Юрий Кривцов - Ванёк-дурак. Поэма

Федя Мишку приподнял
Шапку с головы сорвал.
Чан заметив, зло скривился
Грубой бранью разразился:
«Ах, гаденыш, ах пострел,
Провести меня хотел.
Шуйский кисло улыбнулся.
Федя снова размахнулся,
И промолвив: «Спи, дурак». –
Опустил на чан кулак.
Да, осталось от бедняги
Чан, да две ноги – коряги.
Ну, тут занялась потеха.

У царя живот от смеха
Так свело, что он свалился
И под лавку закатился.
И весь вечер там лежал,
Всё как сивый мерин ржал.
И царица посмеялась,
Посвистела, поругалась.
В общем, душу отвела,
Опосля к себе ушла.
А героев состязанья,
Кои были без сознанья,
Всех в телеги погрузили
И в больницу спровадили.
В общем, всё прошло отлично
И прилично. Как обычно,
Дивный коврик расписной
Вновь остался в кладовой.
На дороге пыльной марш –
Едет царский экипаж.
Две кареты в аккурат
И десятка два солдат.

Лыков, знамо, был невесел
Сам себя чуть не повесил.
Вот язык, ядрёна вошь,
Так пропал бы не за грош.
Рядом с Лыковым сопел,
Чертыхался и кряхтел
Глупый старый дуралей,
Отец Никон – архиерей.
Мучила попа мигрень,
Вместо носа пелемень
Федя архиерею справил,
И царь батюшка прибавил,
Беспардонно о хребет
Разломал свой табурет.

Опосля в сердцах велел,
Чтоб за Лыковым смотрел.
Думал поп, что, чай, придёт,
Так страдать и их черёд.
И зато молился богу,
И крестился понемногу.
Лыков вдруг чихнул, ругнулся,
Архиерею улыбнулся,
Выглянул в окно. Светало.
Кликнул бравого капрала,
И велел тому потом
Отыскать Иванов дом.
Только солнышко взошло,
Экипаж вошёл в село.
Дом нашли, Ивана тоже.
Лыков думал: «Ну и рожа.
Сизый нос, беззубый рот.
Сразу видно идиот».
И откуда у такого
Золотишко, право слово?
Ладно, скажет, хоть и пьян.
«Будь здоров, холоп Иван.
Вот к тебе приехал я
Издалека, от царя.
Тот узнать меня велел,
Как ты, смерд, разбогател?
Где взял злато, серебро,
Ну и прочее добро?
В общем, Ваня, не дури
Да всю правду говори».
Лыков Ваньке улыбнулся,
А дурак в ответ ругнулся,
Вошь из бороды достал,
Шишь приезжим показал.
Тут и архиерей запел:
«Что ж ты, Ваня, оробел?
Коли есть грешок, покайся
И тотчас во всём сознайся.
Царь наш добрый, он простит.
Пожурит и наградит.
Выдаст коврик расписной
И на водку золотой.
Но смотри, что утаишь,
Вмиг на дыбу загремишь.
Кости все тебе сломают,
Волоса пообрывают,
В рот, Ванюш, свинца нальют.
И как водится, прибьют».
Ванька ухо почесал,
Вытер сопли и сказал:
«Будет, дедушки, стращать,
Мне на вас с царём плевать.

Нет нужды теперь трепаться.
Я иду на пруд купаться.
Ну, до скорого, ребяты».
Лыков закричал: «Солдаты!
Взять злодея, заковать
И бока ему намять».
Враз солдаты подлетели,
Закричали, зашумели.
Опосля гурьбой по знаку
Дружно кинулись в атаку.

Ванька долго не сдавался,
И брыкался, и кусался,
И ногой врагов лягал,
И башкой тупой бодал.
А когда уж заорал,
Вмиг оглох седой капрал.
В общем, бился, сколько мог.
Опосля ему сапог
В рот засунули, свалили,
Руки за спину скрутили,
Крепко-накрепко связали
И ногами попинали.

Дольше всех его пинал
Тот седой, глухой капрал
После Лыков крикнул: «Рать,
Будет дурака пытать.
Дом евонный обыщите,
Всё добро сюда тащите».
И солдаты постарались,
В дом, как ураган, ворвались.
Там манерничать не стали,
Всё, что можно, поломали.
Что нельзя, сломали тоже.
«Что вы делаете, боже!»
Мамка с Манькой завопили.
Их оглоблями побили.
Опосля без дураков
Пять огромных сундуков
С золотишком отыскали.
Всё, конечно же, забрали
И в кареты погрузили.
Пригубили, закусили,
Прочитали «Отче наш»
И отправились в вояж.
Вот пришёл в стихотворенье
И момент для объяснений.
Где ж добру такому взяться,
Впрочем, можно догадаться.

Это золото у Вани
На приданое для Мани
Мамка глупая просила,
Причитала, голосила,
В общем, не жалела слез,
Леший всё тогда принёс.
Дура-баба не стеснялась
И добром сим похвалялась
На деревне в день и в ночь.
Всё хотела выдать дочь.
Но не за какие златы
Деревенские ребяты
Не хотели сватать Маню:
Так они боялись Ваню.
Мамка в слезы, снова к Ване,
Чтобы жениха для Мани
Леший где-нибудь сыскал.
Тот утопал и пропал.
Во дворце опять банкет.
Снова царь собрал совет.
Снова ели, снова пили,
Снова речи говорили.
Федя меж столов ходил,
Улыбался и шутил,
Думал, может, повезёт,
Кто-то лишнее сболтнет.
Но напрасно он старался:
Всякий пьяный просыпался
И в один момент трезвел,
Заикался и потел,
Лишь заметив Федю рядом
Со своим покорным задом.
Но Федот не унывал,
Потому что твердо знал:
Час назначенный пробьёт,
Он гостям бока намнёт,
Этой мысли улыбался.
Вдруг на улице раздался
Шум подъехавших карет.
Царь тотчас прервал совет.
Рявкнул матом и велел
Разузнать, кто там шумел.
Царский прихвостень Егор
Мигом выглянул во двор.

После доложить решился,
Дескать, Лыков появился,
С ним и Никон – архиерей,
И какой-то дуралей
Весь в цепях. Его солдаты
Тащат в царские палаты.
Царь на Фёдора взглянул,
Фёдор радостно икнул
И к Егорушке подкрался.
Тот не рвался, не метался,
А спокойно, как бревно,
С криком вылетел в окно.

(То Федот его схватил
И в окошко опустил)
Царь поднялся во весь рост,
Предложил боярам тост:
«Выпьем, братцы, за Егора,
За изменника и вора.