Артур Гафуров - Учитель Истории

— Несомненно. Думаю, после уроков можно будет устроить небольшой…

Лица обретали краски, в них пробуждалась жизнь. Но я уже и так все понял. Они ждали стола. «Поляны», если по-простому. И решили, что раз новенький даже тортика с собой не принес, значит, он жмот, жлоб и вообще нехороший человек. Что ж, одной загадкой меньше. Будет вам банкет, дамы и господа, будет, не переживайте.

— Ждем вас в пятницу, — подмигнула мне молодая, не очень красивая учительница с короткими светлыми волосами.

— Хорошо, хорошо, я все понял. А теперь я, пожалуй, не буду тратить ваше время и пойду…

— Простите, я опоздал! Ничего не пропустил?

Я обернулся. В дверях стоял запыхавшийся молодой парень в сером костюме. Сперва мне показалось, что это какой-то заблудившийся одиннадцатиклассник: выглядит соответственно, да и голос какой-то мальчишеский, — но директриса, снова оторвавшись от своего телефона, укоризненно бросила в его сторону:

— Сизов, ну сколько можно? Каждый день одно и то же.

— А что? — вновь прибывший посмотрел на часы. — Еще только двадцать шесть минут девятого. До начала урока целых четыре минуты!

Тут он заметил меня и так широко и радостно улыбнулся, словно я был его старинным другом, которого он не видел много-много лет. Я невольно отступил на полшага назад: показалось, что парень вот-вот кинется обниматься. Но он лишь переложил портфель из руки в руку, освободившейся пятерней пригладил свои короткие растрепавшиеся волосы и поправил лацкан пиджака, под которым вместо рубашки обнаружилась серая, под цвет костюма, водолазка.

— Привет, — осторожно поздоровался я, краем глаза косясь на Елену: не подаст ли сигнал к бегству?

— Привет, привет! — воскликнул он, не прекращая своих манипуляций с пиджаком. — Ты у нас тот самый новенький, который юрист из Москвы? Здорово! А я Женя… То есть Евгений Валерьевич. Историю преподаю.

— Потом познакомитесь, — перебила его директриса. — Все, прошу всех разойтись по кабинетам. Дети ждут. И мне пора…

Через минуту учительская была пуста. Остались только мы с Еленой да молодая светловолосая учительница — та, что подмигнула мне.

— Сонечка, тебе чего? — обратилась к ней Елена.

— Ничего, — ответила та, занимая освободившийся диван. — Просто у меня урока нет.

— Ааа… Ну ладно. Филипп Анатольевич, пройдемте в мой класс? На пару слов.

— Да, конечно…

— Идем, — она всем видом показала, что хочет поговорить со мной тет-а-тет, и так некстати оставшаяся свободной Сонечка немного мешается.

Прозвенел звонок.

— Почему ваш историк так мне обрадовался? — спросил я, пока мы пробирались сквозь стремительно редеющие потоки учеников, спешивших в классы. — Словно я ему денег задолжал, а теперь сообщил, что возвращаю.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Елена. — Женя вообще у нас чудак, каких редко встретишь. Это сегодня он в костюме — редкое явление. Бывало, что и в домашних тапочках приходил.

— Да ладно! — не поверил я.

— Я правду говорю. Он безобидный, конечно, но странный. По-настоящему странный.

— В каком смысле странный?

— Ну… Не совсем здоровый, что ли… Ему бы у врача провериться, если по-хорошему.

— Как же такому разрешили в школе работать?

— Я же говорила тебе! С кадрами сейчас беда. Да и предмет свой он знает назубок, лучше него в городе не найти. Другой вопрос, как эти знания он доносит до детей…

Мы зашли в кабинет, где преподавала Елена. Сейчас он пустовал, но судя по всему, это ненадолго — до начала следующей сорокапятиминутки. Обстановка недвусмысленно указывала, что здесь в ходу русский язык и литература. Сразу вспомнилось, что позавчера моя нанимательница упоминала ученицу — призера областной олимпиады. Как раз по русскому языку. Значит, Елена Ильинична не привирала, говоря, что она одна из немногих, кому не наплевать на школу. Судя по обстановке, царящей в учительской, так оно и есть…

— О чем вы хотели со мной поговорить? — я уселся на первую парту — прямо на столешницу.

Моя нанимательница тут же меня одернула.

— Сядь на стул. Ты… Вы, все-таки, теперь учитель. Вдруг кто-нибудь зайдет?

— Да, простите… — я поспешно пересел.

Хозяйка класса расположилась за своим столом.

— Документы о вашем временном трудоустройстве будут готовы завтра.

— Хорошо.

— Я буду очень рада, если перед первым уроком мы обсудим твой учебный план. Чтобы не было эксцессов. Но это желательно сделать уже завтра, иначе может не хватить времени на правку.

— Разумеется.

— План составили?

— Почти. Сегодня будет готов.

— Это хорошо… А моим делом вы уже занимались?

— Увы, нет. Вчера я весь день и вечер посвятил школьным вопросам. Но сегодня засяду за жилищный кодекс.

— Надеюсь, что-нибудь найдется…

— Елена, — я демонстративно постучал пальцем по парте, привлекая ее внимание. — Мы все это еще вчера обсудили. Теперь по второму кругу. Вы думаете, я с первого раза не запомнил?

— А? — она изобразила непонимание. — Нет, конечно же я так не думаю! Просто хотелось поговорить…

— Может, о реакции ваших коллег на мое появление?

— Да, может, и о них… Как вам преподавательский состав?

— Как вы могли заметить, не очень… И, кажется, это взаимно. У вас тут все в порядке?

— В каком смысле, в порядке? — женщина бросила поспешный взгляд на закрытую дверь. — У нас все, как всегда.

— Заметно.

— Не думай, что ты им не понравился, вовсе нет! Заметь, после того, как ты сказал про банкет, они очень даже оживились! Просто люди после праздников, второй рабочий день. Не все еще влились в струю. Да и вчера небольшое происшествие было…

— Происшествие?

— Двоих учеников в полицию забрали. Пытались ночью вскрыть школьный гараж.

— Вот оно что…

— Теперь они в СИЗО, полиция завела дело, выясняют обстоятельства. Боюсь, их будут судить. Самое странное, что ребята не из тех, на кого можно было бы подумать. Раньше ни в чем подобном их не уличали, да и семьи у всех хорошие… Что им могло понадобиться в гараже… Там даже машины сейчас нет, она в ремонте.

Елена выглядела очень расстроенной, и я решил уточнить.

— Такое ведь не часто происходит?

— Увы, чаще, чем хотелось бы, — она сняла со спинки стула шаль и закуталась в нее. — Но этих детей жалко. Я почти уверена, что они не сами, их кто-то надоумил. Но едва ли мы узнаем, кто.

— Почему?

— Они не скажут. Боятся. Есть тут у нас личности, которые любят устраивать себе развлечение — подставлять невиновных.

— Что за личности?

— Школьники. Везде есть дети, которые считают себя лучше других. У нас тоже такие были, когда я училась.

— И у меня, — согласился я, поневоле поежившись. — Но это же не повод, чтобы бросать ребят в беде! Тем более, когда известно, кто зачинщик.