Нина Абрамович - Записки филиппинки (сборник)

Лиза подняла ногу, но гладкий полиэтилен бахилы соскользнул с опоры, и она потеряла равновесие. С грохотом и воплями вся эта дикая конструкция скатилась кубарем вниз.

…Врачи констатировали перелом ноги у хозяйки. А у Лизы – перелом руки. Лизу уволили еще до принятия на работу. По профнепригодности.

Через пару дней, когда Лиза пришла в себя, она набрала телефон Валерки-Шкафа.

– Ну что, Шкафчик! У меня для тебя есть ценный экземпляр. На тему «Коллекция изумительных личностей». Но дешево не отдам. Тем более я тут сильно пострадала в процессе знакомства с ним. Руку сломала, когда с лестницы падала. Камера и это зафиксировала. Теперь вот в гипсе.

– Вези, – коротко сказал Шкаф.

Лиза поднялась лифтом на этаж, где располагалась останкинская редакция документального телевидения. Валерка-Шкаф, ее однокурсник по тележурналистике, а теперь владелец развлекательного канала, покупал у нее видеоматериал для своего нового реалити-шоу.

Отсмотрев диск, Шкаф удовлетворенно хмыкнул, отсчитал Лизе затребованный гонорар. И велел найти еще что-то на подобную тему.

Когда не надо, он есть! Под ногами вертится! Боишься на хвост ему наступить. А когда надо, его нет. Днем с огнем не найти!

Вот и я второй час бегаю по нашему спальному району Позняки в поисках кота. Заглядываю в подъезды, подвалы, шарюсь по кустам, зову «кис-кис». И все напрасно. Кота нет. Будто вся популяция котов первой вымерла от вредного электромагнитного излучения, поселившегося в наших городах.

Ищу кота я по просьбе Катерины, моей хорошей приятельницы – сказочницы. Катька сломала ногу и лежит в гипсе. А тут ее кошка Эллис некстати взбесилась. Задницей вперед танцует, орет, кота хочет. Ни спать, ни жить не дает.

Надежда найти кота приличного, домашнего, с хорошей родословной, как сначала наивно верила Катька, растаяла сама собой. Таковые особи, конечно же, имелись в многоэтажном доме Катерины. И даже в большом количестве. Но почти все эти домашние любимцы, как я выяснила, бегая с этажа на этаж, были лишены тех самых ценных достоинств, что и делало их совершенно никчемными для Катькиной кошки.

А за ту небольшую часть уцелевших котов Катькины соседи требовали больших денег. Те еще сутенеры!

«Может, в других домах картина иная?» – тешу я себя надеждой. И отправляюсь на поиски кота в соседний дом. Перед подъездами – лавочки с милыми дамами.

– Здрасьте! Мне кот нужен. У вас есть кот? – беру я быка за рога.

– Нет. Мы не видели вашего кота. Вы этого ищете? – говорит одна милая дама, указывая глазами на столб.

– Да нет же! У меня нет кота и не было. Мне ваш кот нужен! Для кошки моей приятельницы. Она ногу сломала. Приятельница. А кошка орет. Кота желает, – оправдываюсь я и вижу на столбе объявление о пропаже черно-белого кота и его усатую фотографию.

– А! Понятно! А этого кота уже вторую неделю хозяева всей семьей ищут. Украли его. Он в их дворе единственный был некастрированный.

– Я бы с удовольствием помогла бы вам, – говорит другая дама. – Но у меня кошка стерилизованная.

Да уж! Будто бы ее кошка пригодилась, если бы она не была стерилизована!

Иду дальше. К следующему подъезду. Там стайка мужиков, обыкновенных, домашних. С пивом в руках. Заметили мой ищущий взгляд. Замолкают.

– Кот мне нужен, – пугаю я их своим откровением.

– А зачем вам кот? – спрашивает самый бойкий.

– Для хозяйственных нужд.

– Ха! Рад бы помочь. Но моя дочь, кандидат медицинских наук, в прошлом году нашего Мурзика того… чик-чик, – улыбается мужик. – Но, может, я чем пригожусь? Я же уцелел, в отличие от Мурзика!

– Нет, спасибо! Мурзику привет! И берегите себя!

Звонок на мобильный телефон. Это Катерина. Интересуется, как идут мои дела по поиску кота. Выслушивает мой безнадежный отчет и… Христом Богом просит скорее найти ей кота – лю-бо-го. Пусть даже уличного, обыкновенного, блохастого. Не до жиру уже! Иначе ее кошечка, кричащая дурным голосом на весь дом, выбросится с десятого этажа. Или сама Катя, заложник сломанной ноги, сделает это с собой.

И я еще ретивее бегу спасать Катерину и ее кошку. Прочесываю окрестные дворы.

Но не тут– то было! И Катькин двор, и соседние чисты от котов. Ни одного представителя кошачьего племени! Как выкосили! Только домашние собаки на поводках, с хозяевами. Да бродячих голубей тучи. Гадят налету, невзирая на лица.

Бегу к малолеткам под домом.

– Дети! Мне кот нужен! Обыкновенный, можно блохастый.

Детишечки быстро прячут сигареты.

– А вон коты, в траве! – говорит один.

Бегу к котам.

– Кис-кис!

Коты в полоску. Мурчат, трутся о ноги. Заглядываю им под хвосты. На всякий случай. Оба без… этих самых… отличительных деталей. «Несчастные! И у вас уже ничего не осталось! – с состраданием думаю я. – И морды у вас уже нежные. Какие-то чересчур гламурные!»

– Бедные коты! Уже!.. Отчекрыжили! – делюсь я впечатлениями с дамочкой, гуляющей в окне на первом этаже.

– Это обе кошки.

– Да? А кот где? Где кот ваш, девушки? – задаю я вопрос дамочке и кошкам.

– А вон кот! – указывает в кусты дамочка.

Я вижу в зарослях кота. Большой, красивый, жирнючий!

Наконец-то!

– Кис-кис! – зову его, глажу по шерстке. Делаю быстрый осмотр, на всякий случай. Все вроде на месте.

– Пушок у нас давно кастрированный! – докладывает дамочка в окне.

Да, эксперт из меня никудышный! И я разочарованно смотрю на Пушка, понимая, что человек сурово вмешался в личную жизнь и этой усатой особи. Кот лишен естественных природных ценностей, делающих его котом. Он грустный и ко всему безучастный.

Я оббегала дворы всего нашего района. Но бесполезно. Коты здесь не водились. Только переполошила жильцов. И кое-что узнала.

Накануне Евро-2012 власти города провели «зачистки территории». Переловили почти всех уличных котов и собак, заколотили досками окна в подвалах вместе со всей мяукающей живностью. Бомжей, правда, пообещали не трогать. А на каждом столбе вдоль трассы Борисполь – Киев вывесили подвесные клумбы с нежными однолетними петуньями в горшках. Потемкинские петуньи!

К вечеру во дворе Катькиного дома собралась малая кучка народа. Все очень прониклись проблемой Катькиной кошки. Соседи куда-то звонили, своим знакомым, родственникам, по всему Киеву и даже в Житомир. Но ни у кого не было живого, обыкновенного, не тронутого скальпелем кота. Во дворах наблюдалась та же картина.

Иду на базар. Долго ищу кота. Зову его ласково, заглядывая под павильон.

– Кис-кис!

И вижу бомжа. Обычного, городского. Бомж сидит на скамейке в зимнем пальто, как раз под стать июньской жаре. А рядом с ним – кот. Полосатый Васька, обычный, матерый, с одним отмороженным ухом. Второе ухо торчком. Усы – параллельно земной поверхности, морда уверенная. Кот и бомж держатся с достоинством.