре присоединился пробегавший по тревоге из кормы в ЦП замполит капитан-лейтенант Горин.

— Что там стряслось, док? Я слышал, вроде моторами ход давали? — поинтересовался замполит.

— Товарищ капитан-лейтенант, вы, очевидно, знаете, что я скромный мастер резни по телу, а не профессор Мориарти, и всего знать не могу, — с достоинством хозяина отсека заявил заму немногословный врач.

Он хоть и был корабельным парторгом, но зама недолюбливал, и тот об этом догадывался.

Командир группы, мчавшийся по тревоге из «центрального» в 6-ой, со смехом продекламировал: «К нам приперся Дед Мороз, он подарочки принес… Если серьезно, то акустики вроде бы атомоход «штатовский» обнаружили, а Слон решил нас демаскировать, моторами стал работать. Командир не дал, вовремя прибыл в Центральный».

Войдя в ЦП и пытаясь вникнуть в ситуацию, зам, как бедный родственник топтался между командиром, стоявшим у «каштана» и уже заметно вспотевшим и насуплено-молчавшим НШ, продолжавшим нервно теребить библиотечную книжку.

Шум идущего практически контркурсом атомохода был уже отчетливо слышен во всех отсеках. ГКП работал четко, и через минуту командир получил от старпома итоговый доклад, подтверждавший контакт с АПЛ ВМС США, следующей со скоростью 20 узлов курсом на приемный буй военно-морской базы Холи Лох. Штурман уточнил, что, двигаясь заданными курсом и скоростью, наша лодка разойдется с целью через пять минут на дистанции 1,5-2 кабельтова.

Забортный шум продолжал усиливаться. Вместе с ним росло и напряжение в ЦП. Слон уже громко кряхтел и ерзал задом по трубопроводу, выражая тем самым недовольство и несогласие с действиями командира, однако предпочитал в них не вмешиваться. Делать запись в вахтенном журнале и брать на себя командование он также не спешил. В глубине души он чувствовал, что все закончится благополучно, но ведь это риск. А вдруг атомоход тоже идет на глубине 30 метров? В душу заползали сомнение и страх. Все вместе действовало как хорошее слабительное, заставляя урчать содержимое живота и холодеть спину. Первым, чьи нервы не выдержали, стал замполит. Он невпопад спросил у командира, как бы предлагая:

— А может отвернем?

На что командир спокойно, тихо, но отчетливо пояснил:

— Зам не стремись туда, откуда родился. Знаешь, как отвечают в Одессе на вопрос, отчего умер покойный? — «Слишком был беспокойный!». Народная мудрость утверждает, что когда у человека есть выбор, он начинает метаться. Так что не надо ни метаний, ни рыданий!

Так ничего и не поняв, зам подтвердил это очередным вопросом:

— А может гидролокатором в целях безопасности поработаем?...

— Мы с тобой на разных языках говорим, как баран с воротами. В чем же тут твоя хваленая скрытность заключается? Уж тут ОН точно нас заложит, и начнется предновогодняя свистопляска! Ведь мы тут в «НАТО сидим по самые НИДЕРЛАНДЫ». И помощи ждать будет не от кого. Так, что «тише едешь — дальше кукиш».

В это время акустик доложил, что пеленг на цель изменился на 180 градусов. Да и в ЦП это наблюдалось вполне натурально. Доклад акустика известил, что интенсивность шума цели начала уменьшаться. По приказанию командира была произведена и отмечена в вахтенном журнале учебная атака обнаруженного атомохода. Пока готовились к всплытию под перископ, на глубине 30 метров подводную лодку сильно качнуло с борта на борт. Все говорило о том, что атомоход прошел очень близко. Быстро всплыв под перископ и визуально убедившись в отсутствии надводных целей в районе, командир приказал передать на КП управления радио об обнаружении и учебной атаке АПЛ вероятного противника. Все сложилось удачно, «победителей не судят», а в военное время это смело можно было бы назвать «боевой удачей». Помня, что держать внутри себя положительные эмоции также вредно, как и отрицательные, командир по «каштану» оповестил экипаж о несомненном успехе, поблагодарил людей за службу и пожелал успешного окончания боевой службы.

После этого началась подготовка отсеков к предстоящему новому году, который экипажу было суждено встретить в море.

На завтраке замполит, чувствуя свой «прокол» и, желая хоть как-то реабилитироваться, задал командиру вопрос:

— Как можно и нужно отличать понятия «осторожность» и «трусость»?

Уловив «подвох», командир, улыбаясь, ответил прямо и просто:

— Если боимся мы, то это — осторожность, а если другие — то трусость.

— Ну, с атомоходом все ясно, — не унимался замполит, — а вот если бы мы встретили айсберг? Что бы тогда было?

— Да, ничего, — допивая чай, ответил командир, — айсберг бы просто поплыл дальше. А вообще-то в этих широтах их, слава Богу, нет. Не дотягивают, тают.

Новый год встретили через неделю в море, взяв курс на родную Балтику.

Зимняя Балтика, чтобы не расслаблялись, «обласкала» своих приличным штормом. Но ей простили и это. Высвечивалась реальная перспектива встретить русское Рождество в семейном кругу семьи, правда, для этого надо было вовремя вырваться из объятий начальства, уже готовившегося к встрече героев…