Нина Абрамович - Записки филиппинки (сборник)

Помимо всего, мне предстояло кормить собак. По особому рецепту. Мясо нарезать мелкими кусками, заливать кипятком, тщательно сливать воду, добавлять оливковое масло.

Кормить трех котов.

Я взглянула на этот «дневник» и ужаснулась. Тут нетрудно и загнуться.

«Вот тебе и помощница по хозяйству! Вот тебе и родной человек!» – обреченно подумала я и мысленно нащупала дулю в кармане. Это тебе не мастер-классы по написанию рассказов, о которых соседка Светка и не подозревала! Но мне же хотелось сменить обстановку, найти новые эмоции! Хотела – и получила!

И моя полная впечатлений жизнь началась.

Девять утра. Я уже во дворе. Идет снег. И светит солнце. Горы вокруг поместья величественные. Слева, сразу за забором, вдоль каменистого русла, журчит река. А воздух! Прозрачен и чист до головокружения. После загаженного Киева я попала на курорт. Попала!

Да ладно. Мыслить надо положительно! Представляю, как здесь будет хорошо весной.

Я убираю крыльцо. От снега. Метлой из пластмассы голубого цвета. Крыльцо покрыто скользкой плиткой. Равновесие удержать сложно. Я, как телушка на льду. Ноги разъезжаются! Мгновение – и я падаю с диким криком на пол, получив метлой по лбу. И какой дурак делал ступеньки из такой гладкой плитки?! Это же надо иметь такие мозги! Дятел! Наверное, гастарбайтеры.

Собаки тут же. У алабая глаза какие-то человеческие. Холодные. Недоверчивые. Смотрит испытующе. Обрубок его хвоста в застывшем положении. И я понимаю, что в любой момент могу стать жертвой нападения хищной твари.

Ротвейлер более простоват. На мои приветливые слова повиливает своей бесхвостой задницей.

– Ну что, пацаны! Берите лопаты! И вперед, снег убирать! Такова жисть!

«Пацаны» смотрят на меня непонимающе, но, кажется, нейтрализованы. Есть меня не собираются. Пока.

Слова хозяйки о том, что алабай способен убить человека, меня бодрят. И я, неожиданно для себя, завожу мажорную украинскую песню.

– «Ты ж мэнэ пидманула, ты ж мэнэ пидвела…» Эх! Ля! Тра-ля-ля!

Всех слов любимой народом песни я от страха вспомнить не могу. Но зато источаю положительную энергетику. Жить захочешь, не то источать будешь!

Зверюги в такт моему пению весело крутятся у меня под ногами, на скользкой мраморной плитке. Их лапы тоже разъезжаются, и псы как будто приплясывают. У ротвейлера коричневый копчик крутится пропеллером. У алабая обрубок хвоста едва заметно, но подвиливает.

Может, я так хорошо пою? А может, они вовсе и не злые ребята!

Адель показывает мне, как надо приводить в блеск дом. У нее в прачечной целый арсенал подручных средств. Швабры разных мастей, невиданные щетки, упаковки салфеток и шкаф флаконов с бытовой химией.

В доме, кстати, стойкий запах стирального порошка. И от самой хозяйки пахнет букетом из французских духов и «Ариэля».

Странные люди! Ратуют за здоровье, за чистоту дома, а загрязняют свой организм. Вместо кислорода дышат всякой дрянью. За здоровьем они приехали в горное ущелье!

Пока я изображаю из себя Золушку, хозяйка тоже не сидит сложа руки. Она буквально ходит за мной по пятам. Контролирует качество работы. Проверяет чистоту бумажной салфеткой.

Вижу, осталась довольна.

Да я и без контроля честно и добросовестно могу трудиться. Я украинка. Хоть и притворяюсь филиппинкой! Работящая и выносливая. Недаром фашисты нас эшелонами вывозили в Германию на работы.

И москвичи припахать любят.

Как я доползла к вечеру до своего гостевого домика, уж и не помню. Зато спала, как убитая. И никаких вредных мыслей! Особенно про Вовочку Черняева.

Я кормлю их мясом и форелью. Собак. Мясо – свежая говядина килограмма четыре. На двоих. Кромсаю мясо в летней кухне. Большим ножом. За десять минут целый тазик. Уже наловчилась. Насобачилась. Делаю все качественно. И не только потому, что хозяйка постоянно присутствует за моей спиной. Ведет видеонаблюдение. Сейчас придет. Проверять, какими кусками нарезано мясо. Если чуть больше по размеру, начнет выговаривать.

Говядина псам на завтрак. Форель, свежайшая, цвета маренго, по две штуки на нос. Это им на ужин. На обед – тазик сухого корма. Надо бы самой попробовать. Форель.

Мясо в больших черных мешках два раза в неделю привозит местный фермер. Два огромных морозильных шкафа до потолка забиты отборной говядиной для собак. Форель покупают на рыбном рынке. Кстати, в озерце у беседки живет живая форель по имени Фаина.

Псы терпеливо ждут, пока я раскладываю им еду по кормушкам. Кормушки – в вольере. Я все еще пою бравым голосом украинские песни, когда собаки рядом. От страха. Слова перевираю.

– «Нэсэ вода Галю – коромысло гнэться. А за нэю Йванко, мов барвинок, въеться…»

Алабай носит гордое имя Шерхан. Он заносчивый и неприступный. На длинных ногах. И белый, как полярный медведь. Морда вытянутая, как у трактора «Беларусь», зловещая. Глаза азиатские, хитрые.

В сравнении с ним ротвейлер Горд – простой жлобок. Он не отходит от меня, тычется носом мне в руки и начинает злобно рычать на Шерхана, когда тот пытается подойти ко мне близко. Ревнует. Этого мне еще не хватало!

Шерхан младше Гордика на шесть лет. Ему два года. У них тут своя дедовщина. В такие моменты я тышком-нышком улепетываю от греха подальше. За двери летней кухни.

Сварганила и себе супец. Из «собачьего» мяса. С луком, специями. Запах – на все ущелье! Ем. Смотрю предвыборную агитацию по плазме. Про Жириновского, жестоко обращающегося со своим ослом.

Где же Адель? Что-то долго ее нет?

Заходит Адель.

– Вы так быстро с мясом справляетесь! Я вас уже готова полюбить! Я восемь лет мясо крошила. Вы мне так помогаете! – приторно-ласково признается Адель, дотошно разглядывая размеры нарезанных мною кусков. И мне кажется, что из ее прозрачно-серых глаз вот-вот потекут слезы.

Ну, вот и настает мой звездный час! Завтра я им покажу класс! Украинский борщ – мой конек!

Но мой борщ, вершина моей кулинарии, которого я сварганила целую кастрюляку, так и остался нетронутым! Хозяевам он не понравился. Они любят жидкие щи. А в моем борще ложка стоит!

Мы наблюдаем друг за другом. Я за Аделью. Исподтишка. Адель за мной. Шпионит. С пультом. По плазме. Лежа в подушках на диванах зала-студии. Я передвигаюсь по поместью, и каждый мой шаг фиксируется видеонаблюдением.

Собаки сыты. Сидят во дворе, скучают. Падает снег.

Шерхан ловит пастью снежинки. Гордик тяжело направляется ко мне. Он тучный, закормлен и с трудом бегает.

Я кидаю им оранжевый мячик, найденный на подоконнике летней кухни. Хочу развеселить их. Шерхан бросается к мячу. Но Гордик рычит, становится в боевую стойку и прячет мяч в пасти.