Андрей Баранов - Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде

Но Михайлу несколько огорчила необходимость платить за народную любовь – денег было не жалко, но его уверенность что с годами он становится только лучше, как выдержанный французский коньяк, несколько поколебалась, впрочем наш великолепный граф тут же нашел сему объяснение в отсутствии у девок из народа тонкого художественного вкуса. Кроме того девица хоть и томно стонала, поддергивала животом и кричала в самые ответственные моменты «наддай», но поутру накинувши рубашонку смотрела на его сиятельство весьма насмешливо как бы намекая что не может быть любви и дружбы между эксплуатируемым и эксплуататором.

– Ах, все-таки насколько же это ужасно – просыпаться поутру около неизвестно кого, грязной дворовой бабы, чувствуешь как будто тебя изнасиловал дворник, причем оглоблей! – жаловался на утро граф Г. Лизе – мысленно. К несчастью оказалось что он размышлял вслух, а Лесистратова как раз была подле него.

– Вы опять связались с какой-то хохляцкой шлюхой? Поют эти сучки длинноногие хорошо и любятся как крольчихи а вы и рады! – выговорила ему Лесистратова с гневом в голосе.

– Это не повторится более никогда! – отвечал ей граф Михайло с жаром и как будто искренне.

– Ну никогда – это уже лишнее, но помните – я рядом. Высоко сижу, далеко гляжу – не садись на пенек, не лижи пирожок!

– Могу ли я забыть, – заныл граф Г. и все снова вернулись к реальности.

Отдельно встал вопрос о призах и медалях для победителей. Конечно Левша со товарищи мигом настряпали целую гору кубков наподобие тульских самоваров, и в медалях на желто-черных ленточках гербовых цветов с державным двуглавым орлом тоже недостатка не было, однако нельзя было сразу догадаться какой-такой самый главный кубок вручить державе, собравшей на ристаниях более всего золота.

– Победителя не судят, а награждают по заслугам! – поясняла Лесистратова. – Вот только как?

– А если отмечать каким-нибудь боевым знаменем, вроде штандарта? – вопросил граф, но Лиза сказала что это дурновкусие – подумают будто в России одни скряги живут и золотой запас кончился. Решено было награждать за державные успехи все-таки реальной и чисто конкретной наградой а не фантиками на древках.

Правда тут появились вопросы – стоит ли засчитывать только медали высшей пробы, сварганенные действительно в основном из благородного металла, или же пригодятся и прочие – серебряные, из столового серебра, бронзовые из самоварного золота, и не следует ли считать все вместе или даже взвешивать и мериться на общий вес. Экспедиционеры сидели и чесали свои умные или красивые затылки, но мысли разбрелись и не собирались.

– Можно три пуда золота на кубок, а сверху алмаз «Орлов»! – предложил Платов, погладив усы. – Сразу скумекают что к чему!

– Нет, Матвей Иваныч, так хвастать богатством нам негоже. Тут надо что-то умственное, остроумное, – заметила Лиза.

– Но что же именно?

– А может нам надо как-то инновационно подойти? Так сказать, модернизировать подаренную нам ай-Лимпиаду по самое «не могу»? Велеть мастерам тульским принести нам работу, которою можно было б англичан посрамить? – размышлял граф Г., думая что ежели мастера воздвигли столько гипподромов и стадионов, то с их оружейной мыслью возможно все на свете превзойти.

– А и точно! Ну-ка позвать сюда Левшу! – загорелся Платов новой идеей.

Тотчас свистовые погнали в трактир, где Левша с приятелями порядочно уже подрумянился, и в пять минут приволокли их как были пред светлые очи экспедиционеров. Тут же объяснили Левше что дескать нечего пьянствовать, когда работы еще непочатый край. Нужно мол не только в Тавриде все к ай-лимпийским ристаниям обустроить, но и самую англицкую ай-Лимпиаду так переделать, чтоб у самих англичан в зобу дыханье сперло.

Ну тут Левша опять завел свою шарманку про то что против английской нации надо взяться подумавши и с божьим благословением. Вспомнили и все иконы, и храмы, кои следовало посетить и поклониться, не забыли и всех святых, в земле российской воссиявших, упомянули про дороги и расстояния, словом слушая все это граф со скуки чуть не помер, Лиза как-то пригорюнилась, а Платов стал крутить усы так что чуть не оторвал. Однако вытянувши как следует мастеровых нагайкой удалось их-таки настроить на рабочий лад и дела пошли шибче.

– Ах, зачем же вы так резко, Матвей Иваныч? – забеспокоилась Лиза за мастеров. – Плеткой можно же руки им попортить!

– Главное мозги им поправить, а там пускай работают! – не сомневался в правильности выбранных методов Платов.

– На самом деле основное, господа – это начать, и процесс пошел! Глядите, вон уже и что-то у них делается! – обратил внимание собравшихся граф Г.

Собравшиеся немедля вынесли резолюцию считать действия ай-лимпийского наградного комитета успешными и своевременными, тут же приступили к скромному, но скоромному полевому ужину с икрой и шампанским и стали ждать результатов.

Шкатулку с ай-Лимпиадой мастера взяли и как водятся заперлись в избушке Левши, стали чего-то там мерекать. Куют что-то такое, а что куют – ничего неизвестно. Всем любопытно, а никто ничего не может узнать, потому что работающие ничего не сказывают и наружу не показываются. Ходили к домику разные люди, стучались в двери под разными видами, чтобы огня или соли попросить, или там сообразить на троих, но три искусника ни на какой спрос не отпираются, говоря что их и так уже трое и лишние им не нужны, и даже чем питаются – неизвестно, вероятно святым духом, хотя запах больше напоминал кислую капусту.

– А вдруг они там квасят беспрерывно и ничего более не делают? – беспокоился Платов за государевы интересы.

– Быть такого не может! Не сомневайтесь, Матвей Иваныч, они все придумают. А не придумают, так поедут прохладиться в места не столь отдаленные… хотя конечно мы и так уже достаточно отдалились от цивилизации и заехали в деревню, где козы и куры на каждом шагу.

Так рассудив, решили держать дело с мастерами под неусыпным контролем и ждать результатов. Ну конечно пробовали их пугать – типа небо горит и крыша едет, может хоть тогда выскочат в перепуге и не объявится ли тогда, что ими выковано, и выковано ли что-нибудь вообще, но ничто не брало этих хитромудрых специалистов.

Один раз только Левша высунулся по плечи и крикнул:

– Да хоть все огнем гори, а нам некогда – запара у нас!

И опять свою голову с прической а-ля рюс, то есть под горшок, спрятал, бронеставню захлопнул и самогонный аппарат запустил.

Наблюдатели докладывали что сквозь малые щелочки видно, как внутри дома огонек блестит, да слышно, что тонкие молоточки по звонким наковальням вытюкивают:

– Все у них дело в таком страшном секрете, что ничего нельзя было узнать!