Нина Абрамович - Записки филиппинки (сборник)

«Мы совьем с тобой уютное гнездышко, милая! Где ты территориально? Готов выехать сейчас».

«Ты любишь медленно или динамично? Я целую твои пальчики на ножках».

И все в том же духе и тональности.

Я ничего не могу понять. Они все с ума сошли? Все письма от молодых мужчин. Возраст от восемнадцати до тридцати пяти! Мир перевернулся! Неужели я настолько хороша!?

Зову Ленку, дочь мою. Ей двадцать лет. Может, она разберется лучше меня.

Ленка смотрит на письма, на фотографии парней.

– Ух ты! Какой красавчик! А этот, симпатяга! Ничего себе! Маман! Ты взбесилась? Ясен перец, почему такой урожай! Ты себя преподнесла, как царицу на фоне этого дворца! Додумалась же! Вот мотыльки и налетели, как на мед. Это же все альфонсы! Ничего себе, сколько их у нас в Киеве! Вот где все наши женихи!

– Как альфонсы?

– А ты помести другую фотографию. На фоне панельной хрущевки.

– Альфонсы, говоришь?! Ты только глянь, сколько их бездельников! Армия. Их же можно трудоустроить!

– На завод «Арсенал»?

– По профилю. В стриптиз-шоу! В ночные клубы! Пусть честно деньги зарабатывают.

Я выхожу на воздух. Прогуляться возле нашего шестнадцатиэтажного дома, что на улице Бориса Гмыри, 3. Борис Гмыря, кстати, всемирно известный оперный певец.

Хожу вокруг дома, дышу усиленно, перевариваю случившееся. Навстречу мне – Рита Леопольдовна. Соседка с шестого подъезда. Улыбается.

Чего ей-то грустить? Муженек ее первый сколотил состояние на похоронном бизнесе. В 90-х годах. И сам ушел в мир иной, оставив Ритке торговые павильоны по всему городу. Теперь она плюет на кризис и живет со сдачи в аренду недвижимости.

– Как тебе мое лицо? – Рита кокетливо хлопает ресницами. – Недавно сделала лазерную пластику. Месяц в синяках была. Из дому не выходила.

– Обалдеть! Девочка! Помолодела вдвое. Двадцать лет! Ну, самое большее – двадцать три! И хвостик «Леопольдовна» тебе уже как-то не клеится. Не к лицу, – нагло вру я.

– Пошли ко мне, на чай, – приглашает взбодренная Рита.

И я догадываюсь, что она тоже, как и Клавдия с Осокорков, развернет передо мною свою ярмарку тщеславия.

Трехкомнатная квартира Риты сияет великолепием и красотой. Мы сидим в уютной кухне, в четырнадцать квадратных метров. Хозяйка разливает коньяк «Хеннесси». На деревянном блюде – бархатные персики, фиолетовые сливы, спелые груши. В плетеной вазочке – кешью, кедровые, лесные орехи. В хрустальной тарелке – оранжевая семга. И моя слабость – шоколадные конфеты «Ромашка», «Белочка», «Трюфели».

Рита уже весела.

– Ну все есть в жизни! Что хочешь! По пять раз на год летаем. Тунис, Эмираты, Индия… А личного счастья нет. Этот боров, муж мой новый, все время лежит. – Рита переходит на шепот, показывая глазами в зал, где на софе развалился полуголый мужчина. – Из бокса ушел. По возрасту. Теперь страдает. Привык же кулаками махать! И супружеский долг не желает выполнять. А мужика так хочется! – И Рита опустошает очередную хрустальную рюмку.

Я молча жую конфеты. «Белочка» мягко тает у меня во рту. Язык нащупывает кусочки орешков. Я блаженствую.

– А ты чем сейчас занимаешься? – спрашивает меня Рита, скорее из учтивости.

– Стриптизом занимаюсь. У меня шоу, – сморозила я, подогретая парами благородного «Хеннесси».

А может, это была моя защитная реакция. От кричащего социального неравновесия между нами.

Рита закашлялась, подавившись соком персика.

– Кха. Кха!.. Чем ты занимаешься?

– Мальчиков красивых продаю, – начала фантазировать я. – В ночных клубах. От клиенток отбоя нет! Хочу уже расширяться.

– А как это выглядит?

– Обычно. Пять молодых красавцев на сцене. Полумрак. Клубы тумана. Музыка. Они стоят спиной к зрителям. В длинных черных плащах с капюшонами. И по одному начинают свой эротический танец. Раздеваются. Мускулистые. Загорелые. Сексуальные.

Рита вытаращила на меня глаза.

– А клиентки, ты сказала… могут с ними?..

– Могут. За отдельную плату.

– Машка! Это же классный бизнес! Не хуже, чем похоронный! Как у моего первого муженька! Всегда есть спрос. Ты знаешь, это так надо! У меня много знакомых баб, которым это нужно. Их мужиков ничего, кроме пива и телека, уже не интересует. Найди мне мальчика. Я хочу. Заплачу сколько надо.

– Договорились. Тебе беленького или темненького? – вхожу я в роль прожженной бандерши.

– Любого-о-о! Лишь бы он был побойчее!

Мы обменялись телефонами и договорились, что в ближайшие выходные я приглашу Риту на свое стриптиз-шоу.

Это ж надо было так наклюкаться коньяка!

Наутро о разговоре том я забыла. Мало ли чего спьяну не скажешь. Рита тоже не звонила.

Иду я по Крещатику. Ба! Знакомые люди! Кирилл Борисович. Администратор фольклорного ансамбля «Гоп со смыком». Мы раньше пересекались с ним на концертах. В мэрии. И хоть и были конкурентами, но приятельских отношений не потеряли.

Мы обнялись, как старые друзья.

– Машка! Шикарно смотришься!

– Как дела? – первой успеваю я задать пошлый вопрос.

– Никак. Кризис. Мертвый сезон. Клиент – в глубокой спячке. Корпоративы – в прошлом. А ты чем деньги зарабатываешь? – спохватывается Кирилл.

– Мальчиков продаю. Стриптиз-шоу у меня. Название – «Принц на белом коне». Программа на тридцать минут! – почему-то опять уверенно ляпаю я. Наверное, уже вжилась в образ!

– Ты серьезно? Что, хлопцев из своего «Будьмо!» распродаешь?

– Нет. Зачем? У меня новое шоу. Мальчики все хороши, молоды, сценичны, эротичны. Глаз не оторвать! Дух захватывает! – самозабвенно рекламирую я несуществующий проект.

Кирилл Борисович заволновался. На лбу даже испарина выступила. А в глубине глаз мелькнула зеленая жаба.

– Так, хочешь, я тебе дам своих парней? За пятьдесят процентов!

– Ой! Зачем они мне?! У меня своих красавцев валом. И все рвутся в бой. В этом бизнесе главное – не мальчики. Ну, ты же знаешь! А клиентки с деньгами.

– А что за клиентки?

– Дамы после тридцати. Богатые. Интересные.

– Я готов.

– К чему?

– Приехать по вызову к даме.

– И что вы будете делать у этой дамы?

– Массаж. Я профессиональный массажист. Есть даже удостоверение об окончании курсов. И массажный кабинет у меня есть, мой личный. В собственной квартире. Отдельная розовая комната. Сам дизайн делал. Вот, смотри.

И Кирилл Борисович достает из портфеля фотографии, где он в розовой униформе, с засученными рукавами. В абсолютно розовой комнате. Обои, шторы, люстра и даже кондиционер розового цвета. На столике лежит клиентка, стыдливо прикрытая розовой простынкой. Дама после пятидесяти. Кирилл Борисович строен, подтянут, мускулистые руки. Правда, уже далеко не юнец и на Тарзана, честно сказать, мало похож. И лет ему, как той даме, что на столе.

– А сколько вы берете? За массаж? – любопытничаю я.