Нина Абрамович - Записки филиппинки (сборник)

– Конечно. Я давно об этом мечтала. С пером в руках и лавровым венком на голове!

– Ну-ну… А ты можешь мне в благодарность написать маленький рассказ. О том, как одна шизонутая особа приходит в гости к своей лучшей подруге и наводит у нее марафет. И что из этого получается. Я думаю, рассказ выйдет забавным. Вот и обменяемся.

– Я согласна! Только предупреждаю, я всю правду напишу. И очень сомневаюсь, что ты будешь от этого в восторге.

– Без вопросов. Только правду! Я жду.

Через пару дней являюсь к Валентине на Цимбаловку.

Она ставит чайник на плиту. И располагается в кресле-качалке. Поспешно убрав за китайскую ширму уродливое гипсовое изваяние, с раскинутыми руками, во весь рост и, как мне вдруг показалось, очень отдаленно напоминающее… Нет, не может быть!

Я сажусь тут же рядом, на табурет, косясь на изваяние за ширмой. Достаю файл с белыми листочками.

– Как все же это прекрасно! Сидишь в кресле-качалке. А тебе подруга рассказ читает! – засветилась радостью Валентина. – Начинай. Я слушаю.

Я еще раз заглянула за ширму и поняла, кого изображает этот глиняный монстр с топором в одной руке и ершиком в другой. Без лаврового венка и пера.

Горло у меня пересохло. Но я собралась с силами. И начала читать рассказ.

…Мы уже две недели не встречаемся и не звоним друг другу. У нее мой рассказ. А у меня ее гипсовая скульптура. Но я знаю, что скоро позвоню ей и, как ни в чем не бывало, скажу: «Привет, Бомбейкина!»

Девушка стояла на пороге. И мило хлопала длинными ресницами. Она была настолько изящна, что я не смогла скрыть своего восхищения. И с изумлением уставилась на нее.

Маленькая, беленькая и какая-то вся прозрачная. Платьице из небесно-белых кружев облегало ее тщедушную фигурку. Крошечные розовые туфельки на высоком каблуке стройнили тоненькие ножки. Светлые локоны, поднятые к макушке заколкой розового перламутра, трогательно оголяли нежную шейку.

Дюймовочка! От нее веяло тонкими, волшебными духами. И я невольно потянула носом, блаженно вдыхая аромат.

– День добрый! Это я вам звонила, – и девушка скромно улыбнулась.

– Да, пожалуйста, проходите. Вот в эту комнату, – как-то даже растерянно вымолвила я.

Девушка осмотрела восемнадцать квадратных метров моего блистающего чистотой комфорта, обставленного новой мягкой мебелью, лоджию, обшитую деревом и свежеокрашенную корабельным лаком. Подняла на меня свои небесные глаза и сказала: «Мне нравится». Стоимость дорогой аренды ее ничуть не смутила.

Я, в свою очередь, узнала, что девушка учится в университете, на инъязе. Зовут ее Инна. Ее мама живет в Черкасской области. А вот об отце девушка ничего не сказала. Да я и не стала допытываться. Правильная речь и манеры гостьи выдавали особу с интеллектом. А значит, эта эфемерная барышня обещала быть тихой и аккуратной. Что мне и требовалось при сдаче комнаты. Я мысленно поблагодарила Наталью-риелтора, свою хорошую приятельницу, за это сказочное существо, сошедшее, казалось, с облаков.

Дюймовочка заселилась в тот же день.

У нее было много вещей: чемоданы, сумки, саквояжи, пакеты, – все новое, нездешнее и очень гламурное. Заносить вещи ей помогали таксист и ее сокурсница Катя, девушка дородная, с длинной косой. На ее фоне субтильная Дюймовочка казалась нереальной. Катя с таксистом таскали чемоданы из грузового лифта. И в лифтовом холле вскоре набралась целая гора солидного скарба. Дюймовочка, с хрупкими ручками с розовым маникюром, порхала над этой горой, выуживая более легкую кладь.

Мы договорились с Инной, что будем сосуществовать параллельно, не тревожа друг друга. Я отвела ей полку в холодильнике, шкаф на кухне и персональный санузел. Выдала ключи от квартиры и комнаты.

Инна радовала меня. И я любовалась ею тайно и восхищенно.

Жила она неприметно. Лишь дважды в неделю вызывала такси и ездила на вокзал. Возвращалась оттуда с тяжелыми баклажками, чем-то щедро набитыми. Дотащить их до квартиры помогал ей таксист. Доволочь до комнаты помогала уже я.

Я не видела, чтобы девушка заходила на кухню. Ее полка в холодильнике была девственно пуста. Очевидно, она, как настоящая Дюймовочка, питалась нектаром и росой. В ее комнате было всегда тихо. И, когда девушка возвращалась домой, я почти не слышала и не видела ее. Казалось, Дюймовочка летала, парила и растворялась в пространстве, как аромат ее тонких духов.

Ее отсутствие в доме выдавали лишь оставленные в коридоре перламутровые домашние туфельки с заячьими помпончиками. Когда же она появлялась, туфельки исчезали.

Я, с уважением к милой Дюймовочке, старалась тоже жить тихо. Шикала на дочь Ленку, которая не желала признавать церемоний на своей территории. И, если заячьи туфельки исчезали, я сама летала по квартире, стараясь не беспокоить удивительную девушку. Редкие встречи с ней в коридоре, на лестничной площадке меня умиляли. Инна очаровательно хлопала длинными ресницами, улыбалась перламутрово-розовыми губками. И распространяла вокруг себя загадочный аромат.

В одно прекрасное утро в доме появился неприятный запах.

Я насторожилась. Принюхалась. Пакет для мусора был упоительно чистым. Заглянула в ванную комнату. И… вызвала сантехника. Он долго возился с сифоном раковины, поменял прокладки. Но честно признался, что канализация здесь ни при чем. Я рассчиталась с мастером за проделанную работу. Помыла с «Доместосом» всю квартиру. Запах не исчезал.

На следующее утро запах усилился и стал отвратительным. Я и Ленка недоуменно смотрели друг на друга, зажав носы. Мы начали обследовать всю квартиру. Выглянули за окно. Может быть, это пресловутые Бортничи с их забитыми очистными сооружениями, куда стекается вся городская канализация и на ремонт которых, как пишут газеты, вбухиваются и разворовываются огромные государственные деньги? Но воздух за окном был на редкость чист и свеж, как поцелуй небесного ангела.

Как ищейки, носом по следу, мы очутились у двери Дюймовочки.

– Чего ты крадешься, ее нет дома! – пресекла мою деликатность Ленка.

Розовые туфельки с заячьими шариками одиноко стояли в коридоре.

Мы прильнули носами к щели между дверью и полом. Стойкий смрад шел оттуда.

– Ты когда последний раз ее видела? – Ленка включила в себе следователя из убойного отдела.

– На прошлой неделе. В магазине «Эмпик», – почему-то виновато оправдалась я. – Она покупала разную гламурную чепуху: романы о любви, розовые парафиновые финтифлюшки.

– Вызывай срочно милицию. Мы, похоже, влипли! – пробубнила сквозь зажатый нос Ленка.

– Погоди! Сначала позвоню ей.