Нина Абрамович - Записки филиппинки (сборник)

То, чего так не хватает человеку, заморенному мегаполисом!

Хозяева, совершеннейшие меланхолики, согласились на торг. Вместо пятидесяти гривень с носа взяли с нас по сорок и скрылись в тенистой зелени отдельного дома. Никакого мелочного контроля. Свобода полная!

Люся говорила о баране уже второй день. И в море, и на песке, и дома.

– С лучком барана отварить, добавить специй, чеснока, перца. Объедение! – смачно рассказывает Люся, глотая слюнки.

И я, желавшая на море одних только фруктов, соблазнилась. Мне тоже вдруг до одури захотелось баранины.

На обратном пути с пляжа я рванула на базар, уверенная, что баранина еще будет. Мне повезло. Баран еще был. И на радостях я купила почти полбарана. Две его ноги, задние и мясистые. Себе и Люсе.

И пока Люся неспешно тащилась под раскаленным солнцем домой, заглядывая по дороге в магазинчики, я успела сварить целую кастрюлю молодой баранины, с луком, приправив ее жгучим чесноком и мелко нарезанным зеленым перцем в стручках.

Люся отказалась от своей доли барана. И я бросила баранью ногу в морозильник.

– Я хочу сама купить барана. Я буду шейный позвонок брать.

Я накрываю на стол. Дымок от горячей баранины вьется над кастрюлей. Одуряющий аромат со специями разносится по всему двору.

Я накладываю в тарелки мясо, наливаю шурпу.

Из-за куста с бузиной выходит Люся.

– Ух! Наконец-то я сходила в бузину, первый раз за все время! – отрешенно говорит Люся и, уловив мой недоуменный взгляд, спохватывается и зажимает себе рот: – Ой! Извини, забыла! Только о птичках!

Мы сидим за столом, под тенистым навесом из живого винограда. У моих ног нервно вертятся два хозяйских пекинеса и рыжий кот. Не сводят с меня глаз. Слюнки уже пускают. Поддерживают нашу дружескую компанию. Даю им по кусочку. Собаки и кот, кажется, очумели от счастья. Приглашаю Люсю.

– Нет! Спасибо. Не буду, – отказывается Люся, хлебая чай вприкуску с московской пастилой.

– Чего это вдруг? Ты же мне уже три дня говоришь, что без барана жить не можешь. И меня на барана вдохновила. А сама уже не хочешь!

– Нет. Кушай сама барана. Я завтра утром куплю и сварю себе.

– Завтра купишь себе. А сейчас ешь, не стесняйся.

– Нет. Это же очень дорого. Я не буду.

– Люся, не выпендривайся. Ешь. Мне не жалко. Мелочи жизни!

– Нет. Я завтра мяса много брать не буду и тебя не смогу угостить.

– Да не надо мне твоего барана. Мне бы своего осилить. Ешь, говорю!

– Не буду. Разве, что шурпы мне налей немного.

Мы едим. Я срезаю с кости кусочки нежной баранины, смакую. Какой кайф! Чесночок и перец – в самый раз! Баранина отменная! Люся хлебает шурпу с луком и специями.

– Вкусная баранина? – спрашивает она меня.

– На. Пробуй сама!

– Нет. Завтра утром куплю, – отодвигает пустую тарелку Люся, удовлетворенно и громко отрыгивая. – Ох, совсем употела я от шурпы! Я лучше сейчас виноград доем. Он мне от геморроя хорошо помогает.

Я роняю нож в тарелку с бараниной. Мое воображение – мой враг. Барана мне уже не хочется. Куски мяса из моей тарелки перекочевывают в пасти пекинесов и кота. Те притихли, деликатно жуют.

– Ой! Все-все! Только о птичках! – виновато спохватывается Люся и начинает в ажиотаже рассказывать о том, как она с кумой ездила на электричке в Сокольники, на танцы. А мужиков там мало, и кума все время ее приглашала на танго, а Люся не хотела с кумой танцевать. И все оглядывалась на редких мужчин. А кума все клеилась и клеилась к Люсе. Зря, что ли, в такую даль тащились?! И рассорилась она с навязчивой кумой.

– Я тоже в Сокольники хочу. На танцы, – провоцирую я Люсю.

– Приезжай. Места хватит. Я тебе свой телефон дам. С невесткой познакомлю. Она все в Интернете сидит да книжки какие-то читает. И поговорить с ней не о чем.

Рано утром Люся шумно засобиралась за бараном. Долго возилась с пакетами. Наконец хлопнула дверью. Спать я уже не могла и ушла на море.

На пляж Люся пришла расстроенная. Барана сегодня на рынок не завезли.

– Завтра утром пойду за бараном, – успокаивает она себя, доставая из сумки виноград. – А на сегодня у меня кое-что еще есть. Виноград очень полезная вещь от…

Боясь дальнейшего развития тугой темы, я иду в море. Спасаюсь от Люси и от жары в нежной стихии воды.

Вечером мы опять за столом. Я разогреваю моего барана в кастрюле. И снова подвигаю Люсе тарелку с мясом. Люся мужественно отказывается, доедая кружочки колбасы с салом, взятые ею еще в дорогу.

Рано утром, пока я еще спала, Люся снова пошла на базар. И снова вернулась ни с чем. Барана не привезли.

Мне быстро надоела изнуряющая жара, степное однообразие, и я засобиралась домой. Люсе я оставила почти целую кастрюлю моего барана. И ее барана, брошенного в морозильник.

На прощание Люся аккуратно записала все мои киевские телефоны, а своего подмосковного не дала. Так что танцы в Сокольниках мне не светят.

Следующим летом я поеду только на полюс. К белым медведям.

28.07.2012. Оленевка – Киев

Примечания

1

По этическим соображениям слово «писец» здесь и далее заменено на слово «чернобурка».

2

ЖКТ – желудочно-кишечный тракт.