Алексей Котов - Рыцари и сеньоры (сборник)

— Бобик тосковать перестал. Понимаете?.. Собаки все чувствуют.

— Вашими бы молитвами, — врач вздохнул. — А тоска, брат, действительно такое собачье чувство, что хоть вой от нее. Вот моя бывшая жена, например…

Доктор Семушкин говорил тихо и его голос был почти неразличим от звуков дождя. Мишка смотрел на капли на стекле и чему-то улыбался…

Вечером наступил кризис. Врачи суетились возле кровати Нины. Мишка совсем не понимал их разговора. Но после фразы «адреналин в сердце» у него вдруг похолодело в груди.

— Ты здесь?! — доктор Семушкин оглянулся. Злые глаза над белой повязкой казались огромными и черными. — А ну марш отсюда!

Мишка попятился к двери. Пес пошел следом за ним. Мишка открыл дверь и протиснулся в нее, не давая выхода собаке.

Потом он стоял в коридоре у окна и грыз крепко стиснутый кулак.

«Она не умрет!.. Она не умрет!» — повторял и повторял Мишка.

Времени не было.

Мишка закрыл глаза. На какое-то мгновение ему показалось, что он стоит рядом с кроватью Нины. Мишка протянул руку… Рука натолкнулась на что-то холодное и твердое. Мишка ударил. Со звоном посыпалось стекло оконной рамы.

— Черт возьми, — весело выругался сзади доктор Семушкин. — Я чуть было не споткнулся об этого вездесущего пса!

Мишка оглянулся.

— Ты что стекла колотишь? — улыбнулся врач.

Мишка удивленно посмотрел на свой окровавленный кулак.

Врач сорвал с лица повязку и сунул в рот сигарету.

— Нина?.. — тихо спросил Мишка.

— Пришла в себя. Все обойдется без последствий. Иди, пусть тебе руку перевяжут. Потом — домой. Отдыхай!..

Мишка послушно пошел. Из полуоткрытой двери третьей палаты торчал толстый хвост Бобика. Больные весело смеялись. Пес гавкнул и хохот стал гомерическим.

— Сиволапов, колбасу прячь!..

— «Академик» с проверкой пришел!..

Леночка подошла сзади и уткнулась носом в плечо Виктора Степановича. Девушка тихо всхлипнула.

— Дурак!.. — сказала она. — Какой же ты дурак!

— Наверное… Я раньше не понимал, почему так быстро летит время, — быстро заговорил врач. — А Мишка взял и рассадил кулаком стекло. Мне порой хочется сделать тоже самое. Чудеса все-таки есть, да?..

— Это не ее пес, — сказала Леночка.

— Что?!..

— Бобик никогда не принадлежал Нине, — повторила Леночка. — Это собака водителя. Нина удивилась. Я соврала, что водитель лежит в соседней палате.

Девушка заплакала и стукнула кулачком по руке доктора Семушкина.

— Боже мой!.. — громко закричала она. — Я же люблю тебя! Уже целых полтора года люблю! А кого ты видишь, кроме себя? О чудесах тут каких-то говоришь, а сам?!..

Виктор Степанович не знал, куда деть глаза от смущения.

Когда вдруг вернулся Мишка, он облегченно вздохнул.

— Вот, — сказал Мишка, протягивая всхлипывающей Леночке баночку с чем-то темным. — Клубничное варенье для Нины.

— Какое еще варенье? — удивился Виктор Степаныч.

— Обыкновенное, — сказала Леночка. — Нина попросила.

«Но Мишка еще не видел Нину!..» — пронеслось в голове врача.

Мишка потоптался на месте и, не зная, что сказать, виновато улыбнулся…

Мишка шел к автобусной остановке вместе с Бобиком. Пес весело лаял на кошек и казалось, был в самом веселом расположении духа.

Виктор Степанович и Леночка смотрели в окно.

— Слов нет!.. — улыбаясь, сказал Виктор Степанович. — На Мишку никто и не смотрел даже. Курлянцева гнала… А он… Если бы не он… Хотя кто знает?

— Тебя Курлянцева вызывает, — вдруг сухо перебила Леночка. — Нужно подписать бумаги для ее научного талмуда.

— Констатация чуда? — улыбнулся врач.

Возле двери Виктор Степанович оглянулся.

— Леночка, сегодня я приглашаю тебя на свидание, — весело сказал он. — В шесть, возле «Пролетария». Придешь?..

— Конечно, нет! — фыркнула Леночка.

— Хорошо, — улыбка врача стала шире. — Тогда я буду просто стоять и ждать неизвестно чего.

Леночка еще долго стояла у окна и смотрела на дождь. Она подумала о том, что чудеса все-таки иногда случаются. Правда, настоящее чудеса никогда не случаются только ради одного человека… А когда людей двое, то это уже судьба… Или нет — дорога!..

Всю неделю Толику снились запахи. Запахи были самыми разными, начиная от упоительного «фимиама» жареного поросенка и заканчивая ароматом чистейшего спирта, настоянного на сорока травах.

— Я готов! — Толик пригладил ладошкой упрямый хохолок на голове и отошел от зеркала.

Люся вязала в кресле.

— Ну, чего ты?.. — Толик удивленно смотрел на жену. — Опоздаем же!

— Мы никуда не пойдем, — не поднимая головы, сухо и твердо сказала Люся. — Я поссорилась с Наташкой.

Толик медленно опустился на стул.

— Как это поссорилась?! — его голос трагически дрогнул.

— Очень просто — на всю жизнь.

Субботние вечеринки у Петровых продолжались весь октябрь. Годовщину свадьбы сменила целая серия дней рождений. Розовощекая теща Петровых с регулярным постоянством курсировала между городом и деревней. Когда женщина с аппетитно пахнущими сумками шла от остановки автобуса к подъезду дочери, участковый милиционер не переставал удивляться обилию бездомных собак в своем районе.

Толик сглотнул слюну. Веселый праздник хмельного застолья испарился как дым.

— А может, ничего, а?.. — Толик умоляюще смотрел на жену. — Пошли!

Люся подняла глаза. У Толика было жалкое, растерянное лицо.

— Нет! — коротко и холодно бросила Люся.

Толик целую минуту тупо рассматривал телевизор в углу.

— Мне в гараж нужно, — наконец с трудом выдавил он. — Я, в общем… Я пойду…

Люся ничего не ответила. Стараясь не смотреть на жену, Толик вышел из комнаты. В прихожей тихо хлопнула входная дверь.

Люся вдруг поняла, что сейчас заплачет.

«Сбежал, подлец! — мысль была жгучей, как крапива. — К Петровым ушел, иуда!!..»

Люся бросила вязание и закрыла лицо руками…

Петровы жили на двумя этажами ниже. Дверь открыла сама хозяйка.

— А Люся где? — на лице Наташки было неподдельное удивление.

— Она это… — Толик смущено рассматривал свои ботинки. — Она заболела, в общем! А я так… Я к вам не надолго зашел.

По лицу Наташки скользнула легкая тень.

— Проходи, пожалуйста, Толя, — она улыбнулась.

В зале Толика приветствовали радостные крики гостей. Наташа усадила его за стол. Царство ароматных запахов распахнуло свои двери до предела.

— Штрафную ему!.. — весело рявкнул муж Наташки Сергей.

Слегка разведенный спирт пах луговыми цветами и пчелиным медом. Первые пятьдесят грамм огнем прошлись по горлу и уютно устроились в желудке Толика.

— Ну, как, братан? — Сергей по-заговорщески подмигнул.

Толик блаженно улыбнулся. Куски мяса таяли во рту, а рядом с локтем уже стоял второй, полный до краев, стаканчик…